Читать книгу "Не спи под инжировым деревом - Ширин Шафиева"

Происшествие имело место ночью, когда мы спали. Иначе кто-нибудь убрал бы осколки. По ночам с посудой развлекается только наше привидение, но, видимо, по какой-то причине нынче ночью оно решило перебить её всю вместо того, чтобы вымыть. Я поставил чайник на плиту и вернулся в свою спальню. Шкаф был закрыт настолько плотно, насколько это вообще возможно при таких покосившихся дверцах. В принципе против призрака в шкафу я не возражал – он отпугивал моль не хуже нафталина. Не чувствуя ничего, кроме раздражения, я рывком распахнул дверцы шкафа и заглянул внутрь. Из глубины раздалось шипение: не такое, какое издаёт рассерженная кошка, а такое, какое получается, если открыть баллон с газом. Раньше призрак не издавал никаких звуков. На всякий случай я отшатнулся и затворил шкаф. С той стороны звякнули о створку пряжки ремней.

Первой проснулась мама и, увидев гору осколков, которую я аккуратно собрал в центре кухни на полу, с тем чтобы более умело обращающиеся с совком женщины избавились от неё, начала кричать и причитать. Мне удалось только выпалить «Это не я!», прежде чем она начала концерт.

На крики выползла и Зарифа, всклокоченная, со следами подушки на лице. Со свойственной ей апатичностью она уставилась на погром, а потом вернулась в спальню и закрыла за собой дверь, чтобы не слышать криков.

– Столько денег теперь на посуду тратить! – разорялась мама. Я подумал, что за это время, потрать она его на промывание мозгов очередному клиенту, она успела бы заключить сделку на сумму нового фарфорового сервиза на двенадцать персон.

Раньше мама работала старшим научным сотрудником в Академии наук, и, хотя обычно служители оной покидают своё место работы исключительно ногами вперёд, маму каким-то образом угораздило попасть под сокращение, что благотворно сказалось на развитии её коммерческих способностей. Мама – агент по продаже водоочистительных фильтров и кастрюль с особыми, поистине магическими свойствами (никогда не пытался вникнуть, что же эти кастрюли и сковородки там делают, но, вероятно, после приготовления блюда они сами сервируют его на столе, поют хором, пока ты ешь, а после идут и сами себя моют. Иначе я не представляю, зачем кто-то стал бы их покупать столь изощрённым способом). Мамин любимый фильм – «Гленгарри Глен Росс» с Аль Пачино; она периодически пересматривает его для того, чтобы поднять свой боевой дух. По-моему, это ужасная работа, мне жалко маму, и её клиентов тоже жалко. Многие из них скрываются от неё, не берут трубку, когда она звонит им, чтобы пригласить на очередную презентацию с беспрецедентными скидками и маленькими, халявными пирожными. Некоторым из клиентов, более внушаемым, приходится буквально вцепляться в глотку, чтобы дожать: не так-то просто убедить человека купить то, что ему не нужно. Больше всего на свете мама хочет, чтобы мы с Зарифой создали семьи, она копит деньги на квартиры в новостройках для нас. Сестра же больше всего на свете хочет выйти замуж за какого-то известного актёра из сериала про вампиров и навсегда избавиться от мамы. Я больше всего хочу уехать из этой страны и никогда не видеть ни одной уродливой новостройки. А мысль о женитьбе ввергает меня в оцепенение. Я бы даже сказал, в трупное окоченение. Не то чтобы я не хотел провести остаток дней с Сайкой и «умереть в одном гробу», но вряд ли мы способны создать такую семью, о которой мечтает мама. Так что зря она себе нервы треплет.

Итак, наше привидение на что-то обиделось. Возможно, бедная женщина наконец поняла, что чужие люди, живущие в квартире, которую она считала своей, используют её как бесплатную рабсилу. Меня такие вещи не пугают, мама слишком приземлённое существо для того, чтобы об этом задуматься, а что подумала Зарифа – один Покровитель Старых Дев знает.

