Читать книгу "Дорогой дневник - Тори Ру"

а если я не собираюсь никуда уезжать? — задаю резонный вопрос, и мама округляет глаза.

— Эль, зря. Там вуз с крутой научной программой, там больше возможностей…

Она смотрит мне прямо в лицо и не видит, что по нему прилетело кулаком. Она никогда меня не видит…

— То же самое вы говорили про гимназию! — Я не унимаюсь, но папа кашляет в кулак, лезет в карман за бумажником и отстегивает мне пятнадцать тысяч тремя оранжевыми банкнотами.

— Девочки, ну не ссорьтесь. Как насчет пополнения гардероба именинницы, м?

Мама с воодушевлением подхватывает идею и вызывается сопроводить меня в торговый центр, но там, к ее пущему расстройству, я выбираю темные мешковатые худи и толстовки, пару джинсов и кеды.

После такого унылого шоппинга мама пьет в кафешке ягодный латте и возмущается:

— Эль, ну почему у тебя такой херовый вкус? Ну хоть раз в жизни оденься как девочка! Я была такой же, как ты, и всего лишь хочу облегчить тебе жизнь…

Я только морщусь.

Мою жизнь никто не облегчит.

А если начну притворяться той, кем не являюсь, окончательно возненавижу себя.

***

12 марта, воскресенье

«Дорогой дневник, знаешь, чего мне отчаянно, до крика, хочется?

Самой малости — найти друзей.

Я мечтаю делиться с ними мыслями, впечатлениями от просмотренных фильмов и прочитанных книг, музыкой и секретами. Мотаться по летним рок-фестивалям и пикникам с ночевкой, напиваться и петь песни, смотреть на звезды и смеяться от души… Но друзей у меня нет.

Ник моей странички “ВКонтакте” — “Lonely alien” (Одинокий инопланетянин), в подписчиках висят фейки, удаленные пользователи или всякие шизики, которые ничего не могут написать мне в личку из-за настроек приватности. Этот аккаунт нужен мне лишь для прослушивания аудиозаписей, коих накопилось больше двух тысяч».

Я достаю из папки чистые листки и начинаю рисовать.

Эта веселая девчонка могла бы быть моей лучшей подружкой — мы бы ночевали друг у друга, гадали на картах таро, обсуждали парней и сериалы и объедались испеченными ею печеньками. Шлялись по кофейням, салонам красоты и магазинам, и она наконец привила бы мне хороший вкус в одежде.

А этот парень был бы моим парнем — надежно стоял за спиной на концертах, защищал от слэмящейся нечисти, спасал от неприятностей и с полуслова понимал. Вечерами мы бы делились наболевшим, новостями и планами, а ночи напролет до одури целовались и умирали друг в друге.

Но этой девчонки нет.

А у нарисованного парня вдруг угадываются знакомые черты, и я с досадой разрываю рисунок на мелкие кусочки.

Этот уже занят. Я схожу с ума, вот незадача.

***

Папа рано лег спать, и мама настойчиво предлагает мне на сон грядущий посмотреть какую-то муть.

Вздохнув, прихожу в гостиную, залезаю в кресло и выключаю свет, но на поверку «муть» оказывается охренестическим фильмом «История странного подростка»[6].

Временами я подозреваю, что родители специально подсовывают мне фильмы и книжки такого рода — чтобы я училась на чужих ошибках и делала верные выводы.

После финальных титров я чувствую, что из меня вынули душу, и грузиться о своей никчемной жизни сил попросту не остается.

Глава 9

14 марта, вторник

До начала весенних каникул одиннадцатиклассникам предстоит организовать в школе день открытых дверей и отчетный концерт самых талантливых представителей параллели — это ежегодное мероприятие все ненавидят и вечно запарывают, но директор и завучи продолжают упорно настаивать на его проведении.

Поскольку я неплохо рисую, меня, не без сопротивления с моей стороны, подрядили оформлять декорации. Но лучше уж так, чем, обливаясь потом, лажать на сцене и шокировать гостей.

Два дня подряд я с самого утра стою на стремянке и малюю весенние пейзажи.

Ну, естественно, не те, реальные, с плывущим по дорогам дерьмом, а тошнотворно-радостные, солнечные, каких в марте и не бывает.

Остальные однокласснички тоже загружены нашей класснухой так, что доставать меня возможности у них попросту нет.

Они даже начали испытывать ко мне нечто сродни уважению — с блеском в глазах рассматривают мои художества и наблюдают за процессом создания. Исподтишка, пока Мамедова не видит.

Сама она о чем-то перешептывается с верной Наденькой и тычет ей в лицо флешкой.

Мне неинтересно, что они там решают, но за время пребывания в этом зверинце у меня выработался рефлекс быть начеку, и я напрягаю слух.

Оказывается, наши звезды будут дуэтом петь песню собственного сочинения. И называется она «Как прекрасен этот мир».

С этим я бы поспорила, но лишь невесело усмехаюсь.

Для Альки мир, определенно, прекрасен. Ведь ее примитивный мозг не способен на глубокий анализ. Да о чем я — она им вообще не пользуется…

Девочки перемещаются к пульту, их шепот становится громче и превращается в визг, потому что ботаник, исполняющий обязанности звукача, обнаруживает, что флешка с минусовкой не открывается.

На душе становится тепло и радостно.

Неужели раз в жизни карма сработала так, как надо? Получайте расплату за мой нос, тупые овцы!

— Мы ни черта не успеем! — сокрушается красная как рак Зверева. — Мне запись сразу на флешке передали, я больше нигде ее не сохранила… Новый заказ стоит денег. А у меня их пока нет, Аль…

— Надь, тихо, — пытается разрулить ситуацию Алька. — У меня же сеструха в консерватории учится. Она нам поможет. Сбацаем и без минусовки.

— Ну и? — откуда-то снизу раздается печальный голос.

Отвлекаюсь от созерцания благостной картины, свешиваюсь со стремянки и тут же проглатываю язык.

Паша Зорин протягивает мне ведерко с красной акриловой краской и терпеливо ждет, пока я отдуплюсь.

Он только что заговорил со мной! Впервые с тех пор, как я появилась в этой школе.

Спускаюсь, принимаю у него подношение и сдуваю челку со вспотевшего лба.

Я в замешательстве. Недавние грезы о нем еще слишком свежи в памяти, но его бездействие рассказало обо всем намного громче слов. Ему, как и всем остальным, просто плевать на меня, а все эти «гляделки» — не больше чем интерес исследователя к неведомой науке форме жизни.

Мне очень хочется ему нагрубить, сказать, что он обыкновенный трус, но я сдерживаюсь и даже изображаю искреннее желание разобраться с его вопросом.

— В смысле — «ну и»?

— Ты сейчас скалишься, потому что у девчонок проблемы с минусовкой, так? — уточняет он с плохо скрываемой яростью, и я теряюсь.

Явный наезд в его исполнении вынуждает отступить, и от иррациональной обиды щиплет глаза.

Он никогда не собирался становиться мне другом.

Ну почему