Читать книгу "Россия. Прорыв на Восток. Политические интересы в Средней Азии - Эдвард Аллворд"

Театр имени Алишера Навои украшен среднеазиатским орнаментом и имеет ту же самую окаменевшую статичность, что и гостиница «Москва» на Манежной площади в Москве. По сути он представляет собой обычный советский Дом культуры с характерным вестибюлем, фойе, зрительным залом, сценой и подсобными помещениями. Фасад театра эклектичен. Здесь присутствуют неоклассические ордера, лепной мусульманский карниз, неоклассический антаблемент, что производит впечатление «Первого национального банка» в небольшом городке, разряженного во фривольном духе голливудского мавританского «Востока». И без того загроможденный фасад украшен гигантскими скульптурами и небольшими башнями.

Наличие такого монументального оперного театра вызвано, конечно, традиционной любовью русских к театру и балету, но не только. Драма, опера и балет являются важными средствами распространения коммунистического мировоззрения, а еще служат целям антирелигиозной пропаганды. Ибо как первые миссионеры в новообращенной России продвигали христианство, превращая языческих идолов в христианских святых, так советские лидеры пользовались известными архитектурными формами для навязывания Востоку ценностей светского Запада и привлечения населения к коммунистическому атеизму. Театры в стиле мечетей и рабочие клубы в стиле медресе были призваны помочь вестернизации, создавая у легковерных впечатление, что мусульманская цивилизация сохраняется, хотя и меняется посредством слияния с другой культурой. Так коренных жителей готовили посредством длительной антирелигиозной кампании к разрыву традиционных связей с местной архитектурой, связанной с религией, ее сущностью и духом.

В украшении советских зданий пользовались старой мусульманской практикой орнаментовки стен религиозных сооружений цитатами из Корана. Применяя такой метод, художники соцреализма наносили на стены своих зданий лозунги и цитаты из марксистского «Корана» и выступлений новых идеологических пророков, Ленина и Сталина. Таким образом, с пугающей простотой среднеазиатская традиция стала в архитектуре и искусстве идеологическим оружием против себя самой в беспрерывных попытках обратить местных жителей в атеизм и социализм.

Декор театра имени Алишера Навои продемонстрировал процедуру объединения традиционных мусульманских форм с новыми антирелигиозными установками. Каждое из нескольких фойе, окружавших зрительный зал, называлось по имени региона и оформлялось художником данной территории в характерной манере. Хивинский зал, Самаркандский зал и наиболее любопытный среди прочих Бухарский зал отличает, таким образом, неповторимое своеобразие.

Уста Ширин Мурадов, знаменитый мастер по лепке (гянч) из Бухары, декорировал Бухарский зал. Он прославился еще в 1912–1914 годах благодаря украшению Белого зала в Ситараи Мохи Хасса. Отделка этого дворца была завершена в 1917 году для бухарского эмира Сайеда Мир Мухаммада Длима (пр. 1910–1920). Мурадов был также великолепным дизайнером и декоратором, который в совершенстве владел теорией лепной проекции. Вследствие его мастерства и готовности служить советским властям Академия наук Узбекской ССР приняла его позднее своим членом. Он также получил признание в виде Сталинской премии.

В Бухарском зале в театре Алишера Навои представлен интерьер в подлинной мусульманской традиции. Мурадов дает прекрасный пример искусного украшения бухарской стены. Кроме того, его зал ослепительно-белый, каким был зал дворца эмира. Колонны здесь таким же образом делят пространство, и даже хрустальные люстры являют собой вариант бухарской капители. Узор панелей повторяет узор традиционной бухарской вазы с букетом.

В более скромных зданиях, служащих не для общественных целей, но для досуга, использовались в новое время многие элементы искусства прошлого. Например, дом отдыха, построенный для таджикских колхозников в 1948 году, напоминает традиционную чайхану, столь важную для жизни среднеазиатских жителей. В этом таджикском интерьере раскрывается яркая игра цветных плиток с контрастирующими красками и узорами, арочных проемов, замысловато изукрашенных потолков, висячих элементов и других деталей.