Оставив маму причитать над разбитой утварью, я вернулся в свою комнату (вот преимущество старых домов – комнаты в них маленькие, зато их много), чтобы проверить, выполнил ли Ниязи своё обещание.

Такого количества обновлений в своём Facebook я не видел никогда. Эпитафия, которую настрочил за считаные минуты Ниязи, красовалась в самом верху моей скупо оформленной страницы, и слов на неё он не пожалел:

«Брат, я не могу поверить, что это произошло… Лучшие всегда уходят раньше… Очевидно, кому-то хочется, чтобы твои песни исполнялись на Небесах… Видимо, так было нужно, чтобы ты позволил Морю забрать себя… Ты навсегда останешься в наших Сердцах, в нашей Памяти, и твоя музыка всегда будет звучать для нас. Ты не умер, навсегда жив в своих мелодиях, своих стихах… Пусть держатся твои родные, твоя мама, твоя сестра и все, кто тебя любил. Мы сейчас все вместе, с твоей семьёй. Прости, что не уберегли тебя, не заметили, не поняли, в каком ты был состоянии. Прости, Брат, что недостаточно тебя ценили… То, что случилось, должно заставить всех нас задуматься… не упускаем ли мы из виду чего-то Важного. Надеюсь, теперь ты Счастлив, ты там, где тебе хорошо. Покойся с миром, Брат…» Заглавных букв и многоточий он тоже не пожалел.

Почему-то все самые насквозь фальшивые, издевательские и пародийные проявления чувств выглядят точно так же, как и проявления чувств самых возвышенных и искренних. И те, и другие на редкость пошлые и изобилуют задумчивыми многоточиями, столь привлекательными для тупых самочек.

Ещё Ниязи не постеснялся выставить новостную ссылку, чтобы не пришлось отвечать на лишние вопросы. Я подумал о том, что произойдёт, если вдруг настоящие друзья и родные утонувшего парня увидят эту ссылку на моей странице, а потом решил, что паранойя в данном случае неуместна. Едва ли кто-то из имеющих отношение к утопленнику людей будет шариться по фейсбучику, а тем более по моему (85 друзей, 1 подписчик, и тот почему-то пакистанец).

Под сим опусом уже разрастались, как плесень на влажном кусочке хлеба, комментарии:

«Что случилось?!111 Я немогу поверить! Как так?(((((».

«Za4eeeeem daaaa? Somaubijstva eta grex… Sabaleznavaniya i terpeniya tvoey semye. Allah rehmet elesin!»

«Я сижу в шоке и не знаю, что и думать. Совсем недавно, кажется, мы сбегали вместе с лекций, помнишь? Сидели в буфете, и Намик дайы на тебя орал… Страшно, когда уходят молодые, твои друзья, у которых вся жизнь была впереди. Страшно, когда они сами принимают решение уйти. Соболезнования твоим родным… Земля тебе пухом».

И дальше ещё с дюжину таких комментариев, иногда осуждающих, но неизменно глубоко скорбных, а ведь с момента публикации не прошло и десяти минут!

Людей притягивает чужая смерть. И чем страшнее, нелепее, несвоевременнее она, тем неистовее их пляска вокруг трупа. Покойся с миром, друг, с которым мы не общались уже четыре года, а мы живы, живы, живы!

В любой компании очень молодых людей, например, университетской группе или школьном классе, всегда есть один несчастливец, который умудряется трагически погибнуть в самом начале жизненного пути. На остальных это производит шоково-ободряющий эффект: все понимают, что могли оказаться на его месте, но так как он уже заполнил собой статистику, шансы всех остальных дожить до зрелых лет сильно повышаются – не может быть двух молодых покойников в одной и той же группе. Если, конечно, нет войны или эпидемии. Что же, пусть среди своих групп статистическим мертвецом буду я. Пусть помечутся по моей странице в Facebook, пусть переворошат чердаки своей памяти, чтобы найти там хоть какие-то воспоминания обо мне – чтобы было о чём написать в своих поминальных комментариях.