Читать книгу "Ожерелье любви - Барбара Картленд"

1839 год

Кассия, выглянув из окна, заметила фаэтон, катившийся по подъездной аллее. Радостно вскрикнув, девушка выбежала в коридор и поспешно спустилась в холл по великолепной дубовой лестнице с резными перилами. Она распахнула дверь как раз в ту минуту, как ее брат остановил коней.

— Перри! — воскликнула она. — Я не ждала тебя! Какой сюрприз!

Сэр Перегрин Фокон бросил поводья груму и вышел из экипажа. Не успел он шагнуть к крыльцу, как сестра буквально спорхнула вниз и бросилась ему на шею.

— Как чудесно, что ты вернулся! — воскликнула она.

— Ты мнешь мне галстук! — запротестовал брат, однако улыбнулся.

Они вошли в холл вместе.

— Но почему ты здесь? — продолжала расспрашивать Кассия. — Что случилось? Ты говорил, что пробудешь в отлучке несколько недель!

— Получил новости, которые, как мне кажется, тебя обрадуют, — объяснил Перри, — но сначала мне нужно что-нибудь выпить.

Кассия поколебалась.

— Боюсь, остался только кларет, который я берегла на случай твоего возвращения, а кроме него, только сидр.

— Сидра вполне достаточно, — заверил Перри, — но кларет нам понадобится.

Она с некоторым удивлением взглянула на брата, но поскольку тот ничего не добавил, сама отправилась на кухню. Хамбер, старый дворецкий, сорок лет верой и правдой служивший еще ее отцу, сидел в буфетной, как всегда, полируя серебро и положив негнущуюся от ревматизма ногу на табурет.

— Сэр Перегрин вернулся! — взволнованно воскликнула девушка. — И просит стакан сидра. Не вставайте, просто объясните, где он стоит.

— В винном погребе, сразу за дверью, где похолоднее, — кивнул Хамбер, не делая попытки пошевелиться. Если хозяин вернулся, значит, придется прислуживать ему за обедом, а дворецкому каждое движение дается с трудом.

Кассия помчалась в винный погреб и обнаружила в указанном месте несколько бочонков с сидром, сделанным, как обычно, одним из фермеров поместья. Взяв ближайший, она понесла его наверх, зная, что брат уже успел устроиться в библиотеке, комнате, где оба любили сидеть, когда оставались одни. Когда-то обстановка здесь была роскошная, но теперь занавеси выцвели, стулья нуждались в починке, а ковер местами протерся до дыр.

Отец всегда держал поднос со спиртным в углу библиотеки для каждого, кто хотел выпить, и Перегрин, унаследовав титул баронета, продолжал следовать этому обычаю. Однако сейчас на подносе не было ни графинов, ни бутылок и стояли лишь два-три стакана, так что на освободившееся место Кассия смогла поставить небольшой бочонок. Брат вытащил затычку.

— Дороги сегодня невероятно пыльные, — покачал он головой, — но мне удалось проделать весь путь за три часа, что уже само по себе считается рекордом.

— И за это время ты успел еще остановиться и пообедать? Или все еще голоден? — с тревогой осведомилась Кассия, вспомнив, что в доме почти нет еды. Жена Хамбера Бетси, исполнявшая обязанности кухарки, сейчас наверняка отдыхает.

— Нет, я останавливался поесть, — отозвался Перри, — и учитываю только то время, которое ушло на то, чтобы добраться сюда из Лондона. По правде говоря, поездка заняла три часа шестнадцать минут и несколько секунд.

— Неудивительно, что ты так горд, — рассмеялась Кассия.

— Поверь, мне и без того есть чем гордиться! — заверил брат. Кассия вопросительно воззрилась на него, охваченная легким страхом и гадая, что же все-таки могло случиться. Последнее время дела шли все хуже, и дошло до того, что Кассия страшилась за горячо любимого брата: вдруг ему придется жениться не по любви, как они мечтали, а на богатом приданом?! И хотя Перри был всего-навсего обедневшим баронетом, трудностей это не представит, учитывая, насколько он красив. Женщины сами бросались ему на шею, поскольку трудно было найти более интересного, воспитанного и очаровательного человека, умевшего развеселить и занять любое общество. Кроме того, прекрасный наездник и верный друг, он сумел снискать симпатию многих мужчин.

Но даже при всем этом Кассия знала, какое унижение он испытывает каждый раз при мысли о том, что все приятели гораздо его богаче. Еще большую боль ему причиняло сознание того, что он широко пользуется их гостеприимством, не имея возможности отплатить им тем же. В прошлом некоторые ближайшие друзья приезжали к ним погостить, но Перри не мог предоставить им ни прекрасных женщин, ни верховых коней для развлечения, и постепенно Кассии пришлось проводить неделю за неделей, месяц за месяцем одной в величественном, но оскудевшем черно-белом доме, фамильном владении Фоконов на протяжении многих поколений. Они жили здесь с той поры, как семья переехала из Корнуолла, где жили первые Фоконы, в графство Суррей, поближе к Лондону. Здесь было множество развлечений, и жить здесь было куда приятнее, чем «прозябать», как выражался отец Кассии, на краю света.

Так или иначе, Кассия всегда чувствовала, что, несмотря на корнуолльское имя, ее родина и корни именно здесь. В этот момент, с тревогой ожидая объяснений брата, она выглядела поистине прелестной. Платье, сшитое ей самой, выцвело от бесчисленных стирок и за эти годы стало слишком тесным в груди. Упругие холмики туго натягивали тонкую материю. Зато волосы сверкали золотом, в котором проглядывали красноватые отблески, особенно когда солнечные лучи, проникающие в окно библиотеки, падали на шелковистые пряди. В огромных изумрудно-зеленых глазах тоже, казалось, искрился свет, но на этот раз в них проскальзывало настороженное выражение — неизвестно, что скажет брат.