Читать книгу "Техномаг 2 - Аристарх Риддер"

да с целым отрядом.

И сейчас, единственная сложность, которая стояла перед Грегором, это добиться хорошего повода для дуэли, да такого, чтобы никто не прикопался.

И то, что этот самый Вильгейм сейчас пьян, одновременно делало задачу, как проще, так и сложнее.

К сожалению, даже самые агрессивные пьянчуги в большинстве случаев на следующий день предпочитают извиниться за то, что они творили по синьке, чем продолжать конфликт, особенно если его эскалация грозит смертельной дуэлью.

В любом случае, Грегор собирался довести дело до конца.

Вильгейма он без труда нашёл за одним из праздничных столов. Тот, казалось, даже немного протрезвел и теперь снова жадно поглощал еду и вино.

Увы, оба места рядом с ним за столом были заняты, так что Грегору пришлось занять выжидающую позицию и наблюдать, подгадывая удачный момент.

Всё должно выглядеть естественно. Даже если сам Вильгейм на следующий день и не вспомнит с чего начался конфликт, любые случайные свидетели не должны ничего заподозрить. Как иначе? Грегор привык работать чисто.

Но удачный момент выдался только ближе к утру, когда гости начали разбредаться по выделенным им комнатам.

Наконец заняв место рядом с Вильгеймом, Грегор теперь слышал его диалог с другим соседом по столу. Хотя, скорее монолог, ведь тот активно хвастался.

— И вот я ему как дам! Ты бы слышал, как челюсть хрустнула, — он хохотнул, — его дружки сами со страху в штаны наложили. Но я на второго переключился, который больше всех возбухал, и в итоге так их отмутузил, что мама не горюй. Но самое крутое… хотя, давай-ка ещё выпьем сначала?

Собеседник, к слову, слушал его не без интереса и даже с неким восхищением в глазах. Может потому что по сравнению с амбалом он был совсем щуплый, маленький и, к тому же, очень молодой.

Они чокнулись бокалами, и Вильгейм продолжил:

— Так вот. Самое классное то, что не только его сестра, за честь которой он типа заступался, но и его жена ко мне в итоге пришла.

— И ты её…? — спросил вдохновлённый юнец.

— Ну, конечно! Я к этому просто отношусь. Если баба не страшна, как смертный грех, то кто я такой, чтобы ей отказывать хоть раз в жизни побыть с нормальным мужиком? — он глупо загыгыкал, — хотя у меня так много тёлок уже было, что порой вот так посидеть и выпить с дружбаном даже приятней. А эти девки… — он махнул рукой, — никуда не денутся. Стоит мне поманить и любая к моим ногам. А в жёны предлагают только девиц из знатных родов.

— Когда так сильно хвастаются, — громко встрял Грегор, — то чаще всего это означает обратное. Либо член маленький, либо не стоит уже.

— Ты охренел, что ли? — перевёл на него мутный взгляд Вильгейм, — ты вообще кто? Жить надоело?

— Вот именно, — невозмутимо продолжил Грегор, — про это я и говорил. Правда глаза колет?

— Какая правда? Что ты несёшь, козлина?

— Заткнись уже, я и так едва не блеванул, пока тебя слушал, ублюдок.

Грегор сознательно использовал именно это оскорбление, зная как оно действует на людей, мнящих себя высокородными. Работало безотказно.

Если до этого Вильгейм ругался с ним больше по инерции, то теперь его глаза налились кровью и он едва не кинулся на него прямо там, за столом.

Но, видимо, вспомнив о приличиях, и о том, что он в гостях, кое-как сдержался и прошипел.

— Либо ты через 4 часа, на рассвете, явишься на дуэль, где я тебя отхерачу, а потом ты публично принесёшь мне извинения. Либо я тебя просто найду и придушу как блохастую псину. Понял меня?

— Ой как страшно, — подкинул дровишек в костёр под горящей задницей Вильгейма Грегор, — такие как ты только языком молоть и умеют. Что про женщин, что про битвы, так что набить тебе морду мне будет только в удовольствие. Жди.

После чего он ушёл под проклятия в свой адрес, думая о том, что не так уж он и соврал. Такие быдло-аристократы, считающие, что им всё дозволено, всегда его бесили.

— Ты и правда собрался драться против Вильгейма Ланге? — спросил Грегора Ганс, часом позже.

— Ну да, — подтвердил он.

