Читать книгу "Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 - Пауль Леверкюн"

Немецкое наименование Nachrichtendienst в широком смысле соответствует тому, что в англоязычном мире понимают как Интеллидженс сервис (Intelligence Service, разведывательная служба), в то время как термин «абвер» (Abwehr, дословно – «защита») первоначально применялся конкретно к тому подразделению Nachrichtendienst, перед которым стояла задача борьбы с деятельностью иностранных разведслужб; другими словами, этот термин обозначал германскую службу контрразведки.

Когда 21 января 1921 года была сформирована стотысячная армия, разрешенная Германии условиями Версальского договора, секция абвер была организована в министерстве обороны Германии, в Берлине. Руководство отделом абвер было поручено полковнику Гемппу, который служил в германской разведке во время Первой мировой войны под руководством полковника Николаи. Отдел был небольшим и состоял из двух или трех офицеров Генерального штаба с примерно полудюжиной офицеров, а также с приданным небольшим штатом канцелярских работников; он был разделен на два подотдела – «Восток» и «Запад», – но первоначально не обладал техническими средствами для решения таких вопросов, как радиосвязь, изготовление паспортов, личных документов и т. п., что является важным для эффективной деятельности подобного рода службы. Для работы вне штаб-квартиры (на местах) абвер имел в своем распоряжении отделения, которые были организованы при каждом из семи военных округов и первоначально состояли из офицера Генштаба, одного офицера-помощника и соответствующего канцелярского персонала. Абвер постепенно расширялся в сторону включения в сферу своей деятельности как контрразведывательной, так и разведывательной деятельности, как внутри Германии, так и вне ее, но к тому времени термин «абвер» сохранился как устоявшийся.

Отдельные операции абвера были описаны в прессе бесчисленное множество раз. Описания основывались частично на информации, предоставленной участниками операций. Но эта информация зачастую была дополнена и приукрашена вымышленными диалогами и другими деталями до такой степени, что трудно становится понять, где заканчивается правда и начинается вымысел. В то же время обычным ответом тем, кто настаивал на том, что должна быть написана правдивая история абвера, было утверждение, что архивы абвера вывезены американцами в Вашингтон и вследствие этого недоступны. Но не должна преувеличиваться важность этих документов, так же как и «дневников Канариса», о которых в недавнем прошлом было столько публикаций. Многие из наиболее важных операций абвера не были отражены в официальных документах.

В периферийных отделениях мы, руководствуясь необходимостью, сожгли, с определенным чувством удовлетворения, все, что было занесено на бумагу, все документы, и были весьма рады избавиться от них. Содержание захваченных архивов – это только «скелет» истории; живой дух сохраняется лишь в воспоминаниях участников событий, и с их смертью становится невозможным написать истинную историю абвера.

Зафиксировать некоторые из рассказов и воспоминаний сотрудников, служивших в абвере, – вот мысль, которая дала толчок написанию этой книги. Я спросил себя, конечно, могу ли взять на себя ответственность, опубликовав эту книгу, и считаю себя вправе утвердительно ответить самому себе на этот вопрос. Прежде всего, как руководитель стамбульского отделения и также разведывательного подразделения под названием «Военная организация – Ближний Восток» (1941—1944) я приобрел опыт практической работы в абвере; я лично знал адмирала Канариса, в течение многих лет руководившего абвером, и имел широкие возможности наблюдать как работу штаб-квартиры абвера, так и его руководство им. Однако как офицер резерва (автор был дипломированным юристом, имел докторскую степень, впоследствии – член бундестага. – Примеч. пер.) я был достаточно обособлен от деятельности абвера, чтобы иметь объективную точку зрения. Более того, как адвокат штабов Верховного командования в Нюрнберге и фельдмаршала Манштейна в Гамбурге позднее я столкнулся с проблемами, которыми занималось Верховное командование, и, таким образом, ознакомился изнутри с действиями германских военных руководителей, что было существенным для должной оценки места абвера во всей германской военной организации.

