Читать книгу "Октавиус - Эрнест Марцелл"

– Что случилось? – довольно оптимистичным тоном поинтересовалась Грета.

– Этот балбес Нильс изуродовал «Ямаху», – проворчал Гринсон. – Посадил на нее Игоря, да еще и в незнакомой местности. А они, естественно, и рады гонку устроить. Вот и результат: налетели на камни под снегом со всего хода, вилку погнули, лыжу сломали…

Добрых полчаса он еще бурчал, просвещая нас с Гретой в устройстве снегохода и предстоящих расходах на ремонт и запчасти. Грета, вероятно, уже привычная к вечному брюзжанию супруга, только равнодушно сочувствовала ему, я же вскоре просто почувствовал тошноту…

Мое удивительное спасение в Киришах, когда я каким-то чудом попал в больницу вместо морга, не могло не оказать влияния и на мое мировоззрение. С тех пор мой малоподвижный домашний образ жизни словно ветром сдуло. Я увлекся зимними видами спорта, а именно сноубордом, которым меня также заразил тот самый Игорь, что увлек в путешествие по Волхову. Всю последующую зиму каждые выходные ездили мы с ним то по Ленинградской области, то в Финляндию, где на крутых склонах оттачивали не только азы спуска с гор, но и акробатические элементы…

И именно Игорь уговорил меня поехать в отпуске на Аляску к одному своему давнему знакомому, некоему Нильсу Хольтону, с которым он познакомился во время поездки в Амстердам. Один из родственников вышеупомянутого Нильса, Бернард Гринсон (муж его сестры Греты), был профессиональным заводчиком хаски и жил на Аляске, содержа питомник прямо при своем загородном доме где-то недалеко от Нома. К нему-то Нильс и ездил с завидным постоянством, так как являлся каюром, и все свое свободное время проводил в поездках на собачьей упряжке по просторам Аляски.

Игорь рассказал, что Аляска с ее горными склонами – сущий рай для сноубордистов и лыжников, а питомник находится в таком месте, что лучшую базу трудно себе представить. Дело, конечно, было не из дешевых, но хотя бы разок съездить туда было нужно, и поэтому, наплевав на всяческие международные осложнения, мы, взяв отпуск в феврале, сразу же рванули в Анкоридж, куда были наиболее дешевые билеты…

Когда я имел честь познакомиться с Нильсом Хольтоном, то с первого же взгляда он напомнил мне Санта-Клауса. Ибо был довольно высокого роста, толст и несколько неуклюж, вдобавок разговаривал густым, низким басом. А красная толстовка, плотно облегающая его широченную грудную клетку, и вязаная шапочка на голове только усиливали это сходство. Однако громадная черная борода, в которой сверкала белоснежная улыбка, и густые брови придавали его облику несколько зловещий, но вместе с тем и комичный вид, проводя параллель со злодеем из детских мультиков. И совсем с трудом верилось, что этому солидному на первый взгляд мужчине лет пятидесяти на самом деле недавно стукнуло всего девятнадцать.

Однако уже недолгое общение с ним все расставило на свои места. При встрече в аэропорте Анкориджа он сдавил Игоря в своих медвежьих объятьях так, что у того хрустнули кости, а мою руку тряс с такой горячностью, что едва не оторвал. По дороге в питомник он успел высыпать на меня по крайней пару томов всяких тонкостей и названий, касающихся собак, упряжи и каюров. Причем он практически не задумывался, интересна эта тема собеседнику или нет, просто треща без умолку, словно испорченный патефон, успев поведать нам изменения в процессе езды от времен знаменитого Балто до наших дней.

