Читать книгу "Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин"

В дальнейшем Николаю Герасимовичу приходилось довольно часто бывать в кабинете И. В. Сталина. С одной стороны, радовало, что глава страны пристально вникает в проблемы строительства флота и характеристики кораблей, особенно крупных, с другой — разногласия оставались, доказать удавалось не все и не всегда.

Так, нарком очень волновался из-за явно малого числа зенитных и универсальных орудий на кораблях новых проектов. Кроме того, их зенитная артиллерия, в отличие от кораблей британских, американских или германских, не имела системы стабилизации. Следовательно, в условиях морской качки стрельба по воздушным целям будет менее эффективной.

В ответ на просьбу усилить корабельную ПВО Сталин, поразмыслив, ответил: «Не у берегов Америки собираемся воевать». Напрасно пытался доказывать нарком, что главным врагом крупных кораблей, особенно в акваториях Балтийского и Черного морей, будет авиация и при слабой зенитной артиллерии суда смогут успешно действовать лишь в зоне прикрытия своих истребителей. В то же время Николай Герасимович понимал, отчего Сталин, трезво оценивая возможности промышленности, не может принять многие из его предложений, даже если и внутренне согласен с ними...

Судостроительная промышленность едва успела приступить к выполнению уточненной программы, как началась финская война. В течение нескольких месяцев флот, действуя в тяжелейших метеорологических условиях, получил ценный опыт, а морская авиация показала себя грозной силой и полностью оправдала возлагаемые на нее надежды.

Конечно, не все шло гладко. Сказывались недостатки морской выучки, слаженности экипажей, образования командного состава. Но, пожалуй, еще более опасными оказались действия начальника Главного политического управления РККА Л. З. Мехлиса и заместителя наркома обороны СССР Г. И. Кулика, шокировавших командование Балтийского флота своим некомпетентным вмешательством. Разговор с ними состоялся острый; нарком ВМФ строго потребовал никаких приказов без его ведома флоту не отдавать.

Мехлис оторопел — так разговаривать с ним еще никто не осмеливался, Кулик был обескуражен. В Кремль пошла жалоба. Но Сталин, разобравшись в причинах обид горе-флотоводцев, лишь усмехнулся.

Обстановка позволяла обойтись без непосредственного участия Большого океанского флота, и тем не менее нужда в нем сказывалась даже в этой войне. Отношения с Великобританией и Францией обострились; понятно, на чью помощь рассчитывало правительство Финляндии. Счет советским пароходам, захваченным в тот период французскими и английскими кораблями, шел уже на десятки. Разумеется, такое было бы невозможно при наличии у Советского Союза достаточного числа линкоров, крейсеров и авианосцев.

Свежий опыт боевых действий на море, не только свой, но и зарубежный, — ведь Вторая мировая война уже началась — немедленно анализировался и тут же внедрялся в практику боевой подготовки. Флот — это не только корабли, но и люди с их морально-боевыми качествами, знаниями и навыками. Прежде всего люди. А положение здесь желало много лучшего.

Аресты и «чистки» привели к потере более трех тысяч человек, в основном квалифицированных специалистов. Среди репрессированных оказались практически все командующие флотами и флотилиями. Некомплект командного состава достигал 30%, в штабах лишь 40% офицеров имели военно-морское образование, и то в объеме училища. Число же лиц с высшим военным образованием едва превышало 8% от общего количества офицерского состава.

Кузнецов нашел пути выхода из сложной ситуации быстро и безошибочно. Он решил для начала возместить недостаток офицеров широким привлечением сверхсрочнослужащих из опытных моряков торгового флота путем увеличения их денежного оклада, предоставления жилья и различных льгот. Что касается выпускников военно-морских училищ, то они теперь через два- три года после назначения на первичные должности направлялись в Высшие офицерские классы, после чего занимали более высокую служебную ступень. Главное учебное заведение флота, Военно-морская академия, переводилось в непосредственное подчинение наркома с целью максимального использования ее интеллектуального и научного потенциала.

Уровень боевой подготовки рос также и вследствие развертывания сети специальных школ, готовивших юношей к поступлению в училища, а также увеличения срока службы до четырех лет в береговых частях и до пяти — на кораблях. Многовато, быть может, но приближение военной опасности выбора не оставляло.

Проблемы младшего и отчасти среднего командного состава удалось решить в относительно короткие сроки. Иное дело — старшие офицеры и адмиралы, на чью подготовку уходят десятилетия. Поднять, да и то лишь немного, теоретический уровень молодых выдвиженцев могли только краткосрочные сборы, начало систематическому проведению которых положил нарком ВМФ.

Результаты напряженного труда были налицо. Флот превращался в предмет национальной гордости, слова «матрос», «морской офицер» произносились с уважением. По инициативе Н. Г. Кузнецова каждое последнее воскресенье июля стало праздничным Днем Военно- морского флота.

...Когда-то, в далеком 1904 году, немецкий поэт Рудольф Гренц, узнав о подвиге крейсера «Варяг», поразился так, что слова будто сами полились из-под его пера. Стихи перевели на русский язык, положили на музыку, песня стала любима в народе, но после революции ее словно забыли. Теперь усилиями наркома она вернулась. Вернулась как гимн уже советских моряков, как прочный символ связи с героическим прошлым.

И еще одна песня вернулась из забытья благодаря Николаю Герасимовичу — знаменитая «Калинка», ставшая ныне музыкальным опознавательным знаком России за рубежом. Однажды при посещении крейсера «Червона Украина» ее исполнил сам И. С. Козловский, чем вызвал восторг экипажа. Тогда, кстати, и началась дружба великого певца и великого моряка. Кузнецов рассказал о песне К. Е. Ворошилову, и вскоре она зазвучала уже на всю страну в исполнении ансамбля под управлением Б. А. Александрова...

Нарком ВМФ в ту пору решал вопросы самые разнообразные, но в центре его внимания по-прежнему оставалась боевая готовность. Созданная им трехступенчатая система, определявшая место и действия каждого моряка, от матроса до командующего, активно внедрялась в масштабе всего флота.

Оперативная готовность № 3 предусматривала наличие на кораблях всех необходимых запасов и способность приступить к исполнению обязанностей по боевому расчету не более чем через 6 часов; готовность № 2 определяла возможность всех составных частей флота к действиям в течение трех часов и позволяла пребывать в таком состоянии довольно долго. При боевой готовности № 1 кораблям и судам, находившимся в открытом море, запрещалось заходить в иностранные порты, усиливались дозоры, а все силы и части флота немедленно могли приступить к отмобилизованию.

Но между разработкой теории и претворением ее в жизнь лежит, как писал А. С. Грибоедов, «дистанция огромного размера». Начались долгие тренировки, в ходе которых действия личного состава оттачивались до автоматизма, а положения инструкций уточнялись.

Флот креп на глазах. Состоялась закладка двух первых линкоров типа «Советский Союз». Несомненно, эти лучшие в своем классе корабли должны вернуть стране ранг океанской державы! Строительство шло энергично, и уже летом 1940 года на полигоне Ржевка начались испытания нового 406-мм орудия, предназначенного для вооружения линкоров.