Читать книгу "Феномен 404 - Дмитрий Алексеевич Игнатов"

Феномен 404

Об авторе

Российский писатель-фантаст, работающий в жанрах твёрдой научной фантастики, гуманитарной и социальной фантастики, философской новеллистики, антиутопии.

Автор сценариев для короткометражного фестивального кино. В этом качестве участвовал в кинофестивалях «КиноШок» и «Метрополис». В настоящее время — дизайнер и веб-разработчик, пишет сценарии для кино, ТВ и рекламы. Исполняет обязанности заместителя главного редактора в журнале «Парус».

Публиковался в изданиях «Знание — Сила», «Знание — Сила: Фантастика», «Искатель», «Подвиг», «Новый журнал» (США), «Нева», «Дарьял», «Байкал», «Смена», «День и Ночь», «Нижний Новгород», «Машины и механизмы», «Инвожо», «Южная звезда», «Истоки», «Крылья», «Дальний Восток», «День литературы», «Парус», «Северо-Муйские огни», «Эмигрантская лира», «Дрон», «Сура», «Бийский вестник», «Рукопись», «Белая скала», «Вещь», «Литературная Россия», «Литературный Крым», «Причал» (журнал отд. СПР г. Ярославль), альманахах «Под часами», «Литературный оверлок» и «Литературный альманах» (г. Хабаровск), «Эдита» (Германия), сборниках: «Тайны и приключения», «Наука веселья», «Мастера прозы», «Modus operandi», «Открытый космос», «Художественная верификация», «Мистический писатель», «Паттерны» (изд. «Перископ-Волга»), интернет-изданиях: «ВеликороссЪ», «Невечерний свет», «Автограф», «Пять стихий», электронном приложении «Мастерская» журнала «Семь искусств». Автор романа в рассказах «Великий Аттрактор», иронического фэнтези «Кампания Тьмы», хоррор-повести «Первыми сдохнут хипстеры», сборника «Ноотропы» и сатирического справочника «Это ваше FIDO».

Поддержать автора и донаты

Эта книга выкладывается совершенно бесплатно. Но если она вам всё-таки понравилась, и вы хотите поддержать дальнейшее творчество, то можете поблагодарить автора, послав ему в подарок небольшую сумму

на карту Сбера: 4276 1300 1177 1031

Т-Банк: https://www.tinkoff.ru/cf/8wOxpp2M6Ws

или в TONcoin: UQAuG_4DzexBD3zRyqmW-vrB7eMk4C3Zc1ER0NaUM5p4DrTq

Часть 1

КОНСУМЕНТ ВЫСШЕГО ПОРЯДКА

Говорят, что семья — ячейка общества. Человека сравнивают с винтиком в государственной машине. Мы живём в человейниках. Являемся элементами социальной системы. Образуем потребительские сообщества. Составляем целевую аудиторию. Входим в группы по интересам. Вливаемся в народные массы и вливаем в себя масс-медиа. Но при этом мы так уникальны. Неповторимы. Мы личности. Персоны. Индивиды. Кажется, двойственность части и целого прочно укоренилась в нашем сознании. Когда задумываешься об этом, следующий шаг уже не представляется слишком трудным.

Наш организм — не более чем набор клеток, которые по сути даже не знают друг о друге. И то, что снаружи видится единым невероятно сложным и точно отлаженным механизмом, внутри оказывается всего лишь колониями специализированных одноклеточных существ. До поры до времени они живут, как добрые соседи, даже сотрудничают: чинят свой общий дом, отражают атаки враждебных вирусов и бактерий. Но вот хрупкий биохимический баланс нарушается и былое единство исчезает. Прежние друзья становятся врагами, защитники — агрессорами. Начинается саморазрушение, экспансия, передел территорий: воспаления, аутоиммунные заболевания, рак…

Мне этот диагноз поставили лет пятнадцать назад. Помню слегка смущённое лицо молодого доктора, который, словно извиняясь, сообщил, что при такой стадии жить остаётся не больше года. Теперь вроде бы уже можно сказать, что он ошибся. Но почему же мне кажется, что ошибся я? Снова эта проклятая двойственность.

