Читать книгу "Каникулы малыша Николя - Рене Госинни"

Каждый год, то есть в прошлом году и позапрошлом, потому что раньше – это слишком давно и я не помню, папа и мама долго спорят, куда поехать на каникулы, а потом мама начинает плакать и говорит, что уедет к своей маме, и я тоже плачу, потому что я очень люблю бабулю, но у неё там нет пляжа, и в конце концов мы едем туда, куда хочет мама, но вовсе не к бабуле.

Вчера после ужина папа посмотрел на нас очень строго и сказал:

– Послушайте-ка меня! В этом году я не желаю никаких дискуссий и решать буду сам! Мы поедем на юг. У меня есть адрес прекрасного дома в Плаж-ле-Пен, который сдаётся внаём. Три комнаты, водопровод, электричество.

И я даже слышать ничего не хочу о том, чтобы отправиться в какой-нибудь отель и питаться там отвратительной пищей.

– Ну что ж, мой дорогой, – ответила мама, – мне кажется, это отличная идея.

– Классно! – закричал я и начал бегать вокруг стола, потому что когда человек по-настоящему рад, ему трудно усидеть на месте.

У папы сделались круглые глаза, как всегда бывает, когда он удивляется, и он сказал:

– Да? Ну ладно.

Пока мама убирала со стола, папа искал в шкафу свою маску для подводной охоты.

– Увидишь, Николя, – пообещал мне папа, – мы с тобой устроим потрясающую рыбалку!

Меня это немного испугало, потому что я ещё не очень хорошо умею плавать: если мне чуть-чуть помочь, то я держусь на воде, лёжа на спине. Но папа сказал, чтобы я не волновался, что он научит меня плавать, потому что в молодости был чемпионом по плаванию вольным стилем, побеждал на межрегиональных соревнованиях и мог бы ещё и сейчас бить рекорды, если бы хватало времени тренироваться.

– Папа научит меня подводной охоте! – сообщил я маме, когда она вернулась с кухни.

– Это очень хорошо, дорогой, – ответила мама, – хотя, говорят, в Средиземном море осталось мало рыбы. Там слишком много рыбаков.

– Неправда! – возразил папа, но мама попросила его не пререкаться с ней в присутствии ребёнка, а говорит она так потому, что прочитала об этом в газете.

И она принялась за вязанье, которое начала ужас как давно.

– Ну вот, – сказал я папе, – мы будем выглядеть под водой по-дурацки, если там нет рыбы!

Папа ничего не ответил и положил маску обратно в шкаф. Но вообще-то я расстроился: каждый раз, когда мы с папой идём на рыбалку, возвращаемся ни с чем. Папа сел на место и взялся за газету.

– Так что же, – спросил я, – где-нибудь вообще рыба ещё осталась, чтобы можно было заняться подводной охотой?

– Спроси у мамы, – сказал папа, – она крупный специалист.

– Рыба водится в Атлантике, дорогой, – объяснила мне мама.

Я поинтересовался, далеко ли Атлантика от того места, куда мы поедем, но папа сказал, что если бы я хоть немного лучше учился в школе, то не задавал бы подобных вопросов, и это было несправедливо, потому что в школе мы не проходили подводную охоту. Но я ничего не ответил: я заметил, что папе не очень-то хочется разговаривать.

– Надо будет составить список вещей, которые необходимо взять с собой, – сказала мама.

– Ну нет! – закричал папа. – В этом году мы не станем тащить с собой такую кучу барахла, как будто переезжаем на новую квартиру! Плавки, шорты, кое-какая одежда попроще, несколько тёплых вещей…

– А ещё кастрюли, электрическая кофеварка, красное одеяло и немного посуды, – продолжила мама.

Папа вскочил. Он был ужасно рассержен и собирался что-то сказать, но не смог, потому что вместо него это сделала мама:

– Ты же, конечно, помнишь, что нам рассказывали Бледуры после того, как в прошлом году снимали дом. Из посуды там были только три побитые тарелки, а на кухне – две маленькие кастрюльки, одна из которых с прохудившимся дном. Им пришлось всё покупать на месте за бешеные деньги.

– Бледур – недотёпа, – сказал папа.

– Возможно, – согласилась мама, – но если тебе захочется рыбного супа, я не смогу его приготовить в дырявой кастрюле, даже если нам удастся раздобыть рыбу.

Тогда я заплакал, потому что в самом деле, что хорошего – ехать на море, в котором нет рыбы, когда неподалёку имеются всякие Атлантики, где её полно. Мама отложила своё вязанье, обняла меня и сказала, что не надо расстраиваться из-за какой-то там рыбы и что мне очень там понравится, ведь я каждое утро, просыпаясь, буду видеть море из окна своей комнаты.

– Вообще-то, – заметил папа, – из нашего дома моря не видно. Правда, оно недалеко, в двух километрах. Но это последний дом, который пока ещё свободен в Плаж-ле-Пен, остальные уже сданы.

– Ну, разумеется, дорогой, – опять согласилась мама.

Потом она меня поцеловала, и я пошёл играть с теми двумя шариками, которые выиграл в школе у Эда.

– А пляж там галечный? – спросила мама.

– Нет, моя милая! Вовсе нет! – воскликнул папа ужасно довольный. – Это песчаный пляж! Мельчайший песок! И на этом пляже вы не найдёте ни одного камешка!

– Тем лучше, – сказала мама, – по крайней мере, Николя не будет всё время пускать камешки по воде. С тех пор как ты его этому научил, у него это превратилось в настоящую страсть.

И я снова начал плакать, потому что правда здорово – бросать камешки, чтобы они прыгали по воде, у меня получается, чтобы они отскакивали четыре раза, и вообще это нечестно – ехать в старый дом с дырявыми кастрюлями, далеко от моря, где нет ни рыбы, ни камешков.