Читать книгу "Эволюция вооружения Европы. От викингов до Наполеоновских войн - Джек Коггинс"

Достаточно сложной представляется задача – особо выделить какие-то племена из множества их, сражавшихся на руинах Западной Римской империи. Готы и гунны, вандалы и франки, англы и саксы да и множество других варваров волнами накатывались на ее обломки и друг на друга, чтобы вместе с выжившими выходцами из отдаленных провинций в урочное время заложить фундамент населения новой Европы. В V столетии готы и римляне объединились, чтобы одержать последнюю крупную римскую победу. Двадцать пять лет спустя после поражения Аттилы при Шалоне был низложен последний император Западной Римской империи – юноша с историческим именем Ромул Августул. И вплоть до 800 года, когда Карл Великий был коронован папой Львом III в соборе Святого Петра, ни один человек не мог предъявить свои права на императорский титул. Но еще до того, как этот гигант (как в переносном смысле, так и буквально – он был ростом около двух метров) создал свою империю, протянувшуюся от Эльбы до Пиренеев, другой Карл, грозный Мартелл («Молот»), отразил исламское вторжение во Францию.

Обитатели Западной Римской империи отнюдь не были новичками на поле брани; почти постоянные войны между собой и угроза со стороны все возрастающей мощи ислама не позволяли им держать свои мечи тупыми. И все же орды викингов – воинственных полудикарей, населявших север континента и Британские острова, – наводили ужас даже на этих бывалых воинов. Одного только вида их парусов и невысоко поднимающихся над водой бортов их длинных судов – драккаров – хватало, чтобы по всему побережью загорались тревожные сигнальные костры, а обитатели прибрежья спешили укрыться в ближайший укрепленный город или скрывались в глубине страны. Ни церковь, ни монастырь не могли стать убежищем от яростных набегов язычников, поклонявшихся Тору и Одину. Пришедшие с далекого севера Европы, они бороздили на своих драккарах воды большей части заливов и речных устьев Западной Европы и доходили до самого Константинополя. Истерзанные войнами страны Запада только-только начали приходить с себя после последних страшных битв времен Римской империи и не имели сил противостоять этим варварским набегам. Благочестивые жители Европы видели в них знак Божьего гнева, подобно своим предшественникам, называвшим Аттилу «бичом Божиим», и извлекали из своих тайников запрятанные ценности, чтобы откупиться от лихих пришельцев.

Нельзя сказать, что скандинавские воины были совершенно непобедимы. Иногда они наталкивались на ожесточенное сопротивление, и, поскольку их целью в большинстве случаев была добыча, они возвращались на свои драккары с пленниками и трофеями. Там, где жители какой-либо местности имели сильного предводителя, который обладал достаточной волей и мог собрать вооруженную рать и повести ее за собой, викинги обычно оставляли подобные местности в покое. Но в большинстве поселений не было сколько-нибудь организованных сил для отпора вторгшимся грабителям. Общий упадок всех гражданских властей и неспособность местных правителей осуществить что-либо, кроме самого слабого контроля над населением, сводили на нет все попытки совместных действий.

Противостоять пиратам всегда было сложной задачей, даже во времена расцвета Римской республики и на ранних этапах империи. В отсутствие сильной, деятельной центральной власти не могло быть и мысли о создании постоянных военно-морских сил. В лучшем случае приходилось рассчитывать на несколько рыбацких или купеческих суденышек, поспешно собранных вместе и столь же поспешно распущенных, как только исчезала непосредственная угроза вторжения.

Скандинавские мореплаватели – а они тогда были лучшими моряками во всем мире – имели почти ничем не ограниченную свободу действий и могли высаживать на берег свои команды грабителей везде, где хотели. Речные пути Европы были их торными дорогами, а маневренность их отрядов особенно разительно выделялась на фоне медлительности обороняющихся, сдерживаемых почти несуществующими путями сообщений. Эта их способность наносить удары там, где имелось хотя бы немного воды, по которой могли бы пройти их длинные драккары, была особенно обескураживающей. В большинстве случаев к тому времени, когда местные правители собирали достаточные силы, чтобы выступить против пришельцев, они уже исчезали, уводя с собой пленников, захватив все сколько-нибудь ценное и оставив после себя пылающие жилища и многочисленные трупы местных жителей.

Позднее норманны начали предпринимать свои походы не только для грабежа – во многих случаях земли, а не добыча стали целью их набегов, и их предводители обзаводились все более обширными владениями на завоеванных территориях.

Причины, по которым произошел столь масштабный бросок скандинавов в Западную Европу в IX и X столетиях, достаточно трудно объяснить. Что побудило население этих стран внезапно ринуться на юг именно в это время и только затем, чтобы вскоре снова вернуться к прежнему образу жизни, – представляет собой загадку, на которую мы никогда не найдем ответа. Безусловно, страны Севера были весьма неблагоприятны для проживания и не могли обеспечить сколько-нибудь значительное увеличение числа своих обитателей. Как бы то ни было, к концу VIII столетия значительное число обитателей Северной Европы пришло в движение и, будучи народом мореходов с раннего детства, совершенно естественно искало свою судьбу именно на морях. Начиная с последних десятилетий VIII века число и интенсивность их набегов резко возрастает, а к середине IX века пиратство буквально становится индустрией – стаи мародеров все чаще набрасываются на обитателей юга.

У берегов европейских стран стали появляться уже не отдельные суда, а целые флотилии драккаров. У норманнов вошло в обычай зимовать прямо на побережье или неподалеку от того района, где шансы на хорошую поживу были достаточно велики. Сначала они действовали по традиционной схеме: занять остров неподалеку от побережья, потом найти уже на побережье место, где можно легко обороняться, и создать там охраняемую базу для будущих операций. Поскольку нападавшие вели себя все более нагло, жители таких местностей, чтобы спастись, в большинстве случаев бросали свои дома и поселки и всем миром укрывались в глубине страны. Моряки всегда славились своей способностью приноравливаться к новым обстоятельствам, и скандинавы не были исключением из этого правила. Они стали прежде всего грабежом добывать в прибрежных районах лошадей, а потом отправлять в глубь страны конные банды, опустошавшие поселения, которые полагали себя в безопасности.

Общим названием для норманнов, которое обозначило даже целый период истории, характеризующейся многочисленными разбойными набегами и распространением норманнских завоеваний и поселений, стало слово «викинги». Это слово производится от норвежского vik, обозначающего залив или бухту, которое вполне оправданно применимо к тем, кто живет на воде и занимается торговлей и пиратством. Оно стало со временем обозначать любого скандинава той эпохи, хотя похоже, что более оседлые норвежцы относились к викингам вполне определенно – примерно так же, как приграничный фермер Дальнего Запада смотрел на лесного жителя-траппера, считая его наполовину торговцем, а больше драчуном, искателем приключений, охотником за скальпами – в общем, человеком, от которого одни неприятности.