Читать книгу "Пламенное сердце - Райчел Мид"

Ровена ухмыльнулась.

– Молодая женщина, а?

– Эй, это законно.

– Я не хочу знать о твоей гнусной половой жизни, – она подняла другой блок. – Мы пойдем к Денни или еще куда-нибудь. Если ты не приведешь ее в скором времени, то я буду считать, что ты выдумал ее.

– Я не смог бы выдумать ее, даже если бы попытался, – величественно заявил я. Но внутри я не мог не почувствовать себя немного задумчивым. Было бы неплохо отправиться на двойное свидание с Ровеной и ее подругой. Я был вполне уверен, что Сидни бы нашла общий язык с ней, хотя бы для того, чтобы объединиться и беспощадно дразнить меня. Но публичные появления не вариант, не считая наших ночных поездок в город с Хранителями.

Мы отнесли нашу бетонную добычу обратно в кампус Карлтонского Колледжа и начали трудное задание транспортировки блоков во двор, которым мог пользоваться наш класс.

Несколько наших одноклассников тоже занимались там, и они помогли нам дотащить центральный кусок, что сделало работу намного легче. Даже хотя он не был таким тяжелым, как монолит из фильма, его все еще было очень трудно поднять. Это заставило нас принести маленькие блоки, и наш разговор стих, пока мы работали. Мы оба устали и были рады, что сделали почти все на сегодня. Настоящая покраска начнется завтра. Это была специальность и Ровены тоже, и мы хотели быть готовыми и свежими, чтобы отдать большую часть сил этому проекту. Было прохладно, но небо было ясным, не оставляя ничего между солнцем и мной. Именно поэтому я предпочитал раннее время, спасающее меня от сильного света.

Скоро я смогу спасти Прыгуна от этой ведьмы, а потом пойти домой, надеясь, что Сидни удастся сбежать.

Поле того, как все блоки оказались на своих местах, Ровена стала одержима тем, чтобы идеально их расположить. В этот момент мне было все равно, и я занял себя написанием сообщения Сидни на Телефон Любви, давая ей понять, что мое искусство – ничтожная штука по сравнению с сиянием ее красоты. Она написала в ответ: «Это я, закатывающая глаза.» На что я ответил: «Я тебя тоже люблю.»

– Мы могли бы сделать их, – сказала Ровена, установив три небольших блока друг на друга. – Мини-монолиты.

– Все, что ты хочешь.

Она решила с этим и начала поднимать верхний блок. Я не совсем уверен, что произошло после этого. Я думаю, что это было просто легкое неверное движение руки. Как бы там ни было, блок выскользнул из ее рук и жестко упал, прихлопнув ее руку между ним и кирпичным покрытием ниже.

Её крик раскатился по округе, и я дернулся со скоростью, которая впечатлила бы Эдди. Я схватил блок и поднял его, но пока я это делал, я осознал, что было уже немного поздно. Несколько нитей духа сообщили мне, что она сломала некоторые кости руки. И в эти секунды хаоса я действовал. Это была ее рука, и, сломав ее, она не сможет заниматься рисованием остаток семестра. Она могла делать такие замысловатые, утонченные вещи акварелью, о которых я мог только мечтать. Я никак не мог подвергнуть это опасности. Я послал импульс духа в ее руку, отдавая свою собственную энергию на сращивание костей.

Лечение обычно вызывало трепет у того, кто его получал, и я могу сказать по изумлению, отразившемуся на ее лице, что она заметила.

– Что ты сделал? – выдохнула она.

Я сфокусировал взгляд и послал вспышку принуждения.

– Ничего, – сказал я. – За исключением передвижения блока. Это довольно травматический и запутанный опыт для тебя.

Ее глаза потускнели на мгновение, а затем она кивнула. Я отпустил магию, внезапная пустота внутри меня являлась показателем того, как много сил вытянуло из меня использование исцеления и принуждения. Покалывание ушло у неё из головы, Ровена прижала руку в страдании, в то время, как подошли наши одноклассники.

– Святое дерьмо, – сказал один из них. – Ты в порядке?

Ровена вздрогнула:

– Я не знаю. Это не ощущается... Я имею ввиду, это больно... Но ничего подобного, как когда она впервые появилась.

– Тебе нужно к доктору, – настаивал тот же парень. – Она может быть сломана.

Ровена дернулась, и я мог предположить, что те же самые страхи, которые я ощущал, пробегают в ее голове. Я знал, что нет никаких серьезных повреждений, но должен был подыгрывать, потому что это было разумно.

– Дай мне свои ключи, – сказал я ей. – Медпункт в кампусе еще открыт.

Медицинская сортировка прошла для нас быстро, поскольку упавший на тебя тридцатифунтовый блок – штука серьезная. Но после осмотра и рентгена, врач просто пожал плечами.

– Все в порядке. Может быть, он был не настолько тяжелым, как вы думали.

– Он был довольно-таки тяжелый, – сказала Ровена, но облегчение наполнило ее лицо. Я даже подумал, что уловил отблеск слез в ее глазах, когда она взглянула на меня. – Полагаю, ты просто поймал блок достаточно быстро.

Не было никаких признаков того, что она вспомнила вспышку исцеления.

– Потому что я мужественный и смелый, – сказал я торжественно.

Они выписали ее, и когда мы уходили, ее подружка, Кэсси, объявилась. Ровена была хороша собой, но Кэсси нокаутировала. Она обняла Ровену, а я с сожалением покачал головой.

– Как же ты это осуществила? – спросил я.

Ровена улыбнулась мне через плечо Кэсси:

– Я говорила тебе: мои ум и обаяние всегда в действии.

Мы договорились закончить наш проект завтра, и я отправился в свою квартиру. Я не использовал такое большое количество духа очень давно, и наплыв был опьяняющим. Мир был полон жизни и цветов, и я практически плыл по воздуху, когда я зашел внутрь. Как может дух быть плохой вещью, если он заставляет меня чувствовать себя так? Я чувствовал себя восхитительно. Я чувствовал себя более живым, чем обычно.

Я схватил случайный диск из множества коробок. Pink Floyd. Нет, не в моем состоянии. Я поменял его на The Beatles и погрузился в свой автопортрет с новыми силами. Или, скорее, портреты. Потому что я не мог остановиться. Мой разум гудел от идей, и невозможно было выбрать только одну. Цвет летел на хост быстро и яростно, так как я экспериментировал с различными идеями. Один из них был абстракцией моей ауры, выглядя так, как говорили Соня и Лисса. Другой был более аккуратный, настолько реалистичный, насколько я мог понять с фотографии, сохраненной на моем телефоне, сохраненной так, я нарисовал себя в красных и голубых тонах. Так оно и продолжалось.

И по крупицам, энергия начала исчезать. Моя кисть замедлилась, и, наконец, я опустился на диван, чувствуя себя опустошенным и истощенным. Я смотрел на работу моих рук, пять разных картин, все сухие. Мой желудок грохотал, и я пытался вспомнить, когда я последний раз ел. Булочку с Ровеной? Я ем так плохо, как Сидни. Я поместил пиццу в микроволновую печь, и, наблюдая, как она готовится, мой разум начал вращаться с мыслями различной природы.

День рождения Сидни. Как я мог забыть о нем? Ну хорошо, я не забыл. Дата была выжжена в моем мозгу: 5 февраля. Логичность подарить ей подарок ускользнула от меня. Повернувшись к вкривь и вкось расположенным коробкам, я уставился на них с разочарованием, внезапно ненавидя их за брешь, которую они сделали в моем месячном бюджете. Сидни была права о бессмысленности этой покупки. Что я мог купить ей вместо этого? Я представил себе дюжину роз, появляющуюся в её общежитии анонимно. Может две дюжины. Или даже три. В равной степени привлекательной казалась мысль о бриллиантовом теннисном браслете на ее тонком запястье. Что-то нежное и стильное, конечно же. Она бы никогда не согласилась на что-нибудь необычное.