Читать книгу "Академия попаданок. Первый семестр и Второй семестр. Дилогия - Мила Светлая"

Эх, если бы я только знала, куда попаду сегодня вечером, то ни за что бы не стала замачивать белье.

Все попаданки встают утром, прихорашиваются, выходят на улицу и находят приключения на свою… В общем, находят приключения.

Все!

По крайней мере из тех книг, которые я читала.

Вот почему у меня не так? Чем я хуже? Из-за имени-фамилии? Фигушки, зовут меня Марина Голубева, и это самое обыкновенное имя. Тридцать пять — баба-ягодка в самый раз. Правда, разведенка, но детей не нажили, поэтому я свободная птица.

У меня тоже две руки, две ноги, копна соломенных волос и пара десятков лишних килограммов. Может, именно из-за этих лишних килограммов меня сперли вечером? Ну да — пока подготавливали аппаратуру, пока корректировали показатели для моего веса, пока расширяли пространственно-временной континуум…

Понятия не имею, что такое этот самый пространственно-временной континуум, но постоянно посылаю туда надоедливых покупателей, которые сами не знают, чего хотят. Я работаю… Работала продавщицей хлеба в одном из многочисленных ларьков нашей необъятной родины. Работа не пыльная, ларек стоял недалеко от крупного магазина, поэтому покупателей было немного.

В основном посетителями были бабушки, которым не с кем поболтать, а у меня тепло, светло и даже стульчик стоял недалеко от обогревателя. Холодной зимой — я просто находка для старушек. И я обычно их не слушала — болтают и болтают, только иногда поддакивала, когда они замолкали. Все же веселее.

Но в этот январский день ко мне пришла незнакомая бабушка, которая взяла кирпич «Бородинского» и «Нарезной» батон. И у этой бабушки была широкополая шляпа, как у ведьм из американских фильмов. Ну да, наши-то ведьмы ограничиваются платками, а вот заграничным нужны широкополые — чтобы вороны не гадили.

Так вот эта бабушка и начала говорить про академию попаданок… Странное заведение, в которое отбираются землянки. Ага, я тоже офигела сперва от такой идеи. Что за бред? — подумала я в тот момент. Но на всякий случай начала прислушиваться — вдруг бабка из буйных, она может все булки по полу раскидать.

— Недобор нынче в академии. Совсем жительницы Земли испортились, и готовить не умеют, и шить разучились и даже стирать не хотят. Эх, а нашим-то принцам мастерицы да умелицы нужны, — жаловалась мне старушка.

— А я вот и готовить умею, и шить, и стирать. Все умею, а счастья как не было, так и нет, — соврала я, прикидывая в уме — покупать сегодня пельмени или хватит вчерашней пачки?

Бабушка-божий одуванчик посмотрела на меня подслеповатыми глазами умирающей таксы и спросила:

— А не хочешь ли ты стать последней из набора?

— Чой-то я последней? Я первой хочу, — подбоченилась я.

Мне было очень скучно в тот момент, а бабулька теперь показалась не такой уж буйной, а скорее забавной. Может, чего еще расскажет? Я сказки люблю послушать.

И старушка давай заливать, что и жизнь в их волшебной стране сказочная, что принцы на каждом углу валяются, только успевай сортировать, да в связки укладывать. Выпускниц академии сразу же разбирают, словно по профопределению. А еще всяких волшебников, колдунов и обычных фокусников, как собак нерезанных. И могут они помочь мне забеременеть, если я выпущусь из академии.

Вот тут она меня прямо по живому резанула — мы же с моим бывшим и развелись из-за того, что у меня детей быть не может. Бесплодная я. Говорю так спокойно потому, что уже не одна подушка вымокла под моими слезами. Отревела свое, но все равно неприятно.

— Бабуль, а не пошла бы ты по своим делам? — спросила я, когда бабушка на миг прервала свои излияния. — Иначе пошлю тебя в пространственно-временной континуум и там навсегда заблудишься.

— Ты не сердись, красавица. Я что-то не то ляпнула, так это по старости лет. Понять и простить-то меня можно. А ты еще не надумала в нашу академию поступать?

— Надумала. Больно красиво ты все выписываешь. Так и быть — поступлю. Вот прямо завтра пойду документы подавать.

Бабка начала меня раздражать. И ее сморщенное личико, и белые зубы (интересно

— они у нее вставные?). Пора бы от этой особы избавляться. Надо соглашаться со всем и тогда она смоется. А я вечерком к пельменям докуплю пломбир. Возьму «48 копеек» и поставлю на компьютере «Ванильные небеса». Всплакну немножко. Хоть и бодрюсь, но смогла старуха меня растревожить.

— А не надо никуда ходить. Достаточно палец приложить к вот этому пергаменту, и все будет оформлено, — улыбнулась коварная старуха.

О том, что она коварная, я поняла позже, когда бабка достала свернутый листок желтой бумаги, похожий на египетский папирус и отогнула краешек. Вот же плюшки- ватрушки — я слишком расстроилась, чтобы прочитать этот самый папирус!

И приложила я палец к желтой бумаге, а эта старая ведьма уколола с другой стороны булавкой!

Я ойкнула и отдернула палец, а на папирусе осталась маленькая красная капелька, которая расплылась вокруг отверстия. Матерные слова благодарности за такую подставу сорвались с моих губ, а эта сморщенная аферистка тут же подвернула уголок и спрятала пергамент за отворот кофты. Улыбнулась своей белозубой улыбкой и даже показала язык.

Эта особа себе слишком много позволяет!

Я решила не обращать внимания на почтенные седины и выгнать бабку из ларька. Вот только ранку перекисью водорода обработаю и тут же выгоню!

Но, пока я отвернулась за белым пузырьком и пластырем, бабка успела смыться. Да-да, когда я вынырнула из-под прилавка, то на табуретке сиротливо лежали хлеб «Бородинский» и «Нарезной» батон. Старухи след простыл.

Простыл и начал кашлять…

Извините, нервное…

А вечером, когда я шла домой, то встретила двух верзил с лицами, похожими на лицо боксера Валуева, после трудного боя. И эти «красавчики» предложили мне…

Нет, не миллион долларов, как вы могли подумать!

Эти мужчины предложили мне закрыть глаза.

Всего лишь закрыть глаза… Ага, нашли дурочку с переулочка.

Как раз мы и остановились в плохо освещенном переулочке. Впереди эти два амбала, позади Москва, отступать некуда. Надо было прорываться!

И я начала прорываться…

Как это было красиво — сумочкой со связкой ключей по голове одному, резиновым сапогом по паху другому и прыжок вперед…

Увы, ни тот ни другой не среагировали как нормальные мужики, то есть не упали в обморок и не зажали руками причинное место. Эти два амбала подхватили меня подмышки и прыгнули в небо.

У меня перехватило дух. В глазах замелькали разноцветные огни, словно я летела по радужному мосту из фильма о красавчике Торе.