Читать книгу "Огнестрельное оружие XIX-XX веков. От митральезы до "Большой Берты" - Джек Коггинс"

С начала XX века Германия была разбита в двух мировых войнах, причем в каждой из них ее солдаты заслужили как незавидную репутацию «ужасных варваров», так и признание за ними высоких воинских качеств. Любой исследователь военных проблем должен по необходимости оставаться беспристрастным, и следует признать, что германские солдаты являлись одними из лучших в мире. Дважды в течение полувека они едва не подчинили все народы Европы германскому владычеству и были окончательно разгромлены только благодаря впечатляющему превосходству его противников в людях и технике.

Старая, хрупкая военная машина Фридриха II окончательно развалилась в ходе сражений с армией Наполеона при Йене и Ауэрштедте (1808). Она совершенно не была связана какими бы то ни было узами с гражданским обществом, и поэтому, когда она рухнула, не оказалось никакого организованного сопротивления, никакой «подушки» резервов, чтобы смягчить шок от этого падения для прусского государства. Но горечь поражения переродилась в широкое патриотическое движение, побуждаемое некоторым числом как армейских офицеров, так и организаций, подобных знаменитому «Тугендбунду»[1], которые явно вели дело к национальному восстанию.

Мирный договор позволял Пруссии иметь только весьма ограниченные вооруженные силы (42 000 человек). Чтобы обойти это ограничение (аналогичный прием был использован и для манипуляции с условиями Версальского мирного договора после Первой мировой войны), была использована так называемая система Крумпера, при которой подготовка новобранцев проводилась максимально тщательно и максимально быстро, а затем они переводились в резерв. Постоянная же армия в этом случае насчитывает лишь немногим больше кадровых военных, чем подготавливаемый контингент, а во время войны многократно расширяется за счет большого числа резервистов. Такая система принудительно краткой срочной службы при наличии резерва является основой для военных организаций большинства держав современности.

События развивались слишком быстро для полного воплощения этой системы в жизнь. Войска состояли из добровольцев, либо членов нового ландвера[2], либо солдат милиционных подразделений, установленных законом, вводившим обязательную воинскую службу (1814).

К сожалению, либеральные реформы, провозглашенные политиками вроде барона Генриха Штейна, которыми должен был сопровождаться этот патриотический подъем, не были подтверждены королем. Существовала слишком сильная оппозиция, особенно в среде феодальных землевладельцев, – юнкерства старой Пруссии, – причем крепостное право не было упразднено до 1807 года, так что примат автократии, столь характерный для Пруссии и, следовательно, для всей Германии с доминирующей Пруссией, победил.

Demagogenhetzerei (охота за демагогами) стала популярным занятием для прусской полиции, и любая тенденция в сторону либерализма безжалостно подавлялась. Сословие юнкеров практически сделало армию своей монополией («бессердечные, дубоголовые, едва образованные люди, годные только быть капралами или счетными машинами», как характеризовал их Штейн), за исключением таких более технически насыщенных родов войск, как артиллерия, саперные части и т. п. Подобное преобладание в военных кругах аристократии (причем самой реакционной) имело сильное воздействие на германский народ и на мировую историю.