Не было возможно, да я и не имел намерения написать полную историю, осветить все фазы войны во всех странах, где действовал абвер. Такой труд был бы слишком обширным и утомительным для восприятия обычным читателем. Скорее я постарался выбрать наиболее важные или характерные эпизоды. Основой для всего описанного ниже послужила абсолютно достоверная информация. С глубоким сожалением должен сообщить, что я не был в силах воздать должное достижениям всех моих товарищей, офицеров.

В большинстве случаев я опустил или изменил имена людей, любезно помогавших мне в работе над этой книгой, в первую очередь из-за вполне естественной неприязни любого сотрудника любой разведки к виду своего имени, выставленного на обозрение всего мира в открытой печати. Также немало сотрудников абвера претерпели тяжкие испытания в послевоенный период и поэтому предпочитают, чтобы их имена не были упомянуты. Я полностью выполнил пожелания первых и свои обязательства по отношению к последним; но всем, кто оказал мне неоценимую помощь, я приношу свою искреннюю благодарность.

В 1939 году, в канун войны, Ближний и Средний Восток не входили в сферу непосредственных интересов германского Верховного командования и вряд ли кому-то даже на мгновение в голову пришла мысль, что германские солдаты получат приказ действовать в этих регионах.

Они, однако, представляли косвенный интерес в силу пакта, заключенного с Советской Россией. Германия была вынуждена заключить соглашение с русскими относительно раздела Польши и согласиться на включение Финляндии и Прибалтийских государств в их сферу влияния. Необходимо признать этот факт достойным сожаления, но он не нес в себе угрозы каких-либо военных последствий, которые бы повлияли непосредственно на Германию; и с точки зрения германской военной промышленности и экономики эти страны не представлялись важными. Кроме одной страны, вызывавшей мрачные предчувствия и опасения, – Румынии. Война на Балканах очень усложнила бы обстановку, и, если бы румынские нефтяные месторождения были потеряны или попали под контроль русских, поставки нефти в Германию полностью зависели бы от России. Было известно, что русские собираются оккупировать и аннексировать Бессарабию. В попытке отвлечь их от этого была рассмотрена возможность убедить их направить свою активность на Ближний или Средний Восток – или, возможно, даже далее на восток. Вторжение в Афганистан и угроза северо-западной границе Индии стали бы с германской точки зрения прекрасным фактом, поскольку очень большие британские силы, которые иначе могли быть направлены на европейский театр военных действий, были бы связаны. Идея с Афганистаном, однако, была быстро отброшена, как я покажу в следующей главе.

Далее, внимание было обращено на возможности, открывающиеся для российских частей при спуске их с Кавказских гор на равнины. Здесь наличествовало два возможных поля действий. Российские части могли либо продвигаться к равнинам Месопотамии и атаковать нефтяные месторождения Мосула, либо нанести удар в южном направлении через Персию и захватить нефтяные скважины Англо-Иранской нефтяной компании. Но эти проекты также были признаны, при их детальном изучении, нежизнеспособными. Наступление через Персию потребовало бы значительно больших усилий, чем требовалось бы для оккупации Бессарабии; и при исследовании возможности атаки на Месопотамию присутствие французской армии в Сирии под командованием генерала Вейгана, очевидно, явилось наиболее весомым фактором. Любое действие, предпринятое русскими, без сомнения, привело бы к немедленному вмешательству этих французских частей, и было сомнительно, что русские, не считающие себя способными на военные авантюры такого рода, не будут рассматривать армию Вейгана как значительную угрозу для них. Об этой упомянутой выше армии было известно очень мало. Ее численность была равна, по оценкам, от ста до ста пятидесяти тысяч человек, но информация о ее составе была так же скудна, как и сведения о ее вооружении. На рубеже 1939—1940 годов, когда русско-финская война почти привела к военным действиям между Россией и англо-французскими союзниками, Верховное командование очень интересовала возможная будущая роль армии Вейгана. В то время как бытовало мнение о ее предполагаемом вторжении на Балканы, нельзя было полностью отбрасывать возможность того, что она может быть использована для броска на Баку и захвата тамошних нефтяных месторождений. Если бы последний из вариантов был принят, то ситуация могла бы очень осложниться, поскольку в тот период Баку все еще был главным источником нефти для России, очень существенная часть которой предназначалась на экспорт в Германию, и германское Верховное командование зависело от этих поставок в вопросах ведения войны.