Читать книгу "Дом, в котором горит свет - Эльчин Сафарли"

– А я вчера ощутила бескрайность совершенства, когда перечитала Элюара. Великий талантом и духом человек. «Здравствуй, печаль! / Ты вписана в линии потолка, / Ты вписана в глаза, которые я люблю, /Ты отнюдь не беда, / Ибо самые жалкие в мире уста отмечаешь улыбкой»[20].

– Люблю его. «В мире нет беспросветных ночей. / Вы мне верить должны, если я говорю, / Если я утверждаю, / Что всегда даже в самой кромешной печали, / Есть открытое настежь окно, озаренное светом»[21].

– Ани, я вот еще что хочу добавить… Печально, когда человек начинает искать совершенства в отношениях. Это прямой путь к разочарованиям. На самом деле с людьми гораздо проще, намного сложнее выстроить здоровые отношения с самим собой.

– Начать с себя…

– Ага! Если с собой все начнет складываться, то и с миром тоже. Ани, в отношениях с людьми достаточно понять одну истину: позволь им быть собой, а не тобой. Позволь не понять тебя, не посмотреть на мир под твоим углом, не поддержать, не пожалеть. Другие люди реальны так же, как и ты.

– Верно… Я до сих пор учусь быть терпимее.

– Каждый поступает по любви, которую получил или недополучил.

– Да, Нелли.

– Помню, долгое время на оборотной стороне всех фотографий своих детей я писала: «Спаси и сохрани нас, Господь, от бед и злобы людской». Ох, этот прекрасный и одновременно злой мир!

– Единственное, что мне не видится бессмысленным, Нелли, – это помогать тем, кому тяжелее, больнее. Облегчить чью-то боль. Прочее – пустое.

24. Для счастья не нужно спешить, обгонять, отвоевывать

– Нелли, ты тоже с возрастом перестала бояться отчаяния? Этих удушающих приступов, когда начинаешь выгребать из себя темноту всем, что есть под рукой?

– Перестала. Просто раз и навсегда усвоила, что, как бы глубока ни была душевная рана, ее можно излечить. Разными методами. Мне помогает побыть в тишине и послушать, как внутри меня бьется жизнь. Пока ощущаю пульс, многое можно изменить, улучшить. Сделать то, что поможет найти дорогу домой. Туда, где тепло, спокойно, пахнет вкусным и легко мечтается о море, если вдруг оно не за окном.

– Ты молодец. Я так пока не умею. Безусловно, теперь легче переношу отчаяние, чем в тридцать, но меня то и дело еще тянут к земле тяжелые мысли. Особенно когда думаю о встрече с дочерью и внучкой, когда читаю в газетах о том, как люди мучают друг друга и животных, – и как хорошо, что есть те, кто противостоит этому добром, – когда смотрю на бегущего за чайками Галима и вместе с счастьем меня переполняет страх того, что я могу не увидеть, как он повзрослеет… Не боюсь умереть, боюсь не успеть.

– Ну, Ани, нам остается надеяться и учиться принимать нервотрепку как вид искусства, а не как то, что отнимает силы.

– Кто-то из поэтов писал: «Увы, пока живем, мы видим здесь отчаянья и наслажденья смесь».

– Абсолютно согласна! Со всех сторон нам советуют поддерживать в форме тело, а по мне намного важнее держать в тонусе чувство любви к жизни. Не прекращать удивляться – ведь мир большой и непостижимый, он не может перестать показывать новое.

– Гляди-ка, Ани, как на нас смотрит молодежь в машине слева, думают, небось: и куда едут две старушки?..

– …причем философствующие!

– Пошли им воздушные поцелуи! Надеюсь, после этого они наконец нас обгонят…

– Я вот пишу Флоре, что, для того чтобы быть счастливым, не нужно спешить, обгонять, отвоевывать. Не нужно поддаваться крикам толпы (которая обычно следует за самоуверенными дураками, а не за колеблющимися мудрецами). Достаточно быть собой и жить в ладу с остальным.

– А еще нужно оставаться ребенком в душе, свободным, бесстрашным и меньше оборачиваться назад – там, как правило, ничего нового. И хорошо бы научиться если не любить, то постараться понять того, кто тебе повстречался. А если принять не получается, то мирно расстаться.

– Ох, Нелли, мы с тобой сегодня столько нафилософствовали, что мне захотелось кофе и тостов. С брусничным джемом, захватила с собой. Как тебе идея?

– Я за!

25. Я смогла выстоять, пусть и на одной ноге

– До сих пор сомневаюсь, хорошей ли я была матерью. Дети уже выросли, а мне все еще думается, что им больше повезло с отцом, чем со мной. Неймет – человек удивительного родительского дара. Это у него получается естественно, без внутреннего борения. А мне часто хотелось сесть в автобус, уехать куда-нибудь, побыть одной (потом, конечно, вернуться). Может, потому что я по натуре одиночка? Не знаю… Как хорошо, что мы их вырастили, Ани, что я выстояла, пусть и на одной ноге. Как хорошо, что был и есть Неймет. Он до сих пор мне говорит: «Мы разделяем с тобой один и тот же сон. Перестань пытаться быть в нем супергероем».

– Я тоже себя до сих пор тираню. Может, надо было жить во имя дочери там, где уже нелюбовь? Может, надо было отказаться от любви во имя стабильного…

– …и безжизненного?!

– Нелли, я не смогла бы врать себе и близким. Ложь – как камень на сердце, который в итоге меня бы потопил. Вспоминая годы жизни с Борисом, понимаю, что и сейчас поступила бы так же. Да, моя дочь так меня и не простила. Но, может, когда-нибудь она меня поймет. Или нет…

– Ани, наши дети нам не принадлежат. Как бы сильно они ни были бы на нас похожи, это отдельные люди, которые так же несовершенны, как мы. Я убедилась в этом на примере своей семьи. Моя мама, которая рабски любила детей, жила со мной до последнего вздоха. И когда она уже была совсем больная, ни брат, ни сестра ее не навещали. А жили мы рядом. Они и в больницу, где мама пролежала два месяца, не пришли. У меня сохранилось ее письмо, в котором она просит их приехать. Не приехали. Мама умерла у нас с Нейметом на руках. А ведь брат был ее любимчиком…

– Ох, все это так сложно…

– …и одновременно просто! Главное, что выбираешь после всех ссор и отречений: жить дальше, отпустив груз обид, или искать виноватых, копаясь в прошлом.

– Ты не устала за рулем, Нелли?

– Нет, все хорошо. Недолго осталось, часа полтора. Перед выездом я звонила в пансион, нас ждут. Два года назад, когда приезжали туда с Нейметом, у них было уютно. На подоконниках в комнатах растут лимонные деревца – они так пахли ночами, до сих пор в носу аромат! А вообще этот город славится красивыми туманами, до полудня ничего не видно, сплошное молоко.

26. Я любила всем сердцем, без оглядки, почти на грани

– За каждой песней Эдит – чувства сильной, любящей женщины… Вот, послушай, какой момент… «Уносимые толпой, которая нас тащит, влечет за собой, придавленные друг к другу, мы составляем одно целое».