Читать книгу "Война Калибана - Джеймс Кори"

— Их глушили, — перебила Бобби. — У меня тоже радиосвязь пропала, когда я приблизилась к монстру.

Торссон продолжал, словно его не перебивали:

— …а все камеры с записями пропали, когда на купол рухнуло орбитальное зеркало. Вы оказались вне района падения, но ударная волна отбросила вас почти на четверть километра. Мы долго вас искали.

«Все камеры с записями пропали». Как бесстрастно это звучит. Каждый боец из взвода Бобби обратился в пар и брызги под ударом двух тысяч тонн упавшего с орбиты зеркала. Монитор тихо, тревожно загудел, но никто не обратил на него внимания, и Бобби тоже не стала оборачиваться.

— Мой скафандр, сэр. Я тоже в него стреляла. Видео должно сохраниться.

— Да, — ответил Торссон, — мы обследовали видеожурнал вашего скафандра. Одни помехи.

Как в дурном ужастике, думала Бобби. Героиня видела монстра, но никто ей не верит. Она представила себе второй акт: позорный военный трибунал — и воздаяние по заслугам в третьем, где снова появляется монстр, пожирающий всех недоверчивых…

— Постойте! — сказала она. — У вас какой деархиватор? У меня скафандр старой модели, на нем видеоархиватор версии пять-один. Скажите техникам, и пусть попробуют еще раз.

Торссон несколько секунд смотрел на нее, потом достал свой терминал и с кем-то связался.

— Пусть в палату принесут скафандр сержанта Драпер. И набор видеоаппаратуры с ним.

Убрав терминал, он послал Бобби очередную жутковатую улыбку.

— Признаюсь, сержант, мне чрезвычайно любопытно, что вы намерены мне показать. Если это просто уловка, вы выиграете всего несколько минут.

Бобби не ответила, но страх перед Торссоном наконец сменился злостью, которая перешла в обиду. Она подтянулась на узкой госпитальной койке и перевернулась, села на край, отбросив в сторону одеяло. Перед ее крупным телом мужчины обычно либо робели, либо заводились. В любом случае им делалось неловко. Она чуть придвинулась к Торссону и с удовлетворением увидела, что он ровно настолько же отодвинул свое кресло.

По его раздраженному лицу ясно было, что Торссон отлично понял, чем занимается собеседница, и отвернулся, чтобы не видеть ее улыбки.

Дверь открылась, пара техников вкатили стойку с ее скафандром. Он остался в целости. Они не попортили костюм, снимая с нее. К горлу подступил комок. Бобби сглотнула. Перед этим паяцем Торссоном она слабости не покажет.

Паяц ткнул пальцем в одного из техников.

— Вы. Ваше имя?

Молодой техник четко отсалютовал:

— Мичман электриков Мат Сингх, сэр.

— Мистер Сингх, сержант Драпер утверждает, что на ее скафандре установлен видеоархиватор иной модели, нежели на новых, и потому вы не сумели считать данные. Это так?

Сингх хлопнул себя по лбу.

— Черт! Ну да, я не подумал… это же старый «Голиаф-три». Когда начали выпуск четвертой модели, встроенные программы полностью переписали. Совсем другая система хранения видео. Ох, какой же я дурак…

— Именно так, — перебил Торссон. — Сделайте все необходимое для просмотра видео, сохраненного этим скафандром. Чем скорее вы управитесь, тем меньше времени у меня будет для размышлений о вашей некомпетентности и вызванной ею задержке.

Сингх, надо отдать ему должное, не ответил. Он тотчас подключил костюм к монитору и взялся за работу. Бобби скользила взглядом по своему скафандру. Было много царапин и вмятин, но серьезных повреждений она не заметила. Ей ужасно хотелось надеть его, после чего объяснить Торссону, куда тот может засунуть свои манеры.

Руки и ноги снова задрожали. Что-то трепетало в горле, словно там билось сердце маленького зверька. Ее пульс. Она попыталась что-то сказать, но техник уже сжал кулак, показывая своему помощнику: готово.

— Есть, сэр, — сообщил Сингх и начал обратную перемотку.

Бобби всматривалась, как могла, но картинка расплывалась.

Она потянулась к плечу Торссона, чтобы привлечь его внимание, но почему-то промахнулась и только сунулась вперед.

«Вот, опять», — успела подумать она в краткий миг невесомости перед беспамятством.

— Черт побери, — процедил резкий голос. — Я вас предупреждала. У нее внутренние повреждения и сильная контузия. Нельзя было разгонять ее на полную скорость, да еще допрашивать. Это безответственность. Преступная безответственность, чтоб вас!

Бобби открыла глаза. Она снова лежала в постели. Торссон сидел в кресле рядом. Одетая в госпитальную форму коренастая блондинка с разгоревшимся от возмущения лицом стояла в ногах кровати. Заметив, что Бобби очнулась, она придвинулась ближе и взяла ее за руку.

— Сержант Драпер, постарайтесь не двигаться. Вы упали и разбередили кое-какие раны. Мы все наладили, но теперь вам нужен отдых.

Говоря, врач смотрела на Торссона и выражением лица ставила после каждой фразы восклицательные знаки. Бобби кивнула доктору — голова была словно миска с водой при меняющемся направлении тяги. Не больно, но это, вероятно, потому, что ее накачали всеми анальгетиками, какие только нашлись в медотсеке.

— Содействие сержанта Драпер было необходимо. — В чарующем голосе Торссона не прозвучало и намека на извинение. — Благодаря ей мы, возможно, оказались спасены от открытой войны с Землей. Рисковать своей жизнью ради спасения других более или менее входит в обязанности Роберты.

— Не называйте меня Робертой, — процедила Бобби.

— Серж, — поправился Торссон. — Я сочувствую вашим потерям. И приношу извинения, что не поверил вам сразу. Благодарю вас за то, что вы реагировали столь профессионально и тем самым помогли избежать серьезной ошибки.

— По-моему, вы — дрянь, — сообщила Бобби.

— Такая у меня работа, солдат.

Торссон встал.

— Отдыхайте. Мы отправим вас, как только вы сможете перенести полет.

— Отправите? Обратно на Марс?

Торссон не ответил. Он кивнул врачу и вышел. Блондинка нажала одну из кнопок над койкой Бобби, и что-то холодное укололо ее в предплечье. Свет погас.

Желе. Интересно, почему в госпиталях вечно пичкают желатином?

Бобби с отвращением тыкала вилкой в дрожащий зеленый холмик на тарелке. Она наконец оправилась достаточно, чтобы поесть по-настоящему, но эта мягкая прозрачная еда, которую ей принесли, казалась все менее аппетитной. Даже насыщенная белками и углеводами жижа, выдаваемая за похлебку на большинстве кораблей флота, представлялась сейчас более соблазнительной. А если бы грибное жаркое под соусом, да с кускусом на гарнир…

Дверь палаты скользнула в сторону, и ее врач (Бобби уже знала, что блондинку зовут Триша Пикон, хотя все называли ее «доктор Триш») вошла вместе с капитаном Торссоном и еще одним, неизвестным ей, мужчиной. Торссон одарил ее своей страшноватой улыбкой, но Бобби уже знала, что у него просто лицо так устроено. Словно для нормальной улыбки недоставало каких-то мускулов. Незнакомец был в форме флотского капеллана неопределенной религиозной принадлежности.