Читать книгу "Девять совсем незнакомых людей - Лиана Мориарти"

– Я знаю, вы хотели, чтобы я сделала детальный анализ и подошла к делу нетривиально.

Трудно было поверить, что эта уверенная в себе женщина и Кармел, которая всего несколько часов назад жалобно умоляла отпустить ее домой, – одно лицо. А теперь на ней чуть ли не появился деловой костюм. Неужели она была актрисой? Или она вспомнила навыки своей прежней профессии? Что бы это ни было, она производила сильное впечатление.

– Безусловно. – Маша одобрительно махнула рукой. – Вот это уже больше похоже на дело. Нам нужно выходить за привычные рамки. Очень впечатляюще, Кармел!

Это выглядело бы забавно, если бы не было так страшно.

– Как я понимаю, перед нами здесь – широкое окно возможностей, чтобы усилить ключевые компетенции Зои и получить… э-э-э… оптимальные практические результаты, – сказала Кармел.

– Хорошая работа, – прошептала Фрэнсис.

– Верно, – кивнула Маша. – Мы всегда должны быть настроены на получение оптимальных результатов.

Странно было видеть, как она положительно реагирует на этот бессмысленный набор корпоративных штампов – так младенец реагирует на голос матери.

– Вопрос состоит вот в чем, – резко сказала Маша, – совпадает ли это с нашими корпоративными ценностями?

– Именно, – согласилась Кармел. – И как только наведем здесь порядок, мы должны задать себе вопрос: поддается ли наша система настройке?

– И что – поддается?

– Безусловно, – ответила Кармел. – Таким образом, нам требуются… – Она запнулась.

– Совместные действия, – пробормотал Ларс.

– Совместные действия! – с облегчением сказала Кармел.

– Совместные действия, – мечтательно повторила Маша, словно произнесла «Париж весной».

– Таким образом, подводя итог, нам нужно решение, выработанное совместными действиями, которое согласуется…

– Я услышала все, что мне требовалось, – живо сказала Маша. – Приступайте, пожалуйста, Кармел.

– Будет сделано, – ответила Кармел.

Маша потушила сигарету о подоконник у себя за спиной и прислонилась к окну.

– Добро пожаловать в «Транквиллум-хаус».

«Боже мой, – подумала Хизер. – Мы снова ее потеряли».

Маша улыбнулась. В ответ ей не улыбнулся никто. Хизер видела: все лица в комнате выражали одновременно уныние, усталость и отчаяние, как лицо женщины, которая добросовестно подготовилась к естественным родам, составила список музыкальных произведений для прослушивания, а через тридцать часов безрезультатных схваток узнала, что ей предстоит экстренное кесарево сечение.

– Я вам обещаю: через десять дней вы будете совсем другими людьми.

– В жопу, – пробормотала Джессика. – В жопу, в жопу, в жопу.

– Это наркотик, – сказал Ларс. – Она сама не понимает, что говорит.

– Проблема не в этом, – отозвался Бен. – Она не понимает, что делает.

Маша опустила голову и прикоснулась кончиками пальцев к вырезу платья.

– Теперь займемся отжиманиями, – сказала она. – Отжимания – идеальное упражнение для тренировки общей выносливости. Это единственное упражнение, которое заставляет работать все мускулы вашего тела. Двадцать отжиманий. Сейчас.

Никто не шелохнулся.

– Вы почему не слушаетесь? – Маша погрозила пальцем. – Отжимаемся. Немедленно. Или я буду вынуждена принять меры!

Какие меры она могла принять? Выяснять они не стали. Как солдаты, все улеглись на пол.

Хизер пыталась поднимать и опускать свое уставшее, голодное тело, вытянув его в одну линию, а Маша считала вслух:

– Один, два, три! Ноги прямые! Никаких прогибов!

Пребывала ли она все еще в мире галлюцинаций, воображая, что они работают на нее? Входило ли в ее планы убить их всех? Хизер вдруг испытала приступ паники. Она привезла в это место свою дочь. Теперь жизнь Зои в руках этой сумасшедшей наркоманки.

Она огляделась. Фрэнсис отжималась по-девчачьи, упираясь в пол коленками. Джессика вскрикнула, когда тоже сдалась и перенесла упор с носков на колени. С Тони, бывшего спортсмена, стекали капли пота – он делал идеальные отжимания почти в два раза быстрее, чем все остальные, несмотря на недавний вывих плеча. Хизер увидела, что ее собственный дорогой муж держит темп.

– Восемнадцать, девятнадцать, двадцать! Расслабились! Отлично!

Хизер упала на живот и подняла голову. Маша так близко поднесла лицо к камере, что они видели только увеличенные очертания ее носа, рта и подбородка.

– Я вот думаю, – сказал этот рот. – Вы еще не чувствуете запаха?

Наполеон своим спокойным, мягким голосом, каким он обратился бы к несмышленому ребенку, уточнил:

– Какого запаха, Маша?

– Дыма.

Глава 68

ТОНИ

Экран ушел в режим ожидания, но голос Маши продолжал звучать в комнате:

– Глубокое преображение возможно, но вы должны освободиться от своих убеждений и представлений!

– Я чувствую запах дыма, – сказала Зои, ее лицо побледнело.

– Вы правы, Зои, вы чувствуете запах дыма, потому что этот дом, мой дом горит. И он сгорит дотла, – сказала Маша. – Собственность ничего не значит! Восстанете ли вы из пепла? Помните ли слова Будды: «Никто нас не спасет, кроме нас самих»?

– Смотрите, – прошептала Фрэнсис.

Стуйки черного дыма зловеще потянулись из-под тяжелой дубовой двери.

– Выпустите нас! – Джессика прокричала эти слова так громко, что сорвала голос. – Вы меня слышите, Маша? Немедленно выпустите нас!

Экран почернел.

Отсутствие Маши вызывало теперь не меньший ужас, чем ее присутствие.

– Нам нужно чем-то заложить эту дверь, – сказал Тони, но Хизер и Наполеон уже опередили его – они возвращались из туалетов с мокрыми полотенцами, на ходу скручивая их в жгуты; вода капала с полотенец, а Хизер и Наполеон вели себя так, будто всю жизнь готовились к этой ситуации.

Когда они подошли к двери, количество дыма, попадающего внутрь, пугающе резко возросло, он хлынул внутрь, как вода. Люди начали кашлять. Грудь Тони сжалась.

– Все назад! – прокричал Наполеон и принялся вместе с Хизер засовывать полотенца в щель между полом и дверью.

Легкая клаустрофобия, которую Тони испытывал с того момента, когда обнаружилось, что дверь заперта, грозила обернуться полноценной паникой. Он почувствовал, что его дыхание становится сбивчивым. Господи боже, он может потерять контроль над собой перед всеми этими людьми! Он не знал, к чему приложить руки. Даже полотенца под дверь не мог подсовывать, потому что этим уже занимались Хизер и Наполеон. Он ничем не мог им помочь. Вышибить дверь он тоже не мог, она открывалась внутрь. Сразиться было не с кем. Ни черта он не мог сделать.