Читать книгу "Восхождение язычника 1 - Дмитрий Шимохин"

Дмитрий Шимохин

Восхождение язычника

Пролог

Ветер легче облаков, он не ведает оков.

Я прислонился к дереву и попытался отдышаться, чертовы четыреста метров дались тяжело. Даже смешно, раньше бы и не обратил внимания. А сейчас запыхался, и идти тяжело, не то что бежать. Приклад ружья впился в бок, напоминая о том, что хватит отдыхать, время не ждет.

Раздался лай собаки, а после звук выстрела и уже визг, полный боли, а после еще один — и тишина.

— Вот суки, Тоньку-то за что? Она безобидная, только лаять и может, «Гринписа» на вас нет, живодеры. До лагеря, значит, добрались, скоро и здесь будут. Интересно, сколько народа там, четверо или двое, если двое, есть шансы. Разделятся: один в одну сторону, другой в другую. И шансы повысятся, что следы пропустят. Из лагеря четыре пути, назад вы не пойдете, вы оттуда пришли, слева река, где как раз я и мыл золотишко, берега крутые, хоть и пологий спуск рядом, но глубина большая, да и течение сильное, должны понять, что я туда не сунусь. Правда, и следов моих там много, натоптал, но они все в лагерь ведут.

Откинувшись от дерева, я захромал, аккуратно ставя негнущуюся ногу, стараясь оглядываться и подмечать любые изменения. Да, бегун я так себе, а точнее, и вовсе не бегун. Полтора километра — и выйти к реке, там каменистые пляжи, да и дно такое же. Течение слабое, и глубина небольшая, доковыляю и все, я ушел. Потом из тайги надо будет выбраться, но это позже.

— Вон он, — услышал я крик, и рядом в дерево ударила пуля, в меня же прилетела только щепа.

Вот засранец, я нырнул за дерево. Ты сначала стреляй, потом ори, дурак громкий, хотя, если бы не ты, хрен бы я вас услышал и успел уйти. Тихонько выглянув, я увидел, что один опустил ружье вниз, а рядом второй схватил его за руки и что-то выговаривал, показывая в мою сторону, причем весьма зло и экспрессивно.

О, точно живым взять задумали. А что, я явно что-то да намыл, и они это хотят получить, и если получится взять меня живым, я парень добрый, обязательно поделюсь, особенно если начать пластать меня на куски. Почему бы и нет, деньги лишними не бывают. Откуда только вы, охотнички, взялись-то на мою голову? Я же все проверял, нет тут рядом ничего, единственное… А, сука, вы, наверно, по реке на технике идете, выворачивая все русло. А вас отправляют вперед все проверить или еще куда.

Тихонько я поднял ружье и прицелился в того, что по мне стрелял.

Бах! Раздался крик, и мужик, держась за ногу, рухнул, другой же ушел в сторону.

— Мда уж, — попал, правда, не туда: целился в пузо, угодил в ногу. Но и так сойдет. Прицел, что ли, сбился, надо будет учитывать. Надо поторапливаться.

— Ах ты ж п…с, я тебе глаз на жопу натяну! Сволочь! Урод! — раздавались крики раненого.

Какой ты голосистый, все не заткнешься, будь потише, думать мешаешь, хотя, если бы не ты, черта с два я бы от речки смог уйти. Я издалека вас услышал, так что ладно, кричи сколько влезет.

Их все-таки четверо, иначе бы по двое не ходили, хреново. Сейчас еще двойка подойдет, один будет меня держать на мушке, иногда шугая, а двое пойдут в обход, может, с одного бока, может, с другого, а какая разница. Меня прижмут и задавят. Надо сейчас пытаться вырваться, пока есть шанс.

Выглянув из-за дерева, я прицелился в сторону, откуда шли крики и ругань в мой адрес, и нажал спусковую скобу, грянул выстрел — и, не дожидаясь ответной реакции, я шмыгнул за другое дерево, стараясь пригнуться.

Твою мать, как неудобно-то с негнущейся ногой. Заработал на операцию, ага, а начиналось-то все красиво и легко. Сколько там у меня в тайничке золота, килограмма три, и всего за два месяца. Эх, три-четыре года — и я собрал бы сумму, может быть, и раньше, только сезоны короткие, да и не выдержишь все время в холодной воде. Всего-то двадцать миллионов, тьфу, семечки.

О, впереди речку слышно.

“Бах!” — стеганул выстрел по моим ушам. Удар в поясницу, боль — и я лечу на землю.

Овраг — и скатываюсь на самое дно, корни обдирают тело, больно шевелиться.

Вкус крови во рту, все, добегался. Накопил на операцию с целителями. Ля, какая прелесть.

Из-под крон зеленых деревьев я вижу голубое небо с белыми воздушными облаками, какое оно красивое.

Ветер легче облаков, ветер, ты куда меня несешь?

— Куда он делся, он не мог уйти, я же видел, что попал.

— Заглохни, баклан! Вон кровь, здесь где-то шухарится бажбан, аккуратно, не хватало еще маслину поймать.

— Вон он, в овраге валяется. — указал один из голосов.

Я голову не могу повернуть, хорошо хоть, правая рука работает, плохо, хреново, но работает.

— Что же ты от нас бегаешь, а, бажбан, нет чтобы проявить уважение? Много золотишка-то намыл, давай делись с честными людьми, тебе оно уже не надо, а нам пригодится, — раздался веселый смех.

Перед глазами все плывет, только силуэты вижу. Вот и все, вот и все!

— Ну, где? Только сказки нам не рассказывай, видели мы твой лагерь, сколько ты здесь, три-четыре месяца. Где золото, тварь? — И меня пнули, прострелила боль. Еле сдержал крик. Твари, какие же вы твари, нелюди.

Раз.

— От… отс… — не могу говорить, только какой-то сип, боль, все как в тумане.

— Что он там базлает, ни хрена не слышно.

Два.

Один из силуэтов нагнулся.

Три.

— Ну, говори, где золотишко-то?

— От… Отс… Отсоси, — я наконец-то смог ответить.

Четыре.

— Да он издевается, черт помойный, над нами.

Рука уже почти не слушается, но все-таки смог разжать пальцы и немного вперед по земле катнуть предмет с ребристой поверхностью, именуемый в народе лимонка или граната Ф1.

Пять.

— Черт сука, а-а-а.

Бах, боль, темнота.

Европа, Саксония, 9-й век от Р.Х.

Айкен пробирался по утреннему бору. Не чащоба, конечно, но и редколесьем назвать его не мог.

В мыслях же он думал о