Читать книгу "Кулацкие окопы (религия и водка в деревенском быту) - И. Алексеев"

(номер предшествует странице)

---5---

I.

ГДЕ БОГ, ТАМ И ДЬЯВОЛ.

Мелкобуржуазное хозяйство рождает бога.

Религия опутывает трудящихся крепкими нитями, заставляя их покорно сгибать голову перед кулаком, помещиком и капиталистом. Религия учит их почитать власть буржуазии и уважать богатство.

Религия отнимает у пролетариата и трудящегося крестьянства волю к борьбе за лучшую жизнь, она заставляет крестьянина цепляться за старые обычаи, за старые способы обработки земли. Религия заставляет человечество смотреть назад, в прошлое и «равняться» по этому прошлому.

Религия — средство порабощения трудящихся. Это прекрасно понимала царская власть. Недаром церковь находилась на государственном содержании: царская власть ежегодно выплачивала попам десятки миллионов рублей. И, поистине, они заслуживали этих денег, внушая ежедневно и неустанно миллионным массам населения смирение и любовь к угнетателям и паразитам.

Опора церкви, ее фундамент — деревня. На каждую сотню верующих крестьян приходится гораздо больше, чем рабочих. И это понятно. Город раньше стал освобождаться от сетей религиозности. Рабочий раньше стал понимать и объяснять различные явления общественной жизни и природы. В буржуазных странах неграмотная, неве-

---6---

жественная деревня была предоставлена само себе и... церкви. Лишенный помощи агронома, крестьянин идет к попу; болезнь он лечит молебном или заклинаниями знахаря; каждый шаг его жизни, от рождения до смерти, каждый наиболее серьезный момент в его хозяйственной деятельности сопряжен с теми или иными обрядами и религиозными церемониями. «Без бога ни до порога», — говорит пословица и говорит верно: бог властвует в жизни крестьянина, церковь сосет его хозяйство.

Революция пошатнула власть религии, но не уничтожила еще, не вытравила религиозности. Почва, на которой выросла религия и религиозность, — мелкое товарное крестьянское хозяйство — продолжает существовать и сейчас. Разобщенность деревни на дворы и раздробленность земли на участки, порядок хозяйствования, когда каждый думает о себе, о своем дворе, о своем участке, эта разобщенность ставит каждого крестьянина лицом к лицу с силами природы и капиталистической конкуренции. Он сам, каждый в отдельности, должен защищать себя. Град, мор, засуха, неурожай, эксплоатация кулака, помещика и т. д. — что может выдвинуть против этих сил каждый крестьянин в отдельности? Он — раб природы, с которой он не может бороться, не зная ее сил и не имея орудий борьбы (наука, техника); он раб капитализма, который выжимает из него соки и к которому он прикован самой системой своего частнособственнического хозяйства.

Предоставленный самому себе, не понимая и боясь тех сил, которые посылают засуху на его поля и заставляют его продавать урожай с убытком мироеду-скупщику, крестьянин ищет помощи у бога и утешения у «батюшки».

Религия — оплот капитализма. Религиозность в крестьянских массах осталась и после революции, пока еще окончательно не выкорчеваны корни капитализма в деревне.

---7---

Религия —рассадник суеверий.

Вера в бога означает в то же время и веру в дьявола, в чорта. Добру противостоит зло. Жизнь человеческая, по сути религиозных учений, есть борьба этих двух начал: победит злое, и человеку уготован ад, победит доброе, и душа верующего будет пребывать в вечном блаженстве рая. Так учит религия.

Значит, вера в бога обязательно предусматривает, включает в себя веру в темные силы, в злых духов. Дьявол есть во всех религиях, наравне с богом. Дьявол носит разные названия, обладает различной силой, но назначение его во всех религиях одно: он всюду стережет человека и пользуется каждым удобным случаем, чтобы напакостить ему.

Такова цель и христианского чорта, или дьявола, или сатаны и т. д. Наличие этого злого духа всячески подтверждает христианское учение. Почти каждая страница священного писания, житий святых и прочих христианских книг прямо указывает и ссылается на существование дьявола. Вспомните искушения святых, вспомните рассказ об искушениях святого Антония; вспомните о «бесе прелюбодеяния:», который донимал святого Макария, и желая победить которого этот святой садился голым задом на муравейник. Наконец, сама легенда о сотворении мира начинается с того, что один из возгордившихся ангелов был низвергнут богом с райских высот в преисподнюю и из ангела превращен в дьявола.

Правда, христианская церковь осуждала и боролась с теми, кто, по ее мнению, являлся «чортом в образе человека», кто имел связь с дьяволом и частицу его власти и силы. Католическая, например, церковь, — надо отдать ей справедливость, — боролась весьма энергично, отправив на смерть сотни тысяч «ведьм» и волшебников. Но борьба, которая

---8---

сводилась к физическому истреблению «ведьм», не была борьбой против веры в «ведьм», веры в дьявола. Борясь и осуждая «слуг антихриста», церковь тем самым расписывалась в существовании нечистой силы; суровость и массовый характер преследований мог только укрепить веру в могущество дьявола.

Могла ли, однако, церковь бороться не со «слугами антихриста», а с верой в антихриста? Такая борьба означала бы борьбу и с верой в бога. Дьявол неотделим от бога и наоборот. Бороться с верой в темные силы, разоблачать многочисленные и разнообразнейшие сказки, которые создавались на почве веры в существование дьявола, это значило бы привлечь на помощь науку. Это означало бы научным путем объяснять те явления и события, которые невежественный ум связывает с действием и происками темных сил. Но наука тогда разоблачила бы и бога. Это хорошо понимала церковь, насаждая всевозможные суеверия.

Святой Трифон и колдун.

Итак, религия — рассадник суеверий. Колдун, знахарь, ворожея —союзники попа перед лицом науки, хотя и конкуренты по части одурачивания масс.

Впрочем, на этом «рынке», кажется, нет особо острой борьбы, особенно теперь. Спрос на дурман, как поповский, так и знахарский, еще большой. Доходов хватает всем.

Давно запаханы и засеяны поля. Жаркое солнце беспощадно выжигает жалкие всходы. Будет дождь — будет урожай, будет сытая зима. Но дождя нет. Небо — глубокая синяя чаша. Пустая чаша, без капли влаги. Изредка набегут облака, играючи скроют солнце, и снова — зной. Ранним утром, каждодневно ищет глаз хлебопашца темную полосу на горизонте, которая мрачной, но спасительной тучей закрыла бы небесный свод. Дождя нет.

---9---

Желтеют не успевшие позеленеть яровые; пересохла, свалялась в бурые комья земля...

Дождь решает судьбу мелкого крестьянского хозяйства, лишенного машин и глубокой вспашки, совета агронома и искусственного удобрения. О дожде говорят везде, о дожде думают все: и дед, и внук, и мужчины, и женщины. Дождь — это не только хлеб, это — лишняя овца, это — лошадь, новый плуг, новое платье, это — «гостинцы» ребятам. Дождь — добро, которого кто-то лишил деревню. Нужно