— И ради чего? Ты хоть знаешь какие слухи о нём ходят? Я сегодня слышал от одного местного, что этот козёл уже дважды нарушил правила дуэли и буквально убил своих противников. Причём, оба раза это сошло ему с рук.

— Уверен, у него нет и сотой доли моего опыта, — отмахнулся Грегор.

— Можно подумать, ты сам каждый день дерёшься на кулаках. Это, в любом случае — риск.

— Уж поверь, я справлюсь.

Ганс покачал головой.

— Всё равно, зря ты в это полез. Может просто улетим через пару часов, как и собирались? Фрост вон уже и так психует, что мы задерживаемся.

— Ничего страшного. Подождёт.

— Ну, как знаешь.

— Грегор, скажи пожалуйста, а зачем тебе эта дуэль с Вильгеймом? — спросил я у моего опекуна, после того как он ненадолго вернулся на Золотой Телец перед дуэлью, — хоть ты и отправил нас с Максом на корабль, но я знаю, что это ты его спровоцировал на вызов.

— Всё верно Влад, дело в том, что после вашей с Максом выходки, расстроенная в лучших чувствах племянница Дункана отправилась требовать от Вильгейма объяснений, и тот её оскорбил.

— Так если он оскорбил девушку, то зачем такие сложности? Что у Мактавиша своих бойцов не найдётся, чтобы дать хаму по морде? Да и сам Дункан тоже не производит впечатление дряхлого старика. Скорее наоборот.

— В том-то и дело, что если всё делать как положено, то станет известно из-за чего эта дуэль, а для этих горцев честь очень важна. Тебе же не нужно объяснять, чего на самом деле хотела девушка от Вильгейма, ну или в нашем случае — от Макса. И вы, Влад, конечно, хамы, но я бы хотел посмотреть на лицо твоего дружка, когда вы заявились к племяннице Мактавиша. Да и на лицо девушки после вашего бегства тоже.

— Ну хорошо, допустим ты прав. Но тебе это зачем? Он что, тебе заплатил?

— Нет, он мне не платил. Мы с Дунканом старые друзья, вернее, нечто большее чем просто друзья. Какое-то время я был помолвлен с его дочерью, пока она не умерла. А согласно традициям этих горцев, след которых тянется ещё во времена до катаклизма, если помолвка не была расторгнута, то будущий зять или невестка уже становятся частью семьи. Так что, по мнению Дункана, мы с ним родственники. Вот он и попросил меня помочь.

— Так если вы с ним родственники, то он некоторым образом и мне не чужой человек? Ты же мой опекун.

— А ты думаешь, что Дункан просто так предложил тебе оставить твоего грифона на его осколке? Он только с виду такой щедрый и гостеприимный. На самом деле, это акула похлеще Фроста. Своего нигде не упустит и благотворительностью заниматься не будет. И скажу я тебе, только поэтому он всё еще хозяин у себя на осколках, и поэтому экзо его еще не сожрали, — он усмехнулся, — ну и потому, что у него мощная дружина, конечно же. Если орден захочет покончить с кланом Мактавишей, то они это сделают. Но кровью умоются так сильно, что выгода не окупит расходы. Экзо тоже умеют считать деньги.

— Понятно, то есть ты хочешь помочь тому, кто считает тебя родственником. Но всё равно, у меня пазл в голове не складывается. Ты готов брать с меня деньги за каждый чих, не считаясь с тем что я, вообще-то твой воспитанник, считай что сын. То есть тут тебе на родственные связи плевать. Ничего личного, только бизнес.

— К чему ты клонишь?

— А к тому что в случае с Дунканом ты ведешь себя по-другому. Риск для тебя погибнуть на этой дуэли есть. И он немаленький, судя по всему. Мне Ганс уже рассказал про этого Вильгейма и его привычки… но ты согласен на дуэль, и значит, что есть и еще что-то кроме семейных уз. Есть какой-то личный интерес в этом.

— Ты в очередной раз меня удивляешь, Влад. Ты снова задаешь вопросы, которые ну никак не должны тебя интересовать в силу твоего возраста. И раз ты задал очередной взрослый вопрос, то я тебе отвечу тоже как взрослому. И давай сразу договоримся об откровенности. Идёт?

— Идёт.

— Хорошо. Тогда я задам тебе вопрос. Как ты думаешь, почему я забочусь о тебе как нянька о младенце?

— Если ты называешь это заботой, то я даже не знаю что ответить.

— Да, тысячу раз — да! Всё что делаю — это именно забота. Ты, Влад, как