Читать книгу "Земля Сияющей Власти - Сергей Алексеев"

Сам же Арчеладзе вышел в город через станцию метро и на городском транспорте поехал к Капитолине, с которой не виделся две последние недели…

В ту памятную ночь, когда Капитолина сбежала с конспиративной квартиры, куда её определил бывший муж — «папа», Арчеладзе сам встретил её на подходе к дому и отвёз к кинотеатру «Россия», как условились по телефону от имени женщины с вишнёвыми глазами — Надежды Петровны Грушенковой. От кинотеатра он ещё раз позвонил, и ему назвали новое место встречи, на Малой Грузинской. Полковник ожидал, что адресов будет ещё несколько: таким образом загадочные «люди из будущего» проверяли его лично и отслеживали, нет ли «хвоста». И надо сказать, использовали методику вполне обыкновенную и устаревшую. Однако на этом всё и закончилось, и сама передача Капитолины произошла как-то примитивно: на Малой Грузинской к машине Арчеладзе подошла старушка — эдакий «божий одуванчик» с кошёлкой в руке, легонько постучала в стекло:

— От Надежды Петровны ты звонил?

Полковник не ожидал, что всё будет так просто, к тому же вспомнил, что не сообщил по телефону ни марку, ни номер машины. И вообще никаких примет!

— Я звонил, — признался он, ощущая непривычное оцепенение.

Старушка открыла дверцу, взяла за руку Капитолину и медленно удалилась за угол дома. Несколько мгновений Арчеладзе сидел в полной растерянности, и, опомнившись, побежал к дому, за которым только что скрылись женщины: хотелось сказать какие-то слова, может, попрощаться на всякий случай. Но Капитолина и этот «божий одуванчик» будто испарились! Войти в дом не могли, подъезды с другой стороны, — свернуть в сторону или спрятаться абсолютно негде.

Потрясённый такими обстоятельствами, он около получаса находился в странном состоянии забывчивости, вёл машину, как «чайник», и никак не мог вспомнить, куда сейчас надлежит ехать. И когда вернулась привычная ясность ума, он в первую очередь стал звонить по радиотелефону. После третьего гудка ответил прежний женский голос, вежливо-спокойный, почти без интонаций. Арчеладзе, даже не назвав себя, попросил пригласить Капитолину и через несколько секунд услышал её.

— Тебе там хорошо? — спросил он. — Если не можешь говорить всё как есть, говори иносказательно, я пойму.

— Да нет, всё хорошо, — чуть ожившим голосом ответила она. — Мне здесь стало легче, я даже смогла поесть…

Содержатель конспиративной квартиры, где прятали Капитолину, вероятно, решил, что заложница «папы» — женщина лёгкого поведения и с ней можно нескучно проводить время. Она мгновенно сообразила, что это способ вырваться из заточения, подыграла хозяину и увлекла его в ванную комнату. Там уложила здоровенного охранника в горячую пенную ванну, разделась сама и сунула в воду включённый в сеть фен для сушки волос…

Когда Воробьёв добрался-таки до этой квартиры, содержатель был ещё тёплым, без трупного окоченения.

Ужас от содеянного у Капитолины наступил позже, когда на подходе к дому её встретил Арчеладзе: сначала была истерика, со слезами и судорожной дрожью, затем — тупое безразличие и бесчувственность. Взгляд остановился, остекленели глаза…

Неизвестно каким образом, но в этом неведомом доме, где был установлен контактный телефон, за полчаса в неё смогли вдохнуть жизнь. Потом он ещё несколько раз звонил Капитолине — в «Душегрейке», в этом царстве телефонных кабелей, со связью не было проблем, — она уже казалась ему спокойной и радостной, по крайней мере, таким был голос…

На сей раз Арчеладзе вышел из нижнего мира поздним вечером и позвонил Капитолине, надеясь на встречу и хотя бы на одну ночь, проведённую на белом свете.

Ответил уже знакомый женский голос, хозяйка которого узнавала его с первых звуков, так что не было нужды представляться.

— К сожалению, она не может подойти к телефону, — был ответ.

— Почему? — непроизвольно изумился Арчеладзе, ощущая пока ещё неясный приступ тоски.

— Капитолина работает, — сообщили ему. — Но расстраиваться не нужно. Она сегодня сама придёт.

— Куда — придёт?

— Туда, где ты сейчас живёшь, — невозмутимо ответила женщина. — Жди её у себя.

Арчеладзе повесил трубку и некоторое время тупо смотрел на телефон-автомат, пытаясь сообразить, что ему делать и что значит весь этот странный диалог. Звонил он из того же метро, откуда поднялся наверх, и потому, даже не выходя за двери, сбросил жетон и поехал вниз. Вход в нижний мир столицы — один из доброй тысячи — начинался из туннеля метро, и, чтобы добраться к нему, следовало пропустить электричку, спрыгнуть с платформы и бежать в полной темноте четыре с половиной минуты. В дневное время за один бросок сделать это было невозможно, приходилось пропускать встречную, уцепившись за кабели на стене, чтобы не сорвало ветром. И всегда была опасность: машинисты электрички непременно докладывали службе безопасности метро, что в туннеле видели человека. Поэтому надёжнее было выходить на белый свет поздно вечером, когда интервал движений увеличивался до пяти минут. Арчеладзе благополучно преодолел дистанцию, открыл магнитной карточкой замок двери, замаскированной под вспомогательный сегмент крепления туннеля, и до того, как впереди вспыхнет свет поезда, успел скрыться от глаз наблюдательных машинистов, часть из которых определённо работали на службу, являясь негласными охранниками подземных коммуникаций.

Около часа ночи в комнате Арчеладзе, больше напоминающей камеру-одиночку, зазвонил телефон, по которому он связывался только с Воробьёвым, когда тот работал в городе. Сняв трубку, он услышал голос Капитолины.

— Я знаю, ты звонил, — без всякой подготовки проговорила она. — Через пятьдесят минут я буду у тебя. Со мной придёт человек.

— Ты знаешь, где я нахожусь? — не выдержал он, стараясь прорвать пелену то ли своих, то ли её заблуждений.

— Не знаю… Но меня приведут.

— Добро, буду ждать. — Арчеладзе горько усмехнулся, зная, что и эту ночь придётся коротать в нижнем мире на глубине сорока метров.

Ровно через пятьдесят минут он услышал стук в дверь, которая никогда не запиралась, поскольку вела в смежную комнату, где постоянно сидел боец из группы Кутасова, выполняющий обязанности связиста. Полковник толкнул металлическую створку: за порогом стояла Капитолина, а слева от неё мужчина лет пятидесяти, лицо которого показалось знакомым.

Дежурный боец почему-то отсутствовал именно в этот момент…

Капитолина приподнялась на цыпочки и сдержанно поцеловала в щёку.

— Здравствуй… Какая борода отросла! И ты теперь совсем не похож на птицу.

— На какую птицу? — спросил он, чувствуя на себе пронзительный взгляд её спутника.

— На грифа, — улыбнулась она. — Когда-то я тебя мысленно так и называла Гриф… А теперь ты похож на льва. Если ещё сильнее отрастут волосы — будет грива.

Арчеладзе чувствовал, как ей хочется приласкаться, что она раньше и делала при встречах; теперешняя её сдержанность была незнакомой.