Читать книгу "Кружевное убийство - Людмила Мартова"

Разложив его на свободной подушечке и оценив как следует, Снежана убедилась: это именно то, что нужно. На то, чтобы сплести необходимое количество метража для отделки, у нее, по прикидкам, должно было уйти около месяца. Что ж, за это время можно успеть выбрать и заказать ткани, дождаться, пока их доставят, настрочить нужное количество скатертей, штор и постельного белья, а потом умело украсить их готовым кружевом. В голове у Снежаны уже вспыхивали идеи, как именно это сделать, чтобы получилось красиво, необычно, но при этом удобно. Да, новый заказ действительно обещал быть интересным.

Рабочий стол был завален другими рисунками, каждый из которых Снежана внимательно рассмотрела перед тем, как отвергнуть. Все сколки тоже были классными, но подходили не для коллекции текстиля, а скорее, для платьев или жакетов. Один сколок заинтриговал ее больше других. Она понятия не имела, что именно на нем изображено – на узор для отделки рисунок не походил ни капельки. Скорее, для настенного панно, на котором угадывалось небо, земля, дорога и отчего-то кладбище с могилами и крестами. Да, точно, в детстве она даже попыталась сплести узор по этому рисунку, но быстро запуталась и бросила. На этом листе инициалов Т.М. не было, но по особому стилю рисунка Снежана даже не сомневалась, что сколок тоже выполнен ее далекой прапрабабкой. Просто, видимо, позже, когда она уже не была Макаровой и оставила привычку подписывать свои работы.

Нет, это ей точно не пригодится. А вот образец кружева для будущей коллекции Светланы Павловны нужно до конца недели сплести. Со сколка заказчица вряд ли прочитает рисунок, а значит, не сможет оценить всю красоту замысла. Ну, до назначенной встречи время еще есть, а пока нужно закончить узор на платье для Веры Михайловны. Новый заказ, каким бы интересным он ни был, не должен сказываться на других клиентах и репутации Снежаны Машковской.

Приняв решение, она повеселела. Сейчас, когда мучившая ее проблема была решена, она вдруг почувствовала острое чувство голода и вспомнила, что за ужином почти ничего не съела. Кажется, на сковородке оставалась картошка – ее можно подогреть и съесть. Глянув на часы, Снежана обомлела: они показывали десять вечера. Да уж, не самое подходящее время для жареной картошки! Ну почему у нее так всегда? Заработается, замечтается и не успеет поесть, набивает желудок на ночь, а потом плохо спит и вздыхает из-за несовершенства собственной фигуры. Нет, не будет она есть, потерпит до утра. Сама виновата, что не поела вовремя.

Мама уже спала. Она вообще ложилась рано и вставала на заре. Давно прошли те времена, когда она проводила в мастерской ночи. Всю жизнь считавшаяся совой, мама к старости превратилась в классического жаворонка. Снежане это было очень удобно, ведь поутру ее всегда ждал горячий завтрак со свежей выпечкой. Ну да, плюшки с корицей гости съели.

Урчащий живот и сосущее под ложечкой чувство голода не давали уснуть. Снежана ворочалась в постели, кляня себя за глупость. От мыслей о еде нужно было срочно отвлечься и подумать о чем-нибудь другом. Перед глазами тут же услужливо возник следователь Зимин, высокий, крупный, похожий на медведя. С медведем была связана какая-то тревожная ассоциация. Ах да, фильм «Обыкновенное чудо»: там героиня влюбляется в медведя, и это выливается в разные неприятности. То есть влюбляется она в человека, не зная, что он медведь. Вот и следователь Зимин тоже выглядит, как человек, но кажется медведем, при этом совершенно неподходящим объектом для внезапной влюбленности. Фу, какие только глупости с голодухи в голову не полезут!

