Читать книгу "Дети Богов - Вячеслав Ялов"

на исходную позицию.[37 - Мужская верхняя одежда в Древней Греции, изготовлявшаяся из шерстяной ткани. Представляла собой продолговатую мантию, которая накладывалась на шею короткой стороной, а застежка укреплялась или на груди, или на правом плече.]— Насколько это болезненно? — раздался тонкий и одновременно хриплый голос с первых рядов — Каро не смог определить пол говорящего.

— Если в вас до сих пор жива неуверенность, то это лучшее время уйти. — Димостэнис был суров. — Остальных прошу внутрь.

Мужчина распахнул ворота, и впустил молодежь в тронный зал. Просторное помещение высотой в два этажа украшалось многочисленными колоннами коринфского ордера, поддерживающими небосвод — изображенный во весь потолок долгой и скрупулезной работой живописцев Олимп по сей день напоминает повелителю морей о его родном доме. Изящество искусства не обошло и стены: фрески и мозаики демонстрировали могущество и непредсказуемость водной стихии, ее прекрасных и одновременно опасных обывателей, бескрайние просторы владений Посейдона, всадников, стремящихся в битву, и лошадей, мирно пасущихся на лугах.

Занимавшиеся залом архитекторы несомненно знали толк в своем деле: несмотря на поражающую красоту вокруг, все внимание будущих Героев пало на трон и двух гвардейцев в парадных доспехах рядом с ним. На их позолоченных кирасах и поножах имелась незатейливая гравировка в виде дельфиньего плавника, означающая принадлежность солдат к личной армии Посейдона — она состояла из четырех десятков Героев и применялась только в случаях, когда Богу требовалось действовать скрытно от собственного Совета. На головах у мужчин сияли шлема, украшенные кисточкой цвета морской глубины, довершающие их торжественный образ. Икарос завороженно рассматривал гвардейцев, лишь смея предполагать сколько в них покоится силы и мечтая однажды тоже оказаться бок-о-бок с собратьями в этом элитном отряде, однако когда его взгляд скользнул на сидящую на троне фигуру, он понял — они здесь только для вида.

Великолепный и ужасный Посейдон неподвижно восседал на своем законном месте, внимательно наблюдая за входящими в тронный зал людьми. Олимпиец являлся концентрацией всех черт внешности, которые были присущи его народу: черные густые брови, вьющиеся волосы (в его случае достающие до лопаток), бурно растущая борода, пухлые губы и мощная, чуть угловатая челюсть. Подошедший к трону Димостэнис и вовсе был его уменьшенной человеческой копией за исключением своей смуглости — Владыка обладал светлой, нетронутой солнцем кожей и необычайно яркими циановыми глазами.

Каро бесчисленное количество раз видел Посейдона в качестве скульптур и предметов живописи, расположенных в акрополе и на улицах. Даже у него дома имелась маленькая фигурка, наблюдавшая за происходящим в столовой всю осознанную жизнь юноши. «Он все видит», — причитала мать. Тем не менее это был первый раз, когда Икарос лицезрел повелителя морей с закрытым торсом.

На ногах Владыки поблескивали уникальные в изготовлении церемониальные брюки нефритового цвета, состоящие изо льна, который портные обшили множеством металлических пластин — они создавали иллюзию настоящей чешуи, подчеркивая стихию Бога. Сверху тело закрывал кожаный дублет с завязками посередине и вставками на плечах с редким и невероятно дорогим окрасом индиго. В руках Посейдона покоился давний подарок Гефеста — изящный и смертоносный Трезубец. «Он прекрасен!» — восхитился Каро.

Димостэнис покончил с отчетом и сделал шаг в сторону. Мужчина, до этого казавшийся Икаросу гигантом, на фоне поднявшегося с трона Олимпийца оказался всего лишь недоростком — разница между ними достигала целого фута.

— Дети мои! — твердым и звучным голосом, разлетевшимся эхом по залу, обратился к будущим Героям Владыка. — Существует целое множество ремесел, которыми можно заниматься, чтобы заработать громкое имя и хорошие деньги. Каждое из них требует усердия и трудолюбия, не зная пощады к невеждам, однако ваш выбор пал на самый тяжелый и опасный, но в то же время благородный труд среди них — защита своего народа. Изнурительные тренировки, бесконечная строевая подготовка и отказ от благ цивилизации ради того, чтобы в одной из битв встретить смерть в первых рядах, спасая жизни детей и женщин в полисах. Печальная участь большинства солдат. Но неукротимые амбиции повели вас дальше должности гоплита, вынудив с малых лет встать на витиеватую тропу, ведущую к получению шанса кровью и болью заслужить место в одном ряду с лучшими воинами в Гаиа. Нет нужды в перечислении всех испытаний, которые проходят будущие Герои — воспоминания свежи в каждой юной голове. Ясно одно: все было не зря, и ставка сыграла. Прошлым днем в честном отборе вы доказали свою особенность и силу, а упорство, с которым вы стремились к заветному статусу, показало верность государству. Сегодня годы совершенствования окупятся, и часть моей силы в виде метки останется с вами навсегда. После инициации новоиспеченным Героям предстоит еще один период обучения, связанный с основами и тонкостями контроля стихии, углубленным изучением военного ремесла, пробным управлением лохосами[38] и участием в настоящих боях. Наконец, после распределения, помимо самой службы, вам уготовано достойное и щедрое вознаграждение: слава, хорошие деньги и принадлежность к высшему обществу. Если вы и дальше готовы преодолевать трудности, а страх перед грузом ответственности и смертью не столь уж велик, приступим к обряду. [38 - Древнегреческое воинское подразделение.]

Посейдон вернулся к трону и сел на него, жестом подозвав к себе первого человека. Вперед ступил незнакомый Икаросу юноша. Следуя наставлению Димостэниса, он поклонился, произнес уважительное «мой Владыка» и принялся изливать душу. Сколько ни пытался возбужденный Каро услышать хоть часть его монолога, все было напрасно: будущий Герой говорил столь тихо и неразборчиво, что никто позади него не понял и слова.

Черед Каро приближался медленно, но неминуемо. Каждый из молодых людей хотел использовать минуту внимания Бога на полную, чтобы высказать ему свою благодарность за предоставленную возможность получить каплю могущества Олимпа и заверить в готовности служить государству до последнего вздоха — они беспощадно растягивали выделенное им время на речь вдвое или даже втрое. Процесс тянулся уже больше двух часов, когда Рета, стоявшая справа от Икароса, наконец, вышла из полукруга. Внутри юноши все сжалось, а в горле встал ком. Ему стоило больших усилий удержать колени от тряски. «Нельзя опозориться, нельзя опозориться», — билась единственная мысль в его голове. Вскоре девушка закончила говорить и повернулась к Посейдону левым боком, задрав край хитона до бедра. Не вставая со своего места, Владыка вытянул Трезубец и едва коснулся его острием нежной кожи, создавая метку. Аретуса зажмурилась от боли, но не посмела и пискнуть.

Каро направился к роскошному трону на негнущихся ногах, получив от возвращающейся обратно Реты одобрительный кивок. Оказавшись перед украшенным