Читать книгу "«Мертвая голова» - Мацей Сломчинский"

похож на человека, который решил покончить с собой и старался выбрать наиболее эффектную причину. И заявил сразу о двух: угрызения совести и обманутая любовь. Жаль только, что он предложил их нам обе вместе. Кроме всего прочего, меня интересует, как можно писать такие экзальтированные письма на машинке?.. Он ведь умел пользоваться ручкой…

Джо подошел к столу и еще раз поднял раскрытую папку, из-под которой Паркер вытащил минуту назад письмо номер два. В папке между страницами лежала открытая авторучка.

— С нее тоже сняли отпечатки пальцев?

— Конечно.

Джо положил авторучку на стол и осмотрел книгу.

— Его рукопись, — сказал он, хотя это и так было ясно. — Похоже на то, что именно ее он правил. — Он замолк и некоторое время читал текст, шевеля губами, потом повторил вполголоса:

— «В окрестностях западного Лондона перелет Atropos L происходит в период…»

Он поднял голову и посмотрел на Паркера, который стоял у стола со скрещенными на груди руками.

— Любопытно, не правда ли? — сказал Джо. — Такой специалист, как сэр Гордон, наверное, знал, в какие периоды происходят перелеты Atropos в окрестностях западного Лондона?

— О чем ты говоришь, Господи? — Паркер подошел и заглянул ему через плечо.

— О том, что очень странно, почему сэр Гордон прервал фразу именно в этом месте. Как видишь, это последняя поправка на странице. Похоже, он дочитал именно до этого места и что-то помешало ему.

— Так… — Паркер взял авторучку. — Может быть, он просто не стал читать дальше.

— Вот именно. А почему? Уж больно маловероятно, что он поправил половину предложения, отложил ручку и совершил самоубийство. Как ты думаешь?

Паркер, не отвечая, вытащил свой блокнот и быстро написал одно слово:

УБИЙСТВО!!!

После последнего восклицательного знака он поднял ручку и сравнил свою подпись с правкой в рукописи.

— Да, это одна и та же авторучка, те же чернила — зеленые.

Как бы не слыша его, Алекс закрыл папку, прочел на папке:

ГОРДОН БЕДФОРД. Перелеты Atropos L

(Опыт описания общих черт явления на основе экспериментов в 1957–1961 гг)

Джо положил папку снова на то же самое место на стол и взглянул на покойного, который сидел теперь с головой, откинутой на спинку кресла.

— Бабочки и финансы… — Алекс подошел поближе и некоторое время внимательно всматривался в неподвижное лицо. — Он и после смерти выглядит таким, каким должен был быть: спокойным, уравновешенным англичанином, приличным человеком, вежливым, учтивым. Этот мощный подбородок свидетельствует об убежденности, что жизнь в его представлении не крутая дорога, полная ухабов и ям, но ровный прямой тракт, по которому можно ехать совершенно свободно при условии соблюдения дорожных правил… Наверняка он читал Шекспира, брезговал ложью, употреблял одеколон лаванду, любил монархию и верил, что человек должен работать солидно, каждый на том месте, которое определено ему судьбой… в глубине души он презирал людей слабых, не знал страха, уважал прямую, честную игру, и вообще он родился на несколько десятков лет позже своего времени. Кроме того, он был еще и очень педантичным. Интересно, почему на нем такой толстый свитер? Ночью было очень тепло…

— У него, кажется, был ревматизм, — сказал Паркер. — На полке в шкафчике я нашел болеутоляющие таблетки.

— Очевидно… — Джо вернулся взглядом к столу. — А в этой рамке наверняка изображение его любимой Сильвии, ради которой, если судить по одному из писем, он оставил юдоль слез… Интересно, как она выглядит в жизни?…

Он взял в руки фотографию в рамке, некоторое время смотрел на нее и меланхолично покачал головой.

— Если это Сильвия Бедфорд, то можно предположить, что она красива, хотя черты лица определить трудно. Смотри сам.

И он подал ему рамку. Паркер взглянул на нее без интереса, потом посмотрел еще раз и пробормотал:

— Это еще что такое?

— Вот именно… — Джо посмотрел на покойного. — Надеюсь, сэр Гордон не был фетишистом. Есть такие племена в Малайзии, у которых существует обычай рисовать у себя на теле портреты умерших, чтобы продлить им жизнь. Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь брал с собой в последний путь изображение любимой. Интересно, эта вырезанная головка где-нибудь здесь? Вы обыскивали комнату?

— Вроде бы… — Паркер невольно почесал в затылке. — Очевидно, такой крошечный кусочек фотографии могли и не заметить мои люди, особенно, если она где-нибудь лежит в бумагах, но…

Джо наклонился к корзине для бумаг.

— Ты смотрел здесь?

— Смотрел. — Паркер кивнул. — Мы там нашли только большую бабочку, очевидно ненужную… Конечно, мы ее сфотографировали, и если на ней остались отпечатки пальцев, то мы их получим. Я велел все уложить так, как было до нашего прихода…

Алекс сунул руку в корзину и выпрямился, держа в руке огромную бабочку. Она была пробита булавкой.

— Легкая, почти невесомая, — сказал он тихо. — Наверное, погибла давно и успела совершенно высохнуть…

Паркер подошел и тоже стал присматриваться к бабочке, потом с отвращением произнес:

— Мерзость. Не понимаю, как нормальный человек может… — Он умолк, потому что Алекс уже не смотрел на бабочку. Взгляд его блуждал по витринам и вдруг остановился.

— Что это еще? — пробормотал он и, продолжая держать бабочку в пальцах, подошел к витрине за спиной покойного.

На темно-синей ткани распростерлись две огромные, ночные бабочки. Пониже головы у них виднелись изображения черепов. Обе были абсолютно такие же, как та, которую Джо держал в руке. Над бабочками виднелась надпись:

АСНЕRОМТIАЕ ATROPOS L

(Бражник «Мертвая голова». Пойманы в Лондоне 1–7 июля 1959).

Но оба стоящие перед витриной мужчины не смотрели на бабочек. Неподвижными взглядами они изумленно всматривались в третий экспонат, помещавшийся как раз посреди двух насекомых.

Это была голова женщины, вырезанная из небольшой фотографии и наколотая на булавку.

Глава пятая

«У меня на руках уже все рапорты…»

Первым очнулся Паркер. Он подошел к витрине так близко, что едва не коснулся лбом стекла.

— Будь я проклят, — сказал он сдавленным голосом. — Пусть я превращусь в бабочку, нанизанную на булавку, если это не та самая голова, которой не хватает на нашей фотографии!

— Наверняка, она! — Алекс еще минуту смотрел на вырезанную из фотографии головку, потом вернулся к столу и взял рамку. — Атропос, — пробормотал он. — Как же они назывались?.. Атропа, Клото, Лахесис… Три сестры…

— Какие сестры? — Паркер с недоумением посмотрел на него.

— Парки. Атропа это как раз та, которая перерезала нить жизни человека.

— Как это? Ты точно это знаешь?

— Абсолютно точно. — Джо чуть заметно усмехнулся. — Мифология в отличие от следствия имеет тот плюс, что в ней все