Я был весьма далек от всех тонкостей этого дела и познания, соответственно, имел крайне скудные и туманные. Однако из всей массы обрушившейся на меня информации я сумел осознать, что через два месяца должны были состояться ежегодные гонки собачьих упряжек Iditarod Trail, от Уоллоу до Нома, на которых Нильс был постоянным участником и свято верил в свою будущую победу. Но в прошлом заезде, несмотря на все усилия, пришел он всего лишь четвертым, чем раздосадован был сверх меры. Судя по всему, победить в этот раз он настроен был железно, поэтому прилагал к этому все усилия, используя любую возможность для тренировки своих питомцев…

Однако, исходя из слов самого хозяина питомника Гринсона, оказавшегося порядочным пессимистом, с которым я имел честь познакомиться уже через пару часов, картина предстоящего триумфа Хольтона была весьма туманна…

Игорь оказался прав – лучшее место для сноубординга, чем Аляска, трудно было себе представить. Мне было искренне жаль, что я не имел возможности мотаться сюда каждый сезон, и я мог только зубами скрежетать, глядя на находящегося в вечном восторге Нильса. Поэтому каждый день мы с Игорем старались провести по полной, оттачивая свое мастерство.

И вот вчера, словно в насмешку над всеми моими усилиями, я получил травму, пытаясь освоить двойной разворот в воздухе. Фигура у меня получилась, но приземление было крайне неудачным: я не удержал равновесия и, пропахав полсклона своей физиономией, вдоволь наглотался снега, повредив при этом крестовую связку коленного сустава. Травма была легкой, но хромал я сейчас просто отвратительно, и о продолжениях прыжков речи не могло идти по крайней мере еще пару месяцев. Нильс катался на сноуборде как корова на коньках, Гринсон вообще ненавидел этот снаряд как таковой. Поэтому сегодня с утра Игорь, не любивший кататься в одиночку, решил воплотить свою давнюю мечту: взглянуть на Берингов пролив. До Уэльса отсюда было не особо далеко, и, погрузив два снегохода на пикап, Игорь в компании Нильса отбыл туда еще в то время, пока я мирно почивал, так как со своей ногой не рисковал высовываться дальше дома…

Только поздно вечером их пикап наконец-то приехал в расположение питомника. В темноте я услышал донесшийся со двора басовитый рев гудка, и спустя полчаса оба героя, покрытые снегом, вползли в помещение. Следом за ними явился и Гринсон, долго и нудно отчитывавший необычайно молчаливого Нильса.

Они оставили пикап в поселке и решили добраться до берега на снегоходах, специально для этой цели и взятых с собой. Погнавшись за вырвавшимся вперед Нильсом, Игорь не справился с управлением и на самом берегу со всего маху налетел на какое-то скрытое под снегом препятствие. «Ямаха» несколько раз перевернулась, а сам Игорь здорово ушибся, улетев в сугроб. По счастью, сильными повреждениями отделался только снегоход – мягкий снег, а также толстая куртка-«коламбия» уберегли самое ценное.

Еще долго пилил Гринсон своего незадачливого родственника, и в итоге даже всегда оптимистичный Нильс разругался с ним в хлам. Только вмешательство Греты заставило враждующие стороны разойтись по разным углам. Я отвлек Гринсона игрой в шашки, Грета потчевала Игоря сытным ужином, озлобленный Нильс исчез где-то в глубине дома. Примерно через час к Нильсу вернулся весь его былой оптимизм, так как он, насвистывая какую-то залихватскую мелодию, поднялся на второй этаж, где Гринсон побивал меня уже в четвертый раз, а Игорь вместе с ластившимся к нему Чарли ехидно следили за моим поражением.

– Смотрите и завидуйте, что мы нашли на берегу! – важно поднял палец вверх Нильс. Гринсон смерил его недобрым взглядом. Нильс презрительно усмехнулся в ответ и со звоном бросил на стол перед нами какую-то тихо звякнувшую вещицу. Как по команде мы с Гринсоном прекратили игру и с изумлением уставились на загадочный предмет. Это был небольшой продолговатый металлический цилиндр – судя по всему, ему было уже очень много лет, он был весь покрыт ржавчиной и смерзшейся каменной пылью.