Читать книгу "Новые цари - Лена Ленина"

— Спасибо, Констан. В следующий раз, если это не папа или мама и не кто-то из братьев, не соединяйте. Даже если позвонит сам президент… эти журналисты способны невесть на что… Но вы оставайтесь вежливы и обходительны, Констан, вдруг действительно позвонит президент. Мне бы не хотелось с ним ссориться.

— Слушаюсь, мадмуазель, — поклонился Констан, удаляясь.

Он не успел уйти далеко, как Елена его окликнула, извинившись перед своим гостем:

— Я совсем забыла бедненького Вээра! С ним, конечно, тоже соединяйте!

— Слушаюсь, мадмуазель.

Виталий мысленно спросил себя, кто бы это мог быть, Вээр? Cокращенное от Венсан Рендаль или от Вальмон Рюссе? Он даже не заметил, что это и его собственные инициалы. Он заметил лишь, что ему потребовалось сделать усилие над собой, чтобы не спросить, о ком речь. Он уже почти ненавидел этого «бедненького».

Они продолжали болтать, и у него появилось такое ощущение, будто они знакомы уже много лет. Он впитывал каждое слово этого дивного создания и забывал все то, что составляло ежедневную жизнь востребованного мистера Длинный Рубль. Сейчас ему не нужно было принимать важные решения, он просто жил и много смеялся. Он потерял ощущение времени и не знал, прошло полчаса, шесть часов или неделя. Да ему было на это наплевать. У них были общие интересы в жизни, она отличалась тем же скептицизмом на счет человеческой природы и, казалось, что она также одинока, что опровергало идею о том, что «бедненький» был ее любовником.

Им было хорошо вместе. Он начинал фразу, она ее заканчивала. Она цитировала автора — тот оказывался любимым автором Виталия, и его не удивляло, что молоденькая девушка увлечена Монтенем и Филипом Честерфилдом. Он рассказывал о своей любви к античному Риму, она была подкована и в этом вопросе. Так же, как и он, она не любила ночные клубы и чекистов. У них было так много общего, что Виталий вдруг разоткровенничался. Он рассказал ей о грандиозном строительстве нового дома в Москве, где на пяти тысячах метров планировал воспроизвести все существующие дизайнерские стили мира. Снаружи он собирался оставить здание в его изначальном ангарно-индустриальном виде, зато внутри превратить его в настоящий дворец, превосходящий своей роскошью Версальский, с висячими садами а-ля Вавилон. «Дворец в камуфляже!» — засмеялась Лена этому забавному и в то же время амбициозному проекту. Было понятно, что Виталий его таки реализует. Судя по его характеру, он привык доводить задуманное до воплощения. Она наблюдала, как оживленно он описывал будущие уголки этого чудо-дворца. Он был сумасшедшим, как все великие люди мира, — но победителем.

По мере того как солнце садилось, Виталий наблюдал в восхитительных изумрудных глазах княжны растущее восхищение. Она его покорила, теперь была его очередь. Он делал это играючи, без хвастовства, элегантно и со всей силой своего ума и опыта.

Она деликатно дотронулась до его руки и предложила сопроводить ее в одно милое местечко, которое она никому никогда не показывала. Пока не наступит ночь. Как он мог отказать? Они направились к гаражам дворца, которые оказались переоборудованными конюшнями прошлых веков. Число роскошных автомобилей могло поразить воображение даже бывалого человека. Виталий заметил знакомый кабриолет последней модели «Bentley», который еще сегодня утром врезался в его «Maybach». Поврежденный бампер был уже заменен. Два механика в белых (!) комбинезонах полировали бока другого спортивного красавца «Aston Martin DB9». Точно такой он подарил сестре Ольге на недавний юбилей. Они подошли к красавцу, и Виталий было приготовился в него сесть, как Елена, пройдя мимо, открыла дверцу самого забавного автомобиля, который только довелось видеть миллиардеру: крошечного старого «Ситроена». Смешнее нашей «Оки». Он так и остался стоять перед этим утюгом на колесах, пока Елена, не открыв дверцу изнутри, не крикнула:

— Это автомобиль, господин Романов, садитесь! Его зовут Зайчик.

— А Зайчик ездит?

— Конечно ездит. На нем мои папа с мамой учились водить.

Виталий наконец решился и залез в автомобиль, который так резво тронулся с места, что одному механику пришлось отскочить, чтобы не попасть под колеса.

— Прошу прощения, — улыбнулась Елена, видя, как Виталий судорожно пытается найти, за что удержаться, чтобы не вылететь через лобовое стекло из-за жесткой неамортизированной езды. Елена уверенно вела «утюг» по центральной аллее поместья. Лениво болтавшие охранники встрепенулись и еле успели открыть тяжелые чугунные ворота, и Зайчик выскочил на извилистую дорогу, ведущую к морю.

— Они не любят Зайчика, потому что он не отвечает их дебильным нормам бронированной безопасности и скорости. Зато он такой романтичный…

«Дебильный»… Виталий заметил, что любимое словечко Луи не подходит княжне. Неважно, он все равно парил на небесах. Он изучал внутренность Зайчика: матерчатую обивку сидений, простую пластмассовую панель, хлипкую ручку дверцы. Он даже проверил на прочность днище.

Гениально. На самом деле это зонтик с мотором и на колесах. Ни больше ни меньше.

Именно так и охарактеризовал его изобретатель.

Виталий посмотрел в боковое стекло и увидел, что за ними следует черный джип сопровождения. Понятно, охрана княжны не могла отпустить их одних. Но он все равно радовался и забавлялся, как ребенок. Рядом с этой женщиной он забывал все, дела, семью, алмазные шахты в Зимбабве, давление со стороны правительства, критику Сибиряка, интриги Тени. Он забывал даже ужасы прошлого, которые постоянно преследовали его на каждом шагу.

Через двадцать километров езды по колдобинам они прибыли. «Милое местечко» оказалось кафешкой: терраса с видом на море на вершине живописного обрыва. Хозяйка, семидесятилетняя старуха в темных очках, встретила их гостеприимно и называла Елену «дочкой». Она была слепой. Когда она опустила очки, чтобы Виталий смог это понять, он ужаснулся. Вместо глаз он увидел две бело-катарактовые дыры, которые он принял за дурной знак. Предчувствие того, что вечер плохо закончится, наполнило его душу ужасом. Это ощущение напомнило ему страшные легенды о сибирской тайге, которые рассказывал брат Александр, забавляясь его детскими страхами. Но великолепный заход солнца, осветивший пейзаж красным светом, вытеснил тревоги из мыслей бизнесмена.

Они сидели на простых пластмассовых стульях на террасе кафе и молчали, словно заряжаясь энергией для бурного будущего. Виталий, как какой-то неуверенный подросток, думал, как бы ему обнять ее. Место было идеальное для поцелуев. Он представил себе звук скрипок из американских сентиментальных фильмов пятидесятых годов, но слышен был лишь стрекот цикад. Гляда на горизонт, он пытался вообразить ее возможную реакцию, от катастрофической в виде пощечины, до идиллической в виде поцелуя, длящегося полтора часа и плавно переходящего в бурную ночь. Слепая старуха прервала его план атаки, поставив на стол два стакана ярко-красного напитка и блюда с закусками. Лена подняла один из бокалов с выступившими на нем капельками влаги и произнесла тост:

— «Гильотина» — моя слабость. Изабель настоящая колдунья. Еще с давних времен она научилась готовить напиток, который очищает от демонов реальности. Выпьем же за жизнь и за любовь!