Читать книгу "Хитрец. Игра на Короля - Дана Юмашева"

«Я не вор, – в очередной раз напомнил себе курьер. – Много лет я перевозил посылки, что получил из одних рук, и законно передавал в другие. Так было прежде, и так будет продолжаться после. Все, что произойдет сегодня, – ужасающее исключение».

Поправив кобуру с пистолетом, Фойерен поклонился на прощание Джасин и вышел из комнаты. Вслед ему с губ женщины слетели несколько «заветных», как их называли мансуры, слов: та пожелала, чтобы каждое из них мягко опустилось на его плечи и обернулось для Фойерена незримой помощью в делах.

* * *

На своем веку месье Алентанс ненавидел длинный список вещей, из которых – если те записать на бумаге – можно было составить хорошенький памфлет. Туда бы непременно вошли воровство, лазанье по крышам, приспособленчество, предательство и прочие вещи, недостойные не только порядочного месье, но и всякого уважающего себя человека. Поэтому, карабкаясь по стене особняка Савиенны, Хитрец не видел в своих действиях ни капли благородства.

Он и размышлял в ту минуту не особенно напряженно.

Обычно Фойерен избегал подобного состояния «расслабленного» ума; ведь основу успеха, по его словам, составляли умение мыслить, анализировать и замечать мелкие детали – и уж точно не действовать по наитию. Но сейчас Хитрец придерживался одного из немногочисленных советов Чьерцема Васбегарда (немногочисленных, ибо советами у нас промышлял именно Фойерен). Когда дело доходит до физических усилий, говорил маг, весьма здраво поддаться «стереотипному мышлению», а именно – делать, не нагружая себя сбивчивыми раздумьями. Поэтому Хитрец карабкался все выше и выше, и, казалось, руки его сами знали, за что ухватиться, а ноги – куда наступать.

Зимний холод, ощущаемый в легкой одежде явственнее положенного, заставлял Фойерена двигаться быстрее, и так месье Алентанс выгадывал бесценное время. В темноте он оставался незаметным, а шаги в сапогах из мягкой кожи были не слышны. Сначала у Хитреца все получалось как нельзя лучше, он быстро забирался по выступам и выемкам стены и почти уже достиг цели…

Но внезапно плохо закрепленная перекладина опасно заходила под его подошвой. Нога Фойерена сорвалась, и курьер, едва успев зацепиться за мраморные столбики балкона, пребольно ударился о стену ребром. Однако он изловчился не упасть – и цепко повис на руках. Хитрец поступил очень правильно, когда не стал жалеть пальцы и снял перед особняком синьорины Нолетт-Бессонти кожаные скользкие перчатки. И как повезло ему, что в те времена не применялась еще дактилоскопия!

Но кое-что все же могло выдать Фойерена, и причем еще до начала следствия. Оторванная ногой перекладина гулко упала в грязь, исполнявшую в тот день роль январского снежного покрова, и этого было достаточно, чтобы с заднего двора подала голос собака. Вспомнив всуе имена нескольких Падших, Хитрец подтянулся на руках и взмахнул на балконную балюстраду. Даже если сам он оказался теперь в относительной безопасности, ошибку его можно было считать непростительно серьезной, ибо Фойерен нарушил одно из своих главных правил: не оставлять следов.

Хитрец тем не менее не собирался играть против себя и дальше – а потому притаился, опираясь на балюстраду двумя ногами и левой рукой. Но тут он заметил движение слева; в памяти его всплыла еще парочка оскверненных имен. К месту падения перекладины бежала псина, – та самая, что залаяла. Сейчас она обнюхает деревяшку и подаст голос еще раз, решил курьер, а на лай этот обязательно найдутся уши.

Фойерен уже приготовился вынуть из-за пояса один из прихваченных метательных ножей, что способны были с одного попадания смертельно ранить собаку в шею. Но одна только мысль об убийстве несчастного животного вызывала у Фойерена содрогание. Более того, если мертвую собаку и не обнаружат до того, как он выберется отсюда с ценной находкой, Хитрецу придется, чтобы замести следы, натолкать во все карманы напитавшуюся кровью грязь и вынести на себе труп куда подальше. Смешно же!

На лбу у Фойерена выступил пот. Огромный дог подбежал к упавшей перекладине, уныло обнюхал ее и, лениво оглядевшись, поплелся обратно. Радости Хитреца не было предела: похоже, артефакт Джасин подействовал! Курьер с облегчением прикрепил нож на место. «Но везение может внезапно покинуть тебя», – вдруг вспомнил он слова женщины.

Дождавшись, пока собака скроется за углом, Хитрец мягко соскользнул с балюстрады, подошел к балконной двери и аккуратно толкнул ее. Та оказалась заперта. О черт… Фойерен должен был подоспеть к вечерней уборке, когда, как мы узнали, все окна в особняке Савиенны открывают, чтобы впустить свежий воздух. Но за гардинами и портьерами расстилалась все та же темнота, как и во всем крыле. Похоже, курьер немного поторопился с визитом, и теперь не ему оставалось ничего, кроме зябкого ожидания.

* * *

По ощущениям Хитреца, прошло уже минут семь, когда за окнами особняка начал загораться свет. Фойерен поднялся со своего стылого убежища, потер дрожащие от холода руки и вновь залез на низенький балконный парапет. Замерзшие ноги слушались с неохотой, и, пытаясь сохранить равновесие, Хитрец прижался боком к стене. Прислуга должна открыть балкон и, погасив газовые рожки, наконец покинуть комнату.

«Спокойно, спокойно. Нельзя торопиться, нельзя выдать себя. Совсем скоро можно будет зайти в комнату и отогреться в тепле. Надо лишь чуть-чуть подождать», – уговаривал себя Хитрец.

Послышался скрип: как и предвидел курьер, кто-то потянул вверх металлическую щеколду и растворил стеклянную дверцу; и в этот момент Фойерен даже не дышал. «Пусть это будет слуга, Всеведущие, пусть это будет слуга, – взмолился он. – И пусть он сразу уйдет».

Мольба его оказалась услышана: балкон, как и многие дни до этого, оставили открытым. Однако, когда свет внутри комнаты погас, ноги Алентанса уже исходили крупной дрожью: если одеваться не по погоде, даже цесситские зимы окажутся холодны.

Но преграда была устранена, и теперь у Хитреца в запасе было около десяти минут.

Мигом пробравшись внутрь, Фойерен забился в угол комнаты и прислушался. Вблизи царила сонная тишина, но из-за стенки и с первого этажа доносился неясный шум. Кабинет синьорины соседствовал с комнатой для чтения (а именно там оказался сейчас Хитрец) и находился от нее через стенку слева.

Озираться по сторонам было некогда. Ступая мягкими подошвами, Фойерен, спешно пересек расстояние до двери, замер… и неслышно повернул ручку. Судя по звукам, занятые уборкой слуги переместились по этажу дальше, – а значит, настало лучшее время для кражи.

На трясущихся ногах Фойерен вышел в коридор, змейкой проскользнул вдоль освещенной газовыми рожками стены и оказался на пороге кабинета. В желанную – и приоткрытую! – дверь был врезан замок, но тот пустовал. Месье Алентанс подавил разочарованный вздох: как славно было бы обнаружить здесь ключ, а потом запереть кабинет изнутри! Вздумай кто-либо войти в комнату, шум ругательств и поисков запасного ключа заставил бы Хитреца в мгновение ока испариться… и материализоваться где-нибудь за окном.

Но приходилось довольствоваться малым, и Фойерен бесшумно пробрался в кабинет.