Снежана вылезла из кровати и решительно прошлепала на кухню. Чистая сковородка сиротливо стояла на плите, но остатки жареной картошки нашлись в холодильнике, заботливо убранные мамой в пластиковый контейнер. Так, сейчас мы ее подогреем…

Минут через пятнадцать, доев картошку вместе с куском вареной колбасы и выпив чашку чаю с последней булочкой, Снежана вернулась в постель, привычно обозвала себя безвольной толстухой и тут же провалилась в сон, в котором не было ни кружев, ни медведей, ни тревоги.

* * *

Проснулась она от звонка будильника, который всегда заводила в будни, чтобы не позволять себе расслабляться. Работа есть работа, даже если работаешь на себя и над твоей головой не стоит начальник с кнутом. С кухни тянуло приятными запахами. Так, омлет и круассаны с шоколадом. Ох, мама-мама!

Позавтракав и умывшись, Снежана уселась перед пяльцами, дав самой себе зарок за сегодня закончить жар-птицу. За ровным мелодичным звоном коклюшек время летело незаметно. Да и для посторонних мыслей места в голове совсем не оставалось. Впрочем, прерваться все-таки пришлось. Позвонила Лида, запыхавшись сказала, что пришла новая клиентка, «о-о-очень дама», и заинтригованная Снежана, переодевшись, спустилась в ателье.

Там действительно сидела «о-очень дама», не ошиблась Лида. На первый взгляд ей было лет шестьдесят, но второй, более внимательный, выдавал, что ей гораздо больше. Дама была точно не моложе мамы, просто выглядела прекрасно. И дорого.

– Здравствуйте, я владелица этого ателье, – доброжелательно поздоровалась Снежана. – Вы хотите что-то у нас заказать?

– Нет, – голос дамы звучал мелодично и очень молодо, и в нем было что-то неправильное. – Заказывать я ничего не хочу, а пришла для того, чтобы с вами познакомиться. Позвольте представиться – Татьяна Алексеевна Елисеева.

Да, точно, дама говорила с ощутимым иностранным акцентом, словно русский не был ее родным языком. Но при этом имя-отчество и фамилия все-таки были русскими, причем смутно знакомыми.

– Очень приятно, Снежана Машковская. – В голос пришлось подпустить вопросительную интонацию. Для чего с ней знакомиться, если не для заказа какого-нибудь наряда?

– И мне очень приятно. Наконец-то я вас нашла. Дело в том, что я – ваша родственница. Дальняя, разумеется.

Снежана смотрела на нее, не понимая, словно вдруг очутилась в театре абсурда. Родственница? Какая родственница, если они с мамой – единственные дети в семье. Как, она сказала, ее зовут? Татьяна Алексеевна Елисеева? Татьяна Елисеева, в девичестве Макарова – бабушка маминой бабули, та самая мастерица, чьи инициалы стоят на злополучных сколках. То есть гостья – тоже ее потомок? Но откуда она взялась и почему именно сейчас? Снежана почувствовала, что у нее начала кружиться голова.

– О-о-о, я вижу ваше недоумение, детка. Понимаю, вы не были готовы к моему появлению. Но я так долго искала свою родню, так терпеливо ждала, когда смогу приехать в вашу страну, и так немолода, чтобы ждать еще… Я отправилась в путешествие, несмотря на закрытые границы, чтобы все-таки увидеть вас.

Снежана молчала, чувствуя, как бешено колотится сердце. Несмотря на внешнюю приятность дамы, она просто кожей чувствовала исходящую от нее опасность. Или возможные неприятности? Она и сама не знала. А вдруг дама имеет отношение к найденному в лесу трупу? Но как и почему?

– Детка, что же вы молчите? – прабабкина тезка всплеснула руками. – Я вас напугала? Расстроила? Давайте же присядем, и я вам все объясню.

Снежана вдруг обратила внимание на застывшую рядом Лиду, которая жадно ловила каждое слово. Вот еще не хватало устраивать спектакль перед посторонними!