Читать книгу "Дорога особого значения - Александр Александрович Тамоников"

Александр Тамоников

Дорога особого значения

Глава 1

На передовую полковник Николай Звягин попал лишь в начале 1943 года. До этого дивизия, которой он командовал, находилась в резерве — далеко от фронта, в одном из уральских городков. В начале 1943 года дивизию Звягина отправили на передовую. Предстояло освобождать Украину от захватчиков. Вот туда-то, к украинским рубежам, и был направлен полковник Звягин вместе с дивизией.

С самого начала войны Звягин не горел особым желанием воевать — хотя и был кадровым военным. Его вполне устраивало то, что он находился в тылу. Здесь все было проще и понятнее, а главное, спокойнее. Здесь не стреляли, а атаки, контратаки и прочие маневры больше походили на игру, чем на реальные военные действия. Все это были учения, а учения — это всегда прелюдия к настоящим сражениям.

Ну, и пускай это будет прелюдия. Пускай такая прелюдия длится как можно дольше — хоть до самого конца войны. Он, полковник Звягин, ничуть против этого не возражал. Зачем ему фронт, где стреляют и убивают? В тылу — оно спокойнее. Тем более что находился в тылу Звягин не по своей воле и прихоти, а таков приказ высшего командования, которому он обязан подчиниться. Так что никаких угрызений совести и прочих душевных терзаний полковник не испытывал. К чему угрызения и терзания? Приказано находиться в тылу — он и находится.

При всем при том трусом Звягин себя не считал. О, нет, какой же он трус? Если, допустим, завтра ему прикажут вместе с дивизией отправиться на передовую — он, разумеется, отправится. И будет воевать храбро, умело, как и полагается советскому офицеру.

Попав на фронт, свой первый настоящий бой полковник Звягин провел превосходно. Его дивизия должна была взять один из донбасских городов — и Звягин с честью выполнил приказ. Затем был другой донбасский городок и третий — и здесь Звягин также вышел победителем. И даже был представлен к боевой награде.

Ну, а коль так, то полковник очень скоро убедил сам себя в том, что он талантливый полководец, победитель, успешный освободитель родных земель от захватчиков и впереди его ждут другие военные успехи, а с ними — почет, слава, генеральское звание. А там, глядишь, война и закончится, и уж тогда-то он заживет как следует! В почете, уважении, достатке — как и подобает боевому генералу-победителю. Тем более что война, судя по всему, и впрямь скоро закончится. Вон как наступают советские войска! По всем фронтам! А враг, соответственно, по всем фронтам отступает.

Так что не стоит горевать и печалиться, что он попал на передовую. Потому что если разобраться, то и на передовой можно ухватить удачу за хвост! И для этого здесь возможностей гораздо больше, чем в тылу. Что тыл? Там, конечно, безопаснее, но вместе с тем никаких особенных наград и почестей тебе не достанется. Фронт — другое дело! Тем более непосредственно в атаки ему не ходить. Его дело — командовать издалека, находясь в укрытии.

После нескольких успешных боев наступило затишье. Приказов освобождать другие города пока что не было, и дивизия Звягина, таким образом, получила передышку. Ну а если дивизия переводит дух, то и ее командир имеет такое же право. Нет, конечно же, хлопот Звягину хватало и сейчас, но в перерыве между хлопотами выдавались и относительно свободные часы, и уж их-то Звягин старался проводить в свое удовольствие.

Он даже обзавелся походно-полевой женой! Одна юная, привлекательная телефонисточка по имени Катя хотя и не сразу, но прислушалась-таки к прозрачным намекам Звягина и согласилась на отношения. Да и кто мог бы устоять супротив Николая Звягина — статного красавца, героя, полковника, а в скором будущем — генерала?

Так что если поначалу Звягин и сожалел о том, что попал на передовую, то вскоре его сожаление улетучилось, а взамен пришло чувство, которое можно было бы назвать самодовольством. Или — самоуспокоением. Или — той разновидностью беспечности, которая обычно присуща всем тщеславным, а оттого и не слишком умным и душевно слепым людям.

…Ну, а затем случился тот самый бой. Для дивизии Звягина, равно как и для самого полковника, это был роковой, переломный день в жизни. Дивизия Звягина должна была взять небольшой донбасский город. План взятия был разработан досконально и не сулил никаких особенных неприятностей. С наступлением темноты дивизия по всем правилам военной науки должна была начать атаку, а к утру, по всем расчетам, городок предполагалось освободить. Будучи уверенным в успехе, Звягин даже самолично выдвинулся поближе к атакующим линиям своей дивизии — чтобы, значит, образно выражаясь, въехать в город победителем на белом коне впереди собственного войска.

Но случилось то, что случилось. С самого начала атака не задалась. То ли был просчет в предварительных планах, то ли неприятель по каким-то неведомым причинам решил удержать городок во что бы то ни стало… Но первая, а за нею и вторая атака захлебнулись. Звягин не раздумывая приказал идти в третью атаку. И вот тут-то дивизия почти в полном составе угодила в самый настоящий огневой мешок! Стреляли отовсюду: в лоб, с флангов, сверху… Не дожидаясь приказа, дивизия стала отступать. Но оказалось, что и отступить нет возможности, потому что неприятель открыл шквальный огонь и с последней, четвертой стороны. А это могло означать лишь одно — дивизия угодила в окружение.

К такому повороту полковник Звягин оказался не готов. Он не знал, какой приказ отдавать, да и кому отдавать! Где сейчас его войско? Кругом была сплошная тьма, исчерченная трассирующими пулеметными очередями, истерзанная взрывами, наполненная криками. Такая тьма несла в себе погибель, которая не разбирает, где рядовой боец, а где командир дивизии. Для нее все люди одинаковы…

Звягин находился в машине — трофейном «Хорьхе». Вместе с ним там же находились еще три человека: водитель, адъютант и связистка Катя — та самая, походно-полевая жена полковника. По здравом рассуждении, Кати здесь было не место, но Звягин перед началом атаки сам себя убедил в том, что без Кати ему никак не обойтись. Уж очень ему хотелось, чтобы в тот торжественный миг, когда он будет входить в освобожденный город как победитель, Катя была рядом! Чтобы она, значит, могла видеть воочию, каков ее любовник — храбрый и удачливый полководец и вообще герой.

Рядом с машиной один за другим раздались три взрыва.