Читать книгу "Ольга, княгиня русской дружины - Елизавета Дворецкая"

– Верно, – поддержал Логи-Хакона Колояр, будто тот высказал его собственную мысль. – Слишком много у нас земель, родов и племен под рукой, и всякому бы в свою сторону тянуть – только дай.

– А еще они могут пойти на поклон к уграм, – сказала Соколина.

Гриди в изумлении воззрились на нее: и из-за мысли, которую она высказала, и из-за того, что вообще подала голос. Ничего странного, если княгиню сопровождает прислужница, но чтобы она посмела держать речи на совете перед дружиной?!

Они же не знали, что в дружинных делах Соколина разбиралась лучше, чем в рукоделии.

– С чего ты взяла? – удивилась Эльга.

– Я слышала, Предслава говорила, что есть у них такие мысли. Дескать, на Дунае никого нынче нет сильнее, чем угры, и если уж дань платить, то им, а не русам.

– И они могут пойти на такое безумие?

– Ты древлян, что ли, не знаешь, княгиня? – хмыкнул Вестимир. – Они себя не пожалеют, лишь бы нам навредить.

– Выбьют себе глаз, лишь бы у нас был зять кривой, – хмыкнул Соломка.

– Нет, это немыслимо! – Эльга встала и прошлась по гриднице. – Угры в Деревляни! Да они на другое же лето у нас тут под Горой будут!

– И будут, – кивнул Вестимир под тревожными взглядами дружины.

В груди разливался холод. Опасность была больше, чем Эльга поначалу себе представляла. Она ждет Святшу, но пока тот приедет, она рискует растерять все его наследство. Гриди правы: стоит пройти слуху, что киевский князь убит древлянами, как дань откажутся платить все. Дружно соберут ополчение, понимая, что Киев, оставшийся без князя, не может пойти войной на всех сразу. А погубить отрока гораздо легче, чем мужчину… такого, как Ингвар…

Эльга стиснула зубы, зажмурилась, не давая слезам пролиться. Осознание потери с каждым днем наваливалось все тяжелее. Вспоминался Ингвар – его лицо, голос, его запах. Все то, по чему она скучала во время его отлучек и по чему ей теперь скучать вечно. От мира отрезали половину, и теперь там клубился туман пустоты. То, что составляло половину ее жизни, ушло навсегда. И порой мелькало в мыслях: ну и что, если древляне больше не будут платить дань? Если в Киеве усядется Моровлянин? Или вся Русская держава распадется, как перелатанная рубаха? Ингвара не вернуть, и что за важность, как она будет доживать свой вдовий век? Может, вернется к родным в Любутино, станет снова гулять возле Русальего ключа…

Нет, но как же дети? Святша только начал жить. Бране еще нет года. И лишь от нее, их матери, зависит, будут ли они расти полноправными наследниками князей и конунгов или… возможно, не вырастут вовсе.

– Как я хочу быть там… – невольно пробормотала она. – Я хочу видеть могилу Ингвара. Принести ему жертвы. Пока я ее не увижу… я не верю!

Казалось, на могиле мужа она почерпнет силы и мудрости. Ведь есть столько сказаний о том, как покойный выходит или является во сне и дает советы близким, приносит помощь или хотя бы утешение. Она хотела еще хоть раз оказаться вблизи Ингвара и верила, что там ее ждет нечто, способное поддержать в горе.

– Тебе нельзя туда поехать! – На правах ближайшего родича Логи-Хакон подошел и приобнял ее за плечи. – Если ты покажешься в Деревляни, Маломир немедленно попытается взять тебя в плен и жениться на тебе. Конечно, ему это не поможет, но ты себя погубишь… Нужно подождать, пока мы отомстим и расчистим путь.

– Но я ведь не знаю, хорошо ли он погребен! Пока я не могу сделать ничего больше, это мой первый долг – позаботиться о его теле и проводах…

Для мертвого уже нельзя сделать того, что можно было сделать для живого. Поэтому мы так стремимся сделать что-то для тела, которое уже не ощущает нашей заботы. Будто хотим послать нашу любовь и уважение ушедшему вдогон – но догонят ли они его на том пути?

– Я должна позаботиться о теле – это первое. – Эльга оглядела гридей. – Позаботиться о мести – это второе. Позаботиться о наследии Ингвара, чтобы в целости передать его сыну, – это третье. Мы должны заключить какое-то перемирие с Маломиром и Володиславом, чтобы я могла хотя бы прийти на могилу мужа. Кто-то хочет быть послом?

– Пусть Моровлянин едет, – буркнул кто-то.

– Острогляд, – предложил Колояр. – Он родня их княгине Предславе.

Эльга кивнула в благодарность.

– Но если бы мой муж не был погребен на их земле, я бы… я бы не стала говорить с ними, пока все они не легли бы мертвые! – гневно воскликнула Эльга.

* * *

Но вот гриди разошлись. Эльга ушла к себе, поиграла с Браней. Соколина и Логи-Хакон спорили о чем-то на дворе перед дверью, не желая ее беспокоить. Потом дверь открылась, Соколина почти ворвалась в избу, при том, что Логи-Хакон пытался ухватить ее за плечи и не пустить.

– Клешни убери! – Соколина в гневе отталкивала его руки. – Княгиня! Дай мне сказать!

– Не слушай ее! – Логи-Хакон выскочил вперед. – Она бредит!

– Сам бредишь!

– Что ты хочешь? – спросила Эльга.

– Она спрыгнула с ума и задумала…

– Да помолчи ты! – Соколина махнула на него рукой, будто хотела зажать ему рот. – Сама сумею сказать, без рыжих! Княгиня! – Она подошла. – Пусти меня, я поеду в Деревлянь! Чего они мне сделают? Я Ингвару не родня. Брат мой с ними в дружбе… ну, не знаю, как в дружбе, но не во вражде, раз ему жену с детьми отдали. Мне безопасно. Я погляжу, хороша ли могила, а главное-то самое, разузнаю, что там мой брат, почему не едет, как вообще у них дела! Может, чего нужное передам!

– Она лезет зверю в пасть! – горячо возражал Логи-Хакон, не давая Эльге ответить. – Сама мне рассказывала: к ней тот второй князь, Володислав, присватывался, еще с тех пор, как она девчонкой была! Только Свенгельда и боялся. А теперь Свенгельда нет, что там с Мистиной – неясно. Ее возьмут в плен и отдадут Володиславу в младшие жены!

– А ты чего волнуешься – ревнуешь?

– Я не хочу, чтобы ты пропала ни за что!

– Я-то не пропаду! И без твоего ума обойдусь!

– Ингвар приказал мне отвезти тебя домой! И твой брат просил меня отвезти тебя в Киев! Он считал, что у княгини тебе будет безопаснее! И пока у тебя есть еще брат, ты будешь слушаться его!

– Пока он так считал, еще ничего этого не было, – уже тише ответила Соколина и повернулась к Эльге: – Княгиня! С тех пор все изменилось. У нас война. Мы тоже должны воевать – как умеем. Я пригожусь тебе. Разреши мне поехать.

Эльга подняла руку, призывая обоих помолчать. Пока они кричали друг на друга