Читать книгу "Дворец полуночи - Карлос Руис Сафон"

У меня сохранилась масса приятных воспоминаний о годах, проведенных в приюте Св. Патрика. Даже теперь я иногда ловлю себя на том, что улыбаюсь, когда в памяти всплывают остроты Бена или фантастические истории, заполнявшие наш досуг во Дворце полуночи. Но, наверное, из множества образов, отказавшихся тускнеть с течением времени, отчетливее всего я запомнил призрачную фигуру, которая часто являлась мне в общей спальне для мальчиков в приюте Св. Патрика. Спальня представляла собой длинную сумрачную комнату с высокими сводами и напоминала больничную палату. Я все же думаю, что дело в бессоннице. Я страдал ею почти всю жизнь (волшебным образом она отпустила меня два года назад, когда я путешествовал по Европе) и научился замечать, что происходит вокруг, пока другие мирно спят.

Именно там, в длинной неуютной комнате мне нередко чудилось, будто я различаю бледное свечение, возникавшее в темноте. Я удивлялся и приподнимался, чтобы проводить взглядом светлый блик, ускользавший в противоположный конец спальни. И тогда перед моим взором представал знакомый образ, который мне грезился много раз по ночам. Туманный силуэт женщины, окутанный покровами спектрального света, который медленно склонялся над изголовьем кровати, где глубоким сном почивал Бен. Я изо всех сил старался держать глаза открытыми, и мне казалось, что дама, сотканная из света, по-матерински гладила моего друга по голове. Я вглядывался в ее овальное прозрачное лицо, окруженное сверкающим воздушным ореолом, и женщина поднимала голову и смотрела на меня. Ничуть не пугаясь, я тонул в омуте ее печальных глаз. Лучезарная принцесса улыбалась мне, а затем, погладив на прощание Бена по щеке, исчезала. Призрачная фигура растворялась в воздухе в потоке серебристых слез.

Я воображал, что видение было тенью матери Бена, которую он никогда не знал. И в потаенном уголке сердца я лелеял надежду, что однажды, когда я сумею заснуть, такой же призрак придет приласкать и меня. Это было моим единственным секретом, которым я не поделился ни с кем, даже с Беном.

Последняя ночь общества «Чоубар»

Калькутта, 25 мая 1932 года

Томас Картер, в течение многих лет возглавлявший приют Св. Патрика, мастерски преподавал литературу, историю и арифметику, причем делал это не как узкий специалист-предметник, но как человек, просвещенный во всех областях. Он не освоил лишь одну науку и был не в состоянии растолковать ее азы ученикам — как нужно прощаться. Год за годом он наблюдал за воспитанниками, кого закон выводил из-под его опеки, лишая защиты и вынуждая покинуть стены приюта. Картер читал на лицах детей всю гамму чувств, от надежды и предвкушения до печали и страха. Глядя, как юноши и девушки навсегда переступают порог приюта Св. Патрика, Картер сравнивал их про себя с чистой книгой, в которой судьба разрешала ему написать только первые строки рассказа и никогда не давала возможности его закончить.

Томас Картер производил впечатление человека строгого и сурового, не склонного к проявлению чувств и драматическим речам, однако никто больше него не боялся приближения роковой даты, когда «книги» были вынуждены покинуть его «шкаф». Им предстояло вскоре попасть в неведомые руки, и другие, бессовестные перья сочиняли продолжение истории. И в час, когда наступало время написать эпилог, он часто оказывался печальным и мало соответствовал грезам и ожиданиям, с которыми молодые люди когда-то пускались в самостоятельное плавание по улицам Калькутты.

По опыту он знал, что лучше не пытаться проследить путь своих учеников, когда они выходят из-под его опеки, и он больше не может оберегать их. Для Томаса Картера расставание с воспитанниками отдавало горечью разочарования, поскольку он рано или поздно убеждался, что жизнь, отняв у этих детей прошлое, похоже, отнимала у них также и будущее.

В ту знойную майскую ночь, укрывшись в своем кабинете, Томас Картер слышал веселые голоса детей, которые собрались на скромный праздник, организованный во дворе перед домом. Из темной комнаты он смотрел на огни города, сверкавшие под звездным куполом. По небу к горизонту бежала стайка черных туч, напоминавших пятна краски в бокале с прозрачной водой.

Картер как обычно — уже в который раз — отклонил приглашение на вечеринку и в молчаливом оцепенении сидел в кресле. Огня он не зажигал, довольствуясь разноцветными отблесками бумажных фонариков со свечками, которыми Вендела и дети украсили деревья во дворике и фасад дома, так что приют Св. Патрика теперь напоминал корабль, расцвеченный флагами по случаю спуска на воду. Картер знал, что успеет произнести прощальную речь. Оставалось еще несколько дней до даты, когда придется выполнить официальный приказ и выставить детей на улицу, откуда некогда он их вызволил.

По традиции, сложившейся в последние годы, Вендела вскоре постучала в кабинет Картера. На сей раз она не стала ждать приглашения и вошла, закрыв за спиной дверь. Картер взглянул на оживленное лицо старшей медсестры и улыбнулся в темноте.

— Мы стареем, Вендела, — промолвил директор приюта.

— Это вы стареете, Томас, — поправила Вендела. — Я взрослею. Не собираетесь все же пойти на праздник? Дети обрадуются. Я сказала им, что у вас невеселое настроение… Хотя, если они меня никогда не слушались, то с чего бы им делать это теперь.

Картер зажег настольную лампу и жестом предложил Венделе сесть.

— Сколько лет мы уже работаем вместе, Вендела? — спросил он.

— Двадцать два года, мистер Картер, — уточнила медсестра. — Гораздо дольше, чем я терпела своего покойного мужа, Царствие ему небесное.

Картер посмеялся над шуткой Венделы.

— И как вам удавалось выносить меня столько времени? — поинтересовался Картер. — Не стесняйтесь. Сегодня праздник, и я добрый.

Вендела пожала плечами и потеребила красную полоску серпантина, запутавшуюся в волосах.

— Жалование совсем неплохое, и я люблю детей. Вы так и не спуститесь, да?

Картер медленно покачал головой.

— Не хочу портить детям удовольствие, — пояснил он. — Кроме того, я не в состоянии вытерпеть фокусы Бена.

— Бен сегодня тихий, — заметила Вендела. — Наверное, загрустил. А дети уже преподнесли Йену билет.

Лицо Картера просветлело. Члены общества «Чоубар» (о подпольном существовании которого, вопреки сложившемуся мнению, Картер давно знал) много месяцев подряд собирали деньги, чтобы купить билет на корабль до Саутгемптона. Они хотели на прощание сделать подарок своему другу Йену. С раннего детства Йен заявлял о своем желании учиться медицине. Картер, по просьбе Изобель и Бена, написал в несколько английских школ. В этих письмах он дал мальчику хорошие рекомендации и ходатайствовал о предоставлении ему стипендии. Уведомление о выделении стипендии пришло год назад, но стоимость путешествия до Лондона превосходила все мыслимые ожидания.

Столкнувшись с подобной проблемой, Рошан предложил ограбить контору мореходной компании, находившуюся в двух кварталах от приюта. Сирах выступил с идеей организовать лотерею. Картер же взял определенную сумму из своих личных накоплений, так же поступила и Вендела. Но денег все равно не хватало.