Читать книгу "Естественное убийство-2. Подозреваемые - Татьяна Соломатина"

Через две минуты Леночка привела в комнату отдыха запыхавшегося человека в белом фартуке и накрахмаленном колпаке.

– Это есть ужасные дети! – с порога начал высокий, стройный, элегантный повар. – Никакая культура поведения. Я уже не говорить о кулинарный культура! – он обессиленно упал на «музыкальный» диван. – Они не уметь слушать! Они не хотеть слышать! Они не иметь ничего святого, эти дети! Они не знать, что такое кухня! Они не знать, что такое еда. Они мочь только грубить и жрать! Я больше никогда не ходить к детям!

– Вы, скорее всего, не нашли к ним подход! – возмутилась Анжела Степановна и даже яростно щёлкнула каблуками. – У нас прекрасные воспитанные дети! И, кроме того, я вам предлагала свою помощь! Вы же сами отказались, мотивируя это тем, что можете наладить контакт с любой аудиторией и даже как-то раз устраивали мастер-класс в зоне!

– О-о-о!!! – мечтательно закатил глаза шеф-повар. – Как там меня слушали!

– Их можно понять, – отпустил реплику Северный.

– Да. Да! – радостно возопил со стонущего дивана шеф-повар. – С кем имею честь? – шеф-повар вскочил с дивана и протянул Северному руку.

– Северный Всеволод Алексеевич. Судебно-медицинский эксперт, – он дружелюбно потряс мощную пятерню.

– Джон Стейнбек. Шеф-повар ресторана «Пожарская котлета», – кулинар схватился за Севину длань двумя руками.

– Джон Стейнбек?! Ну надо же!

– Yes! Oh, yes! – Шеф-повар закрыл глаза и экстатически продекламировал: – «Cannery Row in Monterey in California is a poem, a stink, a grating noise, a quality of light, a tone, a habit, a nostalgia, a dream…»[6]I know, I know it! I have no choice! I know «Cannery Row»!

– Как приятно познакомиться с начитанным человеком! – искренне удивился Северный.

– Me too! – чуть не прослезился повар. – Но я не то чтобы есть сильно начитан, но из-за my name, вы понимать, я выучить пару первых предложений. Тем более я есть родиться в Калифорния. И тут я не только главный повар ресторана, но и веду кулинарное телешоу «Консервный ряд: тысяча и одно блюдо из рыбных консервов», – шеф изобразил мучительную гримасу. Северный тоже состроил страдальческую мину. Ещё бы – уже дважды произнесено название ненавистного ему ныне штата! А название замечательной книги использовано на потребу маркетингу.

– Меня перетянули в вашу страну, соблазнив гонорарами, – продолжал калифорнийский повар Джон Стейнбек. – Слаб есть человек! А сюда, в этот… – мужчина наморщил высокий красивый лоб, – грьобаный ад, – и он, не отрываясь от рукопожатия, гневно ткнул подбородком в сторону багровеющей Анжелы Степановны, – меня попросила прийти наша менеджер. Наша управляющий! Я нажалуюсь на неё оунеру! Я думал, мы с менеджером есть друзья, а она мне подложить, как это у вас, у русских, говорят, – свинья. И её дочь тоже тут ест! Я имею шок!

– Что есть, то есть! Слаб есть человек, ваша правда. И у русских подлог свиньи давно вошёл в поговорку, – Северный деликатно высвободился из захвата повара со слишком литературными именем-фамилией. Ещё немного – и рукопожатие грозило перерасти в объятие. – Мне вот даже пожаловаться некому. Я тут по горячей просьбе моего друга, Семёна Петровича Соколова, – Всеволод Алексеевич сделал широкий жест в сторону бедного Сени. – Его сын тоже тут ест, как вы изволили метко заметить. Так что мы с вами, Джон, в некотором роде коллеги по несчастью.

– О да! Несчастье! Дети – это есть несчастье!

– Не надо так говорить! Дети – наше будущее! – возмутилась Анжела Степановна.

В дверь снова вскочила неугомонная Леночка и сказала, обращаясь к директору:

– Анжела Степановна, они сейчас презентационный зал разнесут. Уже швыряются остатками лобстеров.

– О май гад!!! – испустил вопль шеф-повар Джон и обессиленно упал на диван. «Пшшшшшшшшшш…» – нежно закачал на звуковых волнах диван отдавшегося ему кулинара.

– Я сейчас к вам вернусь! – строго наказала ему Анжела Степановна. – Идёмте, Всеволод Алексеевич!

– Я с вами! Мне интересно! – скороговоркой выпалил Семён Петрович, опасливо косясь на Джона Стейнбека, гневно изрыгающего что-то не слишком культурное на английском.

Глава четвёртая

– А сейчас вам о своей профессии расскажет судебно-медицинский эксперт Всеволод Алексеевич Северный! – торжественно объявила толпе детишек Анжела Степановна после того, как некое подобие порядка было восстановлено и останки лобстеров, пучки петрушки и лужицы соуса бешамель были ликвидированы. И торжественно забила в ладоши.

Детки её бурный порыв не подхватили.

«Презентационный зал», а точнее сказать – большая классная комната, был наполнен детишками в возрасте от восьми до четырнадцати. На мордахах малолеток застыли выражения от радостных до хулиганских. Причём в большинстве случаев это была хулиганская радость. Или радость хулиганства. На прыщавых ликах тинейджеров прописались в основном презрительно-недоверчивые мины. «Ну чего, будет весело?!» – сияли малолетки. «Ну, давай-ка, спляши-ка нам, очередной клоун! Посмотрим…» – пялились на Северного сквозь высокомерную поволоку странные существа возраста teen.

Клоунаду Всеволод Алексеевич уважал, считая её удивительным и сложным искусством. Клоунада – это балансирование на тонкой грани между трагизмом и самоиронией. На очень тонкой грани. Себя к клоунаде он считал не способным. Педагогических талантов априори не имел.

– Какого чёрта лысого я здесь делаю? – негромко проговорил он.

Аудитория насторожилась. Анжела Степановна, стоящая рядом с Всеволодом Алексеевичем, напряглась. Семён Петрович, сидящий на задней парте, запустил руки в волосы.

– Ну ладно. Здравствуйте, дети! – медленно начал Северный. – Я действительно судебно-медицинский эксперт. И я сразу хочу вам сказать, что профессия эта довольно-таки неинтересная. Я занимаюсь в основном мёртвыми телами. Я вскрываю трупы, если так понятнее. И я, простите, понятия не имею, что и как вам рассказывать. Думаю, нам всем будет легче, если вы будете задавать мне вопросы. Ну, кто смелый? Или хотя бы любознательный?

В классе воцарилась тишина.

– Если так страшно встать и спросить – можно выкрикнуть с места и тут же упасть под парту, – скептически подбодрил детишек Северный. – Я понимаю, что думать – это не лобстерами кидаться.

– Вы что, с детства мечтали вскрывать трупы? – вложив в вопрос всё возможное для его возраста ехидство, уточнил у Северного юнец, покачивающий ногой в проходе.

– Юноша, выкрикивание с места предполагает последующее падение на пол. Вы не ринулись под парту с головой, так что вам придётся встать, представиться и повторить свой вопрос. Вежливым тоном. Или же немедленно шлёпнуться на пол и заложить руки за голову. Какой вариант вы изберёте?