Читать книгу "Рим должен пасть - Алексей Живой"

— Еще не в раю, — ответил Федор и осмотрелся еще раз.

— Значит, не приснилось… — прохрипел Леха. — И то ладно.

— Не боись, — успокоил его Федор. — Шторм выдержали, теперь не пропадем. Интересно, берег далеко?

Вокруг, насколько хватало глаз, качались волны. Ветерок дул слабенький, освежающий, а не ломающий мачты. Сержант глянул на часы и недовольно чертыхнулся: на запястье осталась только светлая полоска. Всю армию с ним прошли, а здесь пропали! Время придется определять на глазок. С днями проще: раз желудок от голода не свело, значит, без сознания они пробыли не больше суток.

Тем временем Леха уселся на скамейке, покрутил головой и заявил:

— Жрать охота. И пить.

— Пить нечего, — огорчил его Федор, — а пожрать: вон там, под твоей скамейкой пайка консервов утопла. Только вскрыть ее тоже нечем.

— Как это нечем, — встрепенулся Леха, услышав про еду, — а ремкомплект?

Он тут же полез под скамейку и извлек оттуда банку тушенки, а заодно и бинокль, который чудом не утонул в морской пучине. Там же лежала и тяжелая сумка с набором железяк, которая не вылетела за борт во время качки только благодаря своей тяжести. Сумка была закрыта на молнию и тихонько булькала от каждого прикосновения. Вылив из нее воду и найдя отвертку, Леха немедленно вспорол брюхо консервам и стал жадно запихивать куски жирного мяса себе в рот все тем же инструментом.

Тем временем Федор нащупал у себя в кармане под жилетом компас, извлек на свет, покрутил немного в руках и вытянул руку поперек правого борта:

— Север там. Как считаешь, нам куда?

— Если на север, то к хохлам, если на восток, то к грузинам, если на запад, то к болгарам, если на юг, то к туркам. В общем, будем рулить в Туапсе, — ополовинив банку, Леха протянул тушенку другу вместе с засаленной отверткой, а сам, немного повеселев, принялся обследовать израненное плавсредство. Пока Федор ел, Леха составил картину повреждений.

— Могло быть и хуже. Мотор утопили. Но, к счастью, батя нормальный транец поставить не успел, отгрызло только верхнюю часть кормы. А то давно бы утонули. Весла смыло, зато руль на месте. Мотор у меня чуть сбоку стоял. И мачта с парусом не уплыла. Живем, сержант!

— Хорошо я на первую рыбалку сходил, — криво усмехнулся Федор, — век не забуду.

Леха быстро воткнул мачту на место — с виду она показалась целой. Схватившись за нее, стал на самый край борта и оттуда опорожнил свой мочевой пузырь.

— Дельфинов не напугай, — посоветовал ему Федор.

— Они и не такое видали, — успокоил друга Леха и философски заметил. — Круговорот веществ в природе, понимаешь.

Закончив столь необходимую процедуру, он стал привязывать парус. Это дело оказалось хитрое — все веревки разорвало к чертям, и чтобы наладить из них нормальные шкоты предстояло повозиться.

Федор, тем временем, доел тушенку, взял со скамейки бинокль и стал разглядывать морские просторы в надежде увидеть какой-нибудь корабль. Все ж таки Черное море — это не Антарктика, перекресток торговых путей. Корабли должны ходить часто. Может, кто заметит терпящее бедствие яхту, возьмет на борт? Или хотя бы на буксир? Здешнее море маленькое, куда ни плыви — скоро в берег уткнешься. Но болтаться даже несколько дней без воды — удовольствие небольшое.

Слева и справа он ничего не обнаружил, впрочем, как и прямо по курсу. Только белые барашки волн мерно вздымались, сменяя друг друга. Зато когда он обернулся и посмотрел назад, то глазам своим не поверил. Курсом на север шел целый караван кораблей. Правда, это были не сухогрузы, а какие-то парусники.

— Леха! — крикнул сержант, оторвал бинокль от глаз и мельком скользнул взглядом по промокшему ремкомплекту. — Ты глянь! Какие-то яхтсмены. Надо сигнал подать. Ракетницы у нас тут нет?

— Да откуда…

Леха бросил свое занятие, вскинул ладонь к глазам, прикрываясь от солнца, громко хмыкнул, выхватил у друга бинокль.

— Везуха! — подтвердил он, приглядевшись — Я же говорил, сержант, не пропадем. Только откуда здесь столько парусников, регата что ли?

— Да какая на хрен разница? — Федор забрал бинокль обратно. — Регата — это тоже хорошо. Не дадут же они пропасть братьям-яхтсменам. Вяжи быстрее свои веревки, надо выйти на их курс, а то мимо пройдут и не заметят. Ишь как быстро чешут. На всех парусах!

— Ясен перец, быстро, — подтвердил Леха, довязывая последний узел и осторожно поднимая парус, — ветер-то попутный.

Едва он это сделал, как парус наполнился ветерком, и лодка ощутимо качнулась вперед. Мачта натужно скрипнула. Федор с опаской на нее посмотрел, но, к счастью, ничего не отвалилось. Леха прыгнул к рулю и постарался выправить нос лодки так, чтобы он пересекал курс приближавшихся парусников. Минут через сорок расстояние между ними сократилось примерно до мили.

— Давай-давай, — подбодрил Чайка рулевого, — еще немного и будем рядом. А там нас сразу заметят. Если еще не разглядели.

Он в нетерпении вскинул бинокль — силуэты «яхт» тут же выросли в несколько раз. Но что-то с этими кораблями оказалось не так. Были они какие-то неправильные, несовременные. Даже для парусников.

Федор смотрел на них минут пять, не отрываясь, и вдруг поймал себя на мысли, что похожие суденышки видел, и не один раз. Но не в море, не в порту у причалов или в репортажах о гонках. Он видел что-то похожее в книгах. В справочниках по истории античного флота.

Кораблей он насчитал ровно шесть. Первые четыре имели относительно короткие, почти круглые корпуса и по одной вертикальной мачте с прямоугольным парусом. Еще один парус висел спереди, на наклонной мачте. Присмотревшись к корме первого из судов, Чайка понял, что «нормального» руля там нет, а есть только рулевое весло. Даже два. По одному с каждой стороны. Парусники эти были довольно большими. На глаз не меньше тридцати метров. Не танкер, конечно, и не сухогруз. Но все равно, махины изрядные. Не лодки для прогулок.

Но главный шок он испытал, когда перевел бинокль на замыкавшие караван суда. Они шли парой, одно за другим, и длина каждого почти вдвое превышала размеры головных. С виду они смахивали на самые настоящие квинкеремы.[5]Или пентеры, как их еще называли древние мореплаватели. Не самые маленькие, даже для нынешнего времени, боевые корабли. А по античным меркам это вообще были пятипалубные линкоры, на которые даже не всегда ставили тараны, поскольку на борту хватало метательных машин, чтобы уничтожить вражеское судно задолго до того, как оно успеет приблизиться.