Еще одним зданием, воплощающим среднеазиатские традиционные формы, является кинотеатр «Родина», построенный в Ташкенте в 1939 году и спроектированный русскими архитекторами А. Сидоровым и Н. Тимофеевым. Здание кинотеатра является конгломератом разнообразных узбекских архитектурных элементов, включая главный вход, сооруженный как колоссальный айван с пятью большими колоннами, имитирующими бухарский стиль.

Таким образом, в 1930-х и 1940-х годах среднеазиатские мусульманские традиции все еще процветали в практике декора, но среднеазиатским ремесленникам редко поручалось осуществление крупных строительных проектов. Например, круглый, открытый узбекский павильон на Московской сельскохозяйственной выставке 1939 года был построен с избытком украшений в узбекском стиле русским архитектором С. Полупановым.

Многоквартирные дома и административные здания, построенные в Средней Азии в 1930-х и 1940-х годах, очень мало отличались от тех зданий, что были сооружены в самой России в тот же период. Большинство их строилось в неоклассическом стиле. Казалось бы, с появлением новых городов появилась великолепная возможность воспользоваться передовой строительной техникой и выработать эстетически привлекательный стиль. Однако типичный среднеазиатский городской жилой квартал в Красноводске выстроен в том же банальном стиле, что и стандартные московские сооружения, такие как многоквартирный дом на улице Чайковского, д. 19/21 работы архитектора Е. Н. Стамо, в котором теперь находится американское посольство. Среднеазиатские и русские многосемейные дома абсолютно напоминают один другой. Несмотря на чрезвычайную разницу в климате, образе жизни, среде обитания, единственное отличие в них состоит в том, что в Средней Азии многоквартирные дома ограничены примерно тремя этажами из-за опасности землетрясений, одно из которых разрушило Ашхабад, столицу Туркменистана, 6 октября 1948 года.

Несмотря на все это, в Средней Азии по инициативе местных жителей прошла еще одна волна строительства частных домов, которые стали заполнять городские окраины. Это несколько изменило общую планировку, размыв резкие очертания геометрических кварталов. В результате появилось современное предместье из малых среднеазиатских домиков с садовыми участками, которое продолжает выживать, сколько бы приезжих ни селилось на этой территории. Подобная новая версия старой тенденции особенно заметна в Ташкенте, в сегодняшней же Хиве относительно малое количество русских не создало такого резкого деления города и поэтому не смогло способствовать миграциям на окраины, которые заметны в других местах. Контур Ташкента, по этой и другим причинам, стал весьма непохожим на его давние очертания.

Еще одно наследство домусульманского и мусульманского стилей – мавзолей. Эти сравнительно небольшие, купольные сооружения постоянно строятся по всей Средней Азии, начиная минимум с X века и до настоящего времени. Таков мавзолей казахского народного барда Джамбула Джабаева (1846–1945) в окрестностях Алма-Аты, сооруженный И. Белоцерковским, – подражание древней традиции, уходящей к сасанидским храмам огнепоклонников.

Упадок живописи и каллиграфии и подъем «прозрачного ящика»

В дополнение к катастрофическому влиянию архитектуры социалистического реализма на градостроительство в Средней Азии сильно пострадали два других художественных жанра, о чем свидетельствуют многочисленные примеры. «Портрет узбека» (1927) У. Тансыкбаева – нелепая попытка среднеазиатского художника приспособить портретную живопись к советским канонам. Фоном картины служит жалкое подобие пейзажа ИИ. Шишкина, русского художника-пейзажиста XIX века. Сама фигура представляет собой национальный «типаж» в тюбетейке, написанный в смутно импрессионистской манере. Эта современная советская живопись очень мало похожа на русское искусство и является бледной тенью великой среднеазиатской традиции миниатюры.