Тогда кто-то подкинул мне скрин статьи или какую-то ссылку на клинику в Белоруссии. Зачем? Я ведь тогда уже почти смирился. А тут экспериментальная методика, ограниченный набор в группу добровольцев, вероятность успеха до 99%… На них я и купился. На эти проценты. Знать бы заранее, что потом будешь завидовать тому самому оставшемуся одному проценту.

* * *

Меня будит прилёт снаряда. Где-то совсем близко. Лицо присыпает колючими крупинками сухой земли. Я поднимаюсь без страха, хотя вокруг продолжают звучать разрывы и крики. Кажется, нашу позицию накрыли осколочным боеприпасом. Нескольких ребят убило сразу. Но со мной так просто не получится.

В меня можно стрелять. Можно попробовать забросать гранатами или подорвать на мине. Наверное, можно даже протереть через турбину самолётного двигателя и распылить над местностью, хотя этого я пока что не пробовал. В любом случае всё это будет неверным решением. Чем больше ущерба, тем лучше — тем злее я становлюсь. И тем хуже приходится моим врагам. Поэтому я стараюсь сдерживать злобу. Она плохой помощник. И если убийство во гневе становится каким-то звериным поступком, то убийство в радости — просто бесчеловечно. Но я всё ещё человек. Или пока что хочу им быть… Поэтому я спокоен. Пугающе абсолютно убийственно спокоен.

Я просачиваюсь по осыпавшемуся окопу. Перелезаю через тела убитых и раненых бойцов. В их стонах уже не распознать разных голосов. Боль обезличивает. Сначала низводит всех до уровня страдающей плоти. А потом смешивает с землёй. Многим осталось жить не более десяти минут. В лучшем случае смерть придёт с очередным осколком, в худшем — медленно и мучительно — от ран и потери крови. Знают ли они толком, зачем находятся на этой войне? Восстанавливать справедливость. Бороться с преступным режимом. Отстаивать геополитические интересы. Потому что так надо. Просто приказали. Всё это — или слишком общие, или слишком пустые конструкции. Я знаю более простой ответ — чтобы убивать. Я это умею. А они нет. Так пусть сидят и не рыпаются.

Какой-то Вася с осатанелым взглядом вцепился в рукоятку пулемёта. Кем он был раньше? Рисовал картинки? Сидел в офисе и совершал «холодные» звонки? Или работал в доставке? Уже не важно. Главное, что сейчас он здесь, и он боится. А это значит, что он умрёт. Отряд противника уже зашёл в развалины села. Скоро они там окопаются и начнут лупить по нашей опушке из миномёта. Мне нужно оказаться там раньше.

«Не высовывайся», — рычу я на ухо пулемётчику, а сам устремляюсь вперёд. Кусты и развороченные артой деревья будут прикрывать только половину пути. Потом всё, как на ладони — пыльная просёлочная дорога вдоль лесополосы и выжженная плешка. На ней меня уже заметят. С дрона — точно. И какой-нибудь такой же Вася попытается срезать пулемётной очередью. И даже попадёт несколько раз. Если успеет.

Я перемахиваю через последний поваленный и подкопчённый ствол. Теперь впереди только песок и обугленная трава. Автомат всё ещё болтается на ремне, хотя давно стал совершенно бесполезным. Ношу его для вида. По уставу положено. Не помню даже, когда в последний раз стрелял из него. А вот парень на противоположной стороне явно тренировался. Пули проходят в полуметре от меня, выбивая в воздух фонтанчики пыли. Меня уже заметили. Отлично. Тем веселее будет продолжение.

За почерневшими останками полуразрушенной хаты видно движение. Миномётный расчёт уже разворачивает свою адскую машинку. В тёмном проёме соседнего окна притаился пулемётчик. Нужно спешить, пока он