Читать книгу "Колдун Его Величества - Александр Долинин"

Пейзаж за окном вагона прекратил свое неспешное движение, и раздались три коротких гудка локомотива. Машинист паровика оказался мастером – толчка при остановке совершенно не ощущалось. Ну что ж, пора брать свой большой саквояж и двигаться к выходу – проводник уже опустил лестницу, и самые нетерпеливые пассажиры ступили на мощенный каменными плитками перрон. Приехавшие и встречающие быстро смешались в разноголосую толпу, которая потянулась к выходу в город. Я посмотрел вверх – на стене вокзала все так же куда-то скакал бодрый конь, изображенный на гербе города. Так, здесь особых изменений нет, идем дальше, на площадь…

Оставив позади еще влажный после недавнего дождя перрон и едкий запах сгоревшего в паровозной топке угля, увидел примерно то же самое, что и раньше – стоянку для паровых омнибусов и выстроившихся на одной линии извозчиков. Выбрав в длинном ряду пролеток разной степени потрепанности более-менее прилично выглядевшую, я двинулся к ней.

– Куда вам угодно? – обратился ко мне водитель этого транспорта.

– На Большую Садовую. Там гостиница какая-нибудь осталась?

– А как же, господин хороший, – ответил мужик в потертом кафтане и дернул поводья, вернув лошадь к созерцанию окружающей действительности. – И гостиницы есть, и заведения всякие, где повеселиться сможете, если деньги есть.

– Ладно, вези, на месте разберемся…

Кобылка меланхолично зацокала подковами, и пролетка не торопясь покатила вдоль по улице.

– Погоди, здесь разве на Столичный тракт не нужно поворачивать?

– А если вам гостиницы нужны, то мы лучше с другой стороны туда подъедем, я большие улицы не люблю, суеты много…

Надо же, философ-извозчик! Хотя одно другому не мешает, наверное. Пока лошадь не спеша переставляла ноги, я осматривался по сторонам.

Ну что, здравствуй, старый город! Давно не виделись, можно сказать, целая жизнь прошла с тех пор… Просвистели, как винтовочные пули, полтора десятка лет, заметно поседели оставшиеся на голове волосы. Но почти все случившееся тогда до сих пор вспоминается, как будто произошло только вчера. История моего обучения выглядит странной, но только на первый взгляд. Хотя и на второй – тоже…

* * *

Труднообъяснимые события в моей жизни начались, когда я уже заканчивал учебу в одном весьма интересном заведении. Оставалось примерно полтора года до выпуска и получения долгожданного диплома квалифицированного специалиста. Частью курса были военные науки, и после окончания учебы желающие становились офицерами имперской армии. Тогда я еще не представлял, куда может занести выпускника очередная прихоть судьбы, да и надевать мундир имперского офицера с эполетами совсем не планировал. Но это тема для совсем другой истории, а сейчас вернемся к особенностям студенческой жизни.

Несколько лет прозанимавшись бегом по лесу, я решил с этим закончить, потому как стало жалко свои ноги. Нет, поиск спрятанных в лесу предметов – занятие увлекательное, кто бы спорил, но вот здоровье пригодится и в будущей жизни. Учеба шла нормально, преподаватели были довольны нашей группой. Почему-то занятия на младших курсах давались мне гораздо тяжелее. Наверное, потому, что некоторые предметы изучались скорее как дань средневековым традициям, а не потому, что в них была реальная необходимость. Например, «История инквизиции». Ну зачем мне знать, в каком именно году очередной Верховный инквизитор произнес зажигательную, во всех смыслах, речь? Но преподаватели не разделяли такого отношения к своему предмету, и поэтому кое-какие экзамены приходилось сдавать по два-три раза. Раз положено – изучать согласно общей программе – будешь зубрить!..

Когда началось изучение специальных предметов – стало полегче. Здесь не требовалось помнить наизусть длиннющие формулы магических заклинаний, все зависело от способности уловить связь между различными артефактами и правильно собрать их в единое целое. Конечно, это было далеко не просто, и весьма частым явлением на практических занятиях были клубы «волшебного синего дыма», выходившего из недр очередного магического артефакта. После чего все приходилось разбирать, заменять развалившиеся части и определять место, где возникли противоречия между потоками энергии. Без ложной скромности могу сообщить, что подобные неприятности с моими приборами случались очень редко, и то – если кто-то пытался помогать. Видимо, я слишком сильно настраивал все «под свои вибрации», и любое постороннее вмешательство нарушало работу тонких устройств. Когда я начал задумываться об этом чуть больше и чаще, все и началось…

По субботам в одной из больших аудиторий местного учебного заведения собирались энтузиасты, интересующиеся различными областями «неведомого». Доклады там читали обо всем подряд, причем самые разные люди. С какой целью и зачем конкретно меня туда занесло – за давностью лет уже и не вспомню. Но было интересно смотреть на реакцию окружающих. Иногда все выглядело так, как будто на всех снисходило откровение свыше – если очередной доклад оказывался интересным. Однако гораздо чаще примерно половина скучала, другая половина что-то пыталась записывать, а «третья половина» перешептывалась.

Ради интереса я посещал эти собрания более-менее регулярно и постепенно научился отличать тех, кто реально что-то знает или умеет, от тех, кто «что-то читал» или «что-то от кого-то когда-то слышал». Вскоре уже с первого взгляда было понятно, что за докладчик подошел к трибуне и какова будет реакция почтенной публики. Иногда среди зрителей попадались весьма интересные личности, изо всех сил старавшиеся не привлекать к себе лишнего внимания. Тогда я еще не знал, кто это такие, но об этом чуть позже.

И вот, на очередном заседании этой группы мое место оказалось как раз по соседству с таким человеком. Случайно или нет, не берусь судить. Хотя с тех пор я точно знаю – в жизни ничто случайно не происходит, и у всего есть свои причины и свои последствия…

От воспоминаний меня отвлек голос извозчика:

– Приехали, вот вам и гостиница!

– Быстро довез, однако…

– Дык я ж говорил, что по главным улицам дольше будет! А здесь мало кто ездит, не очень ровно, зато короче получается!

Расплатившись с ним парой серебряных монет, я подхватил свой не очень большой, но увесистый багаж и решительно двинулся ко входу в более-менее современный вариант постоялого двора. Нужно заметить, что об имидже здесь явно заботились – у дверей стоял самый настоящий швейцар, скорее всего – из каких-нибудь отставных военных. Уж больно у него выправка была, как бы сказать, «специфическая». А вот глаза… Нет, он явно не в штабе штаны протирал, у паркетного персонала таких глаз не бывает. Скорее всего, он тут по совместительству и вышибалой работает, пришла мне такая мысль.