Читать книгу "Robbie Williams. Откровение - Крис Хит"

«Да нет, я подготовился, — признается он. — Решил просто, что если будет подходящий момент — скажу».

Позже, лежа на массаже, он говорит: «На мне ж вес этой истории с Лиамом, верно? Не слишком тяжелый? Потому что я не слишком зол, вы понимаете, о чем я».

Он о том, что не такой злой, как раньше.

«Вы вообще знаете, что я пытался его найти? Прям вот садился в машину и ехал в Примроуз-Хилл и Хаверсток-Хилл, туда, где он бывает, насколько я знал, чтоб его найти. Хотел ему морду набить».

Сколько раз?

«Дважды».

Оба раза из-за чего-то конкретного?

«Нет, я вообще зол был, на все».

Та давняя дружба с группой Oasis закончилась быстро и последовали годы нехороших снисходительных наездов со стороны братьев Галлахер. Тогда еще он любил выдавать все и по-хорошему.

В гримерку входит Олли.

«Прям убил ты, блин, своей речью в конце», — сообщает он Робу и рассказывает, что смотрел съемку с церемонии наград Brit Awards, где он говорит про Лиама и вызывает его на бой.

«Ты когда-нибудь видел меня вне дома в костюме Тигры? — спрашивает Роб. — У меня был этот костюм Тигры, я в нем футов семь (т. е. выше двух метров — Прим. пер.), и я его на прогулку иногда надевал. Так одетым на рынок в Кемдене ходил даже. Так что я поехал в Примроуз-Хилл, лежу значит на этом холме примроузском, курю сигарету, гляжу в небо и тут замечаю папарацци. И я такой, ну, блин, все, хана, щас он поймет, сука, что внутри Тигры — я. Короче, я зачмырил папарацци этого, а потом спросил: а кстати, не знаете ли вы, где проживает Лиам? А он такой типа — ну да. Не отвезете ли нас туда, интересуюсь. Ну и вот я в доме Лиама в костюме Тигры такой…» Он поднимает вверх кулаки.

* * *

Октябрь 2016 года

В машине, везущей его в южный Лондон на репетицию, Роб слушает, как его приятель Падди Макгиннесс на talkSPORT рекламирует свое шоу «Звезды в своих машинах».

«Патси Кенсит, у которой одна из машин была Bristol… — говорит Макгиннесс, — а замужем она в то время была за Лиамом Галлахером, и это был их первый…» Он рассказывает, что селебрити никогда не узнаю́т, какую именно из их старых машин отслеживали. «Но когда мы все раскрыли, она просто разрыдалась. Она как будто вернулась в то время. В приятном смысле. И вот так оно тут и происходит — реально вызывает эмоции».

«Помню, как они ее купили», — мурлыкает Роб. И как это часто бывает, он откупоривает тот раздел своего мозга, где хранятся байки о Робби Уильямсе и Oasis. Сегодняшняя история — из того краткого медового месяца, когда группа Oasis дружбу с блудным членом мальчуковой группы вроде бы приветствовала. Ну, по крайней мере, до определенной степени.

«Рассказывал ли я вам когда-нибудь, — начинает он, — о том, как Лиам Галлахер разъяснял, почему он позволяет себе отрываться со мной? Некоторое время продолжалось». Роб говорит голосом Лиама: «Ну, люди меня типа спрашивают, типа чо ты с ним тусуешь. Кое-чо они о тебе не знают, что он длиннее и тверже…» Он снова говорит своим голосом: «Не именно эти слова он произнес, но смысл такой — он тусуется со мной потому, что я держусь до последнего. А он типа дает мне понять, что вроде как не стоит ему со мною отрываться. Но заодно объяснил мне, как с самим собою он это согласовал».

Что ты подумал, услышав от него такое?

«Ну это было на следующий день в двенадцать часов, так что я не очень-то был в состоянии хоть какую информацию нормально воспринимать. Ну, наверное, подумал что-то типа — опаньки… понял тебя».

Ну то есть ты сразу воспринял такое как слегка завуалированный удар?

«Ну, это не было слегка завуалированным ударом. Это был слегка завуалированный комплимент в форме оскорбления. Но, думаю, что именно в этом момент я и подумал, что совсем мне здесь не рады, так что не буду волноваться по этому поводу».

А вы чем всю ночь занимались?

«Да ясно чем. И битлов слушали. Чесали языками. Пытался задобрить охреневшую рок-звезду. Кокаиновый невроз».

* * *

«Рассказывал ли я вам когда-нибудь о том, как я заселился в отель как Лиам Галлахер? Я тусовался всю ночь в Манчестере, вообще без сна, на следующий день сел в поезд со всеми этими журналистами, которые тоже не спали, и одного зацепил. Мне кажется, на „Вечер… с Джулсом Холландом“ он должен был приехать, но я знал, что Лиам не приедет, а также я знал, что ему забронирован номер в отеле, и я знал его псевдоним — Билли Ширз. Так что я зарегистрировался в отеле как Билли Ширз и спал там с журналистом».

А ему ты сказал в итоге?

«Я думаю, он сам прознал. Наверно, кто-нибудь ему сказал. „Наглый хер…“ Не знаю, наглый хер в хорошем смысле или в плохом. Думаю, в плохом. Но, знаешь, я ж на ногах провел двадцать четыре часа в ракенрольном угаре. В тлеющих угольках ночи. Что кажется великолепной мыслью тогда — по трезвой таковой совсем не кажется».

* * *

Однажды мы обсуждаем «Cheese And Onions», шедевральную пародию группы The Rutles. Это открывает ту же дверь.

«Я, знаешь, несколько раз слушал эту песню на кухне у Лиама и Петси, — воспоминает Роб. — Но для него эта песня — не прикол. Я думаю, он даже и не знал, что это пародия. Вот он мне включал „Cheese And Onions“ и все такое прочее, и вот не подавал никакого знака, что знает, что это шутка. Он так и думал, что это одна из блистательных битловских песен. Ну просто другие песни The Beatles».

* * *

Журналист, берущий интервью у Роба, показывает ему фотографии, сделанные на протяжении его карьеры, и просит прокомментировать каждую.

«Ну вот на этой мы с Лиамом в Гластонберри. Какие ж чудесные это были двадцать четыре часа! Протусоваться с рок-н-ролльной группой, которая на пике. Это круто, это очень заводит. Там своя энергия. Я будто вырвался из всех безопасных рамок, ограничивающих хорошего белого мальчика, и пошел вразнос: вот я такой, а вы как хотите. То есть — мощное освобождение, очень. К тому же я был настоящим фанатом Лиама с Ноэлом, вообще их группы, так что проводить с ними время было просто здорово».

Эту же нить он подхватывает в другом интервью.

«Лиам был голосом нашего поколения, а песни Oasis — саундтреком нашей жизни. И вот было эдакое время золотое — полтора года высокооктанового-чего-угодно, черт-те чего, и это было дико круто. Ну, понимаете: где ты был, когда мы балдели? Ну, я-то как раз именно там и был».

И тут же он представляет тот опыт с оборотной стороны.

«Хотя это время и было такое, высокооктановое, но оно еще и грустным было, потому что реально ты проверял на прочность свое тело. И я запроверялся, зашел слишком уж далеко. Это вот как смотреть фильм, где вечеринка с бухлом и наркотой, и все отрываются, а следующее утро тебе не показывают, и ты такой: ох, как хочется там с ними! Но когда ты видишь похмелье, ты понимаешь: вот повезло-то, что я не был там с ними».