Читать книгу "Тигр на свободе - Микки Спиллейн"

– Вот как!

– Не хочешь мне ничего рассказать?

– Теперь понимаю, почему ты иногда неожиданно исчезал. Я посмотрел на него.

– Для тебя было бы лучше молчать на эту тему.

Вилли кивнул. Я поблагодарил его за материалы и встал. Он сидел в кресле нахмурившись. Я знал, о чем он думает. Может быть, стоило ему рассказать всю историю? В конце концов, ему тоже нужна была толика разнообразия в жизни.

На следующий день мне пришел вызов от Томаса Уотфорда. Следовало явиться в нью-йоркское бюро ЦРУ и дать отчет о перестрелке в отеле. Вызов был передан через Туми, с которым Уотфорд поддерживал связь, и тон его был таким, что не пойти было нельзя.

Когда я вошел в комнату, Уотфорд не затруднил себя представлением членов бюро. Они уже сидели за столом для заседаний. Во главе его стоял один пустой стул, на который Томас мне и указал. Я уселся, воображая себя подсудимым.

Мои судьи не относились к типу педантов и чиновников. Двое из них были умелыми практиками, двое других – близки к ним. Пятый, здоровый мужчина с тяжелыми плечами, твердым взглядом и ртом, во время войны был генералом, а теперь консультировал президентов и послов по вопросам холодной войны. Должно быть, они заседали уже в течение нескольких часов: на столе не было почти никаких бумаг, но стояла полная окурков пепельница, а в комнате повис дым. На то, что здесь велся серьезный разговор, указывали также два графина со льдом – один совсем пустой, второй – наполовину. Я приветствовал их коротким поклоном и сел.

– Мы хотим получить от вас объяснения по поводу вчерашнего происшествия, – сказал Уотфорд.

– Все очень просто. На меня напали.

– Почему?

– В нашей профессии всего можно ожидать.

– Пожалуйста, без уверток. Вы сняли на чужое имя вторую комнату, вас видели, когда вы в нее лезли. Следовательно, можете сказать нам больше.

– Возможно.

– Кто были эти люди?

– Пули осмотрены?

– Да, – Уотфорд откинулся на спинку стула, – и мы знаем, откуда были выпущены две последние.

– Туми передал вам найденный револьвер? Томас кивнул.

– Он не зарегистрирован. Иностранного производства. После войны многие оставили себе такое оружие в качестве сувениров.

– Это не сувенир, револьвер был ввезен контрабандой, – сказал я.

– Возможно. – Он обвел взглядом собравшихся. – Что вы можете сообщить нам по поводу первого случая?

– Можно позвонить по телефону? – спросил я.

– Уж не собираетесь ли вы связаться с адвокатом?

– А разве похоже?

Он указал на телефон на соседнем столе. Я встал, набрал номер Туми и спросил:

– Вы получили экспертизу по поводу пистолета?

– То же оружие, что и в первом случае, вы были правы.

– Благодарю. – Я положил трубку и вернулся к своему стулу. – Это та же банда, что и в первый раз.

Теперь заговорил сидевший напротив тяжеловесный мужчина. Он наклонился вперед и пристально посмотрел на меня.

– Не в наших привычках, мистер Манн, открывать перед кем бы то ни было свои карты, но в данном случае придется делать исключение. Я могу только гадать, как вашей группе удалось добиться такого внимания. Мне это не нравится. Но в данный момент я получил инструкции работать вместе с вами.

– Очень рад.

Он игнорировал таившийся в моих словах сарказм.

– Мы тоже исследовали этот револьвер. Выяснилось, что из него были убиты наш курьер и два младших сотрудника британского посольства.

– Младших сотрудника?

– Они имели отношение к Интеллидженс Сервис.

– Теперь, по крайней мере, я понимаю, на чьей стороне стою.

– Мы не нуждаемся в вас, мистер Манн.

– Но, тем не менее, хотите выпустить кота из мешка.

– Мы очень заинтересованы в том, чтобы найти убийцу. И здесь вы можете нам помочь, послужив в качестве подсадной утки. Что при этом произойдет, нас не интересует. Вы влезли в это дело, сами теперь и расхлебывайте. Мы пользуемся вами только как приманкой, если вы погибнете, то мы достигнем двойной цели. Во-первых, нападем на след человека, которого ищем, и, во – вторых, избавимся от вашего назойливого любопытства. Я выражаюсь достаточно ясно?

– Абсолютно, сэр, – ответил я. – Только вы забыли одно.

– Что?

– Открыть карты, как вам было приказано. Сердито покраснев, генерал сказал:

– Один из англичан успел перед смертью описать своего убийцу. По его словам, это был худощавый человек среднего роста с высоким лбом и длинными темными волосами. Особая примета: нажимает курок пистолета средним пальцем – указательный у него не сгибается.

– Что-то слишком подробные наблюдения для умирающего.

– Он был опытным сотрудником. Сообщник убийцы немного выше ростом и более крепкого сложения, а главное, – у него круглый рот. Довольно странное описание, но наш человек умер, прежде чем успел что-либо добавить.

– Но ведь это не все?

– Есть еще имя. Мы предполагаем, хотя точно не знаем, что первого зовут Видор Чарис. До сих пор полем его деятельности была Южная и Центральная Америка. – Он испытующе посмотрел на меня. – Странно, что вы не знаете его, мистер Манн.

Я твердо выдержал его взгляд.

– Да нет, я слышал о нем.

Слышал? Не то слово! Я охотился за ним в течение двух лет. Мне было известно, почему он не может нажимать курок указательным пальцем: его повредила моя пуля. Тогда Видор Чарис безуспешно пытался взорвать один объект. Именно из-за этой неудачи он впал в немилость у начальства и вынужден был выслуживаться, занимаясь черновой работой. Не удивительно, что он спит и видит меня убитым.

– Вы нам больше ничего не сообщите? – спросил генерал.

– Нет. Я пришел, вы сделали мне милое предложение. Я согласен. А теперь я могу идти?

– Катитесь ко всем чертям! – взорвался Уотфорд.

Я оглядел сидящих, стараясь запомнить их лица. Они ненавидели меня, нуждаясь во мне.

Я встал, выпил несколько глотков воды со льдом, коротко кивнул и вышел.

8

Наступила пятница. Дождь прекратился, и над двадцатыми этажами повис туман. Но прохожие все еще оставались в плащах и с раскрытыми зонтиками в руках: они не очень доверяли погоде.

Перед зданием ООН была стоянка такси, машины быстро разбирались служащими. Я подождал десять минут.

Наконец вышла Рондина с высокой брюнеткой в желтом пальто. Эту брюнетку я уже видел один раз. С ней ездил обедать в Гринвич-Виллидж Бертон Селвик. Когда они поравнялись со мной, я сказал: