Читать книгу ""МиГ" - перехватчик. Чужие крылья - Роман Юров"

Вылет комполка разрешил. Видимо, благодаря красноречию Шубина нашлись и излишки бензина, и моторесурс. Вечером Виктор вновь поднялся в воздух, на отработку пилотажа. Сперва сделал несколько виражей, стараясь выполнять их как можно с большей перегрузкой, потом приступил к петлям. Ощущение, что летишь верхом на неуправляемом птеродактиле, пропало. С каждой выполненной фигурой пилотажа, с каждой секундой в небе машина становилась все более послушной его воле. Полет начал доставлять удовольствие. Разрешенные полчаса пролетели очень быстро. Посадив машину, Виктор немного посидел в кабине, отдыхая. Сидеть было неприятно, начинало подмораживать, и мокрая от напряжения одежда противно липла к телу. Все остатки сил ушли на полет. Палыч обошел самолет и пошел за стремянкой, ему нужно все осмотреть, пока не стемнело. Подъехал знакомый бензовоз, вокруг была уже привычная Виктору суета. Заканчивался второй день его войны.

На следующий день, как обычно затемно, прибыли на аэродром, комэски ушли, а оставшийся народ забился в землянку. К утру сильно потеплело, и земля под ногами раскисла. Виктору внутрь лезть не хотелось, талая вода залила весь пол, летчики пытались раскочегарить печку, но отсутствие сухих дров и нежелание идти за хворостом делали их попытки тщетными. Он с Игорем остался снаружи, у входа. Было шумно, техники суетились вокруг самолетов, прогревали моторы, аэродром готовился к очередному боевому дню.

— Слушай, ведь у тебя уже двое сбитых. Расскажи, как ты их сбил.

Про «своих» Игорь мог рассказывать часами, не отвлекаясь на такие мелочи, как обед и сон. Вот и сейчас он сразу оживился, выбросил бычок и, жестикулируя, принялся за рассказ:

— Девятнадцатого ноября над Ростовом патрулировали пятеркой. Шубин вел, я справа, как обычно, а слева тогда Литвин летал… ну который Сашка Литвинов… И еще Лахно Вася и Беридзе Вахтанг. С ними должен был Нифонт лететь, но у него одна нога шасси не убиралась, он сел. На трех с половиной мы ходили. А тут «юнкерсов» девятка идет, чуть пониже. Я их первый увидал, ну ты же знаешь, как я вижу. Ну вот. А они нас не видели, мы со стороны солнца были, ну мы и атаковали с ходу. У нас РС были подвешены, так мы ими как дали! Немцы сразу зассали, развернулись и драпать, бомбы поскидывали. Ну, еще бы, там все в разрывах было…

Жестикулируя руками с грязными, обкусанными ногтями, Игорь показывал элементы боя, как строился заход. При этом, вспоминая короткие моменты своего триумфа, он довольно щурил зеленые глаза, напоминая при этом здоровенного, рыжего кота.

— Ну вот. Я точно видел, как мой снаряд попал. Ракурс неважный был, где-то две четверти, но я точно попал. «Юнкерс» такой еще полосатый был, как тигр, там еще что-то нарисовано было у кабины… В общем, попал я, рвануло у него в фюзеляже, в районе крыла, так он сразу загорелся. Вот знаешь, как спичка загорается? Пых… и такой комок огня вниз полетел. Красиво так… Так вот, мы РС врезали, потом с пулеметов добавили, немцы разворачиваются. Мы их на скорости проскочили — и в разворот. Думаю, сейчас как вмажем еще… Но в это время на нас «мессера» упали. Я когда осматривался… а Лахно с Вахтангом, они после разворота сзади шли и чуть выше, вижу, «МиГ» Лахно горит и пара «мессеров» на нас сзади заходит. Прохлопали, в общем. Командир их увидал и вниз полупетлей, мы с Литвином за ним, «мессера» проскочили и ушли наверх. Их-то всего двое было. Они еще одну атаку сделали и ушли.

— Да, блин. А как же это вы их так?

— Хрен его знает. Они тоже вроде как от солнца зашли. Мы «юнкерсов» без прикрытия увидали и элероны развесили. Командир потом на разборе вставил, все на «юнкерса» горящего пялились… по сторонам никто не смотрел, вот так вот.

Наши техники потом ездили на место. Говорят, немец еще в воздухе сгорел. Калинин, хуторок такой есть под Ростовом. Так «юнкерса» рядом с этим хутором по всему полю кусками раскидало, ничего не осталось. Один только немец успел выпрыгнуть, но у него парашют сгорел, он разбился. Остальные в самолете погорели… А Вася Лахно с самолетом упал. Там рядом речка есть, Мертвый Донец — так он прямо на берег упал. Хотели достать и похоронить, но там одни крылья остались, фюзеляж с мотором на несколько метров в землю ушел, яму водой залило.

Игорь печально вздохнул и полез в портсигар за новой папиросой.

Один «МиГ» из соседней стоянки внезапно порулил на старт. Уже немного рассвело, и Виктор разглядел на хвосте истребителя желтую четверку.

— А кто это? Чего он один полетел?

— Это майор Никифоров, командир первой эскадрильи. Это его «четверка». Наверное, на разведку погоды полетел. Погода-то видишь какая? Полеты могут отменить. Но это он как слетает — узнаем.

«МиГ» очень долго разгонялся и затем с трудом оторвался от полосы, Виктор увидел, как от колес отлетали комья грязи.

— Во! Видал, как взлетел? — Два «экспертных» специалиста внимательно наблюдали за взлетом.

— По грязи сложно машину удержать. Но Никифоров-то ас. Они как-то с Шубиным договорились и провели воздушный бой прямо над аэродромом. Так весь полк головы вверх позадирал. Даже Мартынов из своего блиндажа вылез. Как они дрались! Я так не скоро научусь. И ведь побил он нашего комэска. Тот, правда, потом рассказывал, что у него двигатель в бою не вытягивал. На старшего техника долго орал. Но тут сам понимаешь… — Игорь хитро подмигнул. — Так вот, а второго я недавно сбил, шесть дней прошло. Мы тогда в районе Троицкого на штурмовку летали звеном. Петров вел, я с Литвином ведомые были. А Литвин, он на немцев злой был. Как начнет штурмовать, так пока все до железки не выстрелит, не уходит. А тут один заход сделали, а Литвин чего-то в сторону отваливает, и домой. Мы догнали, а он белый весь, в ручку вцепился. Тут «мессера» появились, две пары. Я их издалека увидал, и мы чуть в сторону отошли и выше поднялись. Они нас не видели, сразу на Литвина кинулись. Они ниже шли, мы на них хорошо сумели разогнаться и атаковали замыкающую пару. Немцы нас прошляпили. Я сперва думал вслед за Петровым ведущего бить, а потом гляжу, до ведомого уже метров сто, где-то три четверти ракурс был. Я прицелился и тут вижу, через прицел уже, как он голову в мою сторону поворачивает. — Игорь злорадно ухмыльнулся. — Так у него натурально, глаза квадратные стали, ей-богу! А я как дал из пулеметов, почти в упор! Он только дернуться успел. Всю кабину «мессеру» разворотил. Я его проскочил, а Петрова немец увидал и увернулся, тут еще их первая пара боевым разворотом развернулась и на нас. Как «мой» сбитый падал, толком и не смотрел. Только когда кинулся к Петрову, увидал, как он уже на снегу валялся, разбитый. Но немцы нам потом дали жару. Втроем как насели, думал, сожрут. Как мы с ним крутились! Я тогда весь БК расстрелял. Минут двадцать нас гоняли. У меня в машине двадцать семь дыр насчитали, в левом баке две сквозные, бронеспинка помята. У Петрова в парашюте пуля застряла и прицел разбили. Отмахались. Как, сам не помню. Когда сели, я из кабины вылезти не мог. А Саше Литвинову тогда в ногу пуля попала, когда из атаки выходил, вот он и ушел. Он сел и сознание потерял. Не знаю, как дотянул, — там весь пол кабины был кровью залит. Палыч твой драил. Его перевязали — и в госпиталь, а там ступню отрезали. Мы с Вахтангом ездили позавчера проведать. Он серый весь. Злой. Как без ступни летать-то? Врачей материт. Его дальше эвакуировать будут. Отлетался, а жалко, летчик хороший, и как политрук неплохой был.