Читать книгу "Дизайн под штампом - Адалин Альгаротти"

что этот день буквально отнял все силы. И прохладный душ казался отличным решением. На ночь были большие планы: начиная с работы и подготовки к недели мод в Милане, заканчивая подготовкой к итоговому занятию в студии. Оставалось чуть больше месяца и хотелось бы, чтобы все дети успели качественно выполнить работу, — осталось только выбрать, что именно им нужно будет делать.

А ещё нужно разобраться, откуда мать могла узнать про грёбаные антидепрессанты. По-хорошему уже пора бы с них слезть. И нужно было сделать это ещё несколько лет назад.

Одри сильнее затянула пояс шёлкового халата, упрямо спадающего с плеча, из-за чего обнажалось кружево сорочки, и вернулась в гостинную. Распахнула створки балкона, впуская в квартиру прохладный свежий воздух.

Прошлёпав на кухню, девушка открыла шкафчик и нашла нужный пузырёк. Кинула таблетку в рот, даже не запивая, и прихватила чашку с чаем, прежде чем разместиться на диване.

Пусть торт и был вкусным и её любимым, но настроение всё равно не поднималось. Пожалуй, этот день рождения Одри могла записать в список самых дрянных дней в её жизни.

Глава II. Ожог прошлой жизнью

Диантусы всегда символизировали очарование, любовь и увлечение. Их лепестки с волнистой окантовкой и всегда шире обычной гвоздики, из-за чего сам цветок кажется более нежным и воздушным. Но также несмотря на то, что они кажутся очень хрупкими, на языке цветов диантусы — символ свободы, чести и победы.

В детстве Одри очень часто сбегала с нудных уроков итальянского или танцев. Она любила прятаться от преподавателей и матери в саду. Маленькая Одри дружила почти со всей прислугой в их, как тогда казалось, огромном доме. Садовник всегда прикрывал её от надоедливых нянь, которые менялись чаще, чем перчатки.

Гувернантки просто не выдерживали регулярных побегов. Им казалось, что Одри специально делает всё по-своему. То с урока сбежит, то причёску испортит. А им потом отвечать, если с ней вдруг что-то случится.

Одри всегда была энергичной и ненавидела уроки скрипки и разных языков — с уроков танцев она сбегала реже. Всегда расплетала пучки и высокие туго затянутые хвосты. Она не любила все эти мультики про принцесс и не мечтала стать одной из них. У неё уже был самый лучший принц — папа. Да и красивых рыжих принцесс было не так и много.

Элизабет пропадала в офисе или командировках чаще, чем папа, и Одри очень ценила те моменты, проведённые с мамой. Она любила и восхищалась ею. У Элизабет всегда были тёмные прямые волосы, не то, что у неё — яркие рыжие, почти что огненные, так ещё и волнистые. В школе у неё часто возникали конфликты с девочками, высмеивающими цвет волос.

У Генри тоже были рыжие волосы, но они ему подходили — это ведь папа. Одри даже не могла его представить с блондом или тёмными волосами.

Но больше всего девочке нравилось проводить время с садовником. Увидь её тогда гувернантка, наверняка упала бы в обморок. Одри любила природу, а больше всего цветы. Всегда, когда их садовник сажал новые или ухаживал за уже выросшими цветами, она старалась прибежать к нему и помочь.

Одри улыбнулась воспоминаниям. Не многое из детства она могла вспоминать с улыбкой, большинство — с горечью.

Она с трудом открыла дверь в кабинет, проходя внутрь, и улыбнулась Еве.

— Доброе утро, — девушка прошлась к своему столу. — Ты опять без настроения. Что случилось, демоненок?

— Сегодня к врачу нужно, — Ева поджала губы. — Ты же знаешь, что это наш с Лукасом последний шанс.

Одри сочувствующие глянула на подругу. Они с Лукасом были прекрасной парой и искренне любили друг друга. Прошли через многое, но даже сейчас жизнь преподносила им новые трудности. Не хотелось верить, что это всё было лишь красивой картинкой, скрывающей то, что другие видеть не должны. Одри понимала подругу как никто другой. Сама сталкивалась с потерями и трудностями.

— Никогда не смей говорить «последний», ты поняла? — Одри подошла к Невилл, неподвижно сидящей за партой, и обняла её. — У вас всё будет хорошо, поверь мне. Мир ещё увидит вашего маленького чертёнка.

Так хотелось сейчас подбодрить и пошутить, но слова не подбирались. Видеть Еву со слезами на глазах, которая практически всегда улыбалась или ворчала, что юристы полные козлы, было очень непривычно.

Ева всегда вытаскивала её из полной задницы, в которую Одри очень умело попадала. Сейчас же она хотела стать такой же опорой для подруги. Пусть она и делала всё, что могла: искала лучшего врача. Они практически каждый день виделись. Но Одри всё равно казалось, что она делала недостаточно. А обречённость в глазах подруги и вовсе выбивала землю из-под ног.

— И что-то мне подсказывает, что даже раньше, чем я погуляю на твоей свадьбе, — усмехнулась Ева и посмотрела на букет, одиноко лежащий на столе. — Ты не изменяешь себе.

— Давно не приносила цветы в студию, — Одри пожала плечами и вернулась на своё место, достала документы. — У нас осталось чуть больше месяца на подготовку к итоговому, а я даже ещё не сделала эскизы.

В дверь несколько раз тихо постучали, Ева удивлённо посмотрела на часы, а Одри пошла открывать.

— С днём рождения, мисс Расселл! — две её ученицы лучезарно улыбались и протягивали небольшие открытки. — Добрый день, миссис Невилл.

Девушка присела на корточки перед девочками, чтобы им было легче на неё смотреть, и забрала открытки. Нарисованные цветы и немного кривоватая надпись «Happy birthday!» грели душу больше, чем бриллиантовое колье, подаренное ей из уважения и потому что так надо.

Эми кинулась на шею Одри, и Лиззи последовала её примеру. Своей искренностью они заставляли девушку смеяться и обнимать их в ответ. Ева радовалась, что даже в такой день Одри не переставала верить в себя и продолжала улыбаться.

— Так, мои хорошие, — Одри отстранилась от девочек и взглянула на них, — занимайте свои места и будем ждать остальных.

— Конечно, мисс Расселл!

— Почему Лукас не подходил ко мне, чтобы предупредить, что поедет с тобой? — когда девчушки отошли, Одри нахмурилась, смотря на подругу.

— Он решил,