Читать книгу "Звук снега - Кэтрин Кингсли"

– Джоанна повлияла не тебя даже сильнее, чем я думал, – заметил Рэн, качая головой. – Я это к тому, что ты можешь вернуться к плану ее возвращения домой.

– Вы собираетесь привезти ее домой, милорд? – спросил Диксон, расплываясь в широчайшей улыбке. – Отлично, уже пора! Честно говоря, я думал, что вы сделаете это еще до ленча, в этом смысле вы немного разочаровали меня.

– Не наглей, – сказал, усмехнувшись, Гай. – Еще надо подготовиться. Для этого я вас обоих и оставляю. Да, Рэн, собери, пожалуйста, слуг и постарайся им все объяснить. Ты, Диксон, поможешь. Скажите им, что если они действительно так сильно любят Джоанну, как говорят, то должны сделать вид, что за последние три недели здесь ничего особенного не произошло. О да, еще, Рэн, как там с лицензией на брак? Она еще действует?

– Она действует в течение трех месяцев со дня получения. Так что до конца июня ты имеешь полное право им воспользоваться.

– Отлично. Мы сыграем свадьбу в ближайшее число, на которое викарий Сент-Джеймса сможет перенести дату венчания, и если не возражаешь, я бы попросил тебя заняться переговорами. Конечно, я должен дать Джоанне шанс немного отдышаться после того, как привезу ее домой. Поэтому на завтра не договаривайся. Но с послезавтра подойдет любой день.

Гривз мотнул головой и пошел к Викару, но, вдруг резко остановившись, вернулся и, склонившись, поцеловал Лидию в лоб.

– Вечного покоя тебе, моя девочка. Я благодарен тебе.

– Благодарен? – удивленно спросил Рэн.

Рядом с ним определенно стоял не тот Гай де Саллисс, каким он был после возвращения с Пиренеев. Более того, такого Гая де Саллисса, как сейчас, Рэндольф не видел с тех пор, как тяжело заболела его мать. Тогда Гаю было восемнадцать. Боже, как чудесно вновь обрести его таким!

– Да, благодарен, – ответил Гай. – Если бы не было Лидии со всеми ее интригами, я бы никогда не встретил Джоанну. Что бы тогда было сейчас со всеми нами?

Слова Гая Рэн вспомнил, когда укладывал тело Лидии в саркофаг, постаравшись, чтобы она выглядела мирно спящей. Да, Гай, безусловно, прав. Что бы было с ними, если бы не Джоанна? Ведь именно Джоанне удалось наполнить их жизнь солнечным светом.

– Немного цветов, милорд? – спросил появившийся рядом после короткого отсутствия Диксон. – Мне кажется, их стоит положить ей в гроб.

Рэндольф вложил букетик только что собранных цветов в холодные пальцы Лидии, и они вдвоем закрыли саркофаг тяжелой каменной крышкой. Посчитав свою миссию в часовне выполненной, Рэндольф повернулся к выходу, думая о том, что надо бы наконец осмотреть Джастин. Однако Диксон его остановил.

– Полагаю, что вы должны прочитать молитву, ваша светлость, – сказал он, складывая ладони у груди и склоняя голову. Рэндольф, испытавший острое чувство стыда за то, что сам не додумался до этого, последовал его примеру и прочистил горло.

– Господь – пастырь мой. Не будет у меня нужды ни в чем. На пастбищах травянистых Он укладывает меня…

28

– Не понимаю, чего ты высматриваешь здесь? – ехидно спросила Банч. – Прошло уже добрых полчаса, как стемнело. Не можешь же ты надеяться, что лорд Гривз вдруг возникнет из воздуха, особенно после того, как ты дала ему от ворот поворот.

Джоанна отвернулась от окна гостиницы, в которой они остановились.

– Банч, пожалуйста, прояви хотя немного милосердия.

– Ха! – воскликнула Банч. – И ты говоришь о милосердии? Это после того, как разбила сердца маленького мальчика и его отца?

Джоанна вжалась в кресло, подперев опущенную голову кулаками.

– Если думаешь, что я могу сейчас вдруг передумать, Банч, то ты просто сошла с ума. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Стала любовницей Гая?

– Я хочу, чтобы ты не пыталась бежать от своих проблем. Вот что я хочу. С чего ты решила, что тебе известен замысел Господа? Уверена, что Он не мог загнать тебя в такое затруднительное положение, не имея в запасе какой-нибудь нормальный выход.

Джоанна пристально посмотрела в глаза Банч.

– И это говоришь мне ты, которая всегда учила меня, что следует быть практичной? – выпалила она.

– Я хотела сказать только то, – тихо произнесла Банч полным сострадания и терпения голосом, будто разговаривала с маленьким ребенком, который никак не мог понять простые истины, – что тебе не дано знать всего, что может случиться и как это скажется на твоей ситуации. Более того, ты ничего и не узнаешь, если похоронишь себя в тиши итальянской виллы. Кстати, вместе со своим ребенком, должна добавить.

– Если тебе не нравится жизнь в Италии, Банч, то почему бы тебе не вернуться в дом сестры и не пожить там?

– И оставить тебя с твоими прожектами? Нет уж, – сказала Банч, вновь склоняясь над своей вышивкой. – Один Бог знает, чего ты еще можешь выдумать. К тому же в любом случае кто-то должен нянчиться с ребенком, который у тебя скоро появится. Главная твоя проблема, моя девочка, заключается в том, что ты слишком горда и слишком любишь настаивать на своем, даже зная, что не права.

– Настаивать на своем?! Что ты хочешь этим сказать?! – почти закричала Джоанна, рассерженная до такой степени, что уже не обращала внимания на то, что она прескверно себя чувствует и ее подташнивает.

– То, что ты только думаешь, будто следуешь устоям высокой морали, а на самом деле не лучше любой другой ветреной женщины. Ты бы не была беременной от Гая де Саллисса, если бы не оказалась в его постели до свадьбы. А теперь, когда свадьба невозможна, ты не позволяешь ему заботиться о тебе и вашем ребенке, потому что это противоречит твоим моральным правилам. – Банч водрузила на нос очки и сделала изящный стежок. – Ха! Вот и все, что я хотела сказать.

– Ты ничего не знаешь об этом, – попыталась сопротивляться Джоанна.

– Нет, как раз знаю. И не от кого-нибудь, а от леди Тревельян, которая, как оказалось, является моей троюродной кузиной по материнской линии, а она – от своего сына Рэндольфа. Так вот, Рэндольф непосредственно из уст Гая де Саллисса слышал, что тот собирался поселить тебя в одном из ближайших своих поместий, чтобы ты могла продолжить общение с маленьким Майлзом.

– И как долго, по-твоему, я бы прожила таким образом, пока не сдалась бы ему окончательно или полностью все не разрушила? – с нажимом спросила Джоанна, поднимаясь с кресла. – Как долго я могла бы выдержать, Банч? А с появлением на свет нашего ребенка все еще более осложнится. Разве не так, Банч? Гай превратился бы в ходячий анекдот: жена в одном доме, любовница – в другом. Как удобно!

Банч только надула губы и сделала следующий стежок.

Джоанна холодно посмотрела на нее и подошла к окну.

Через несколько минут они услышали какую-то возню возле гостиницы, затем кто-то забарабанил в дверь. Раздались голоса хозяина и пришедшего.

– О нет! – прошептала Джоана, хватаясь рукой за сердце, которое забилось, будто пытающаяся вырваться на свободу птица. – Это – Гай, Банч… Это – Гай! – произнесла она тоном наполовину паническим, наполовину радостно-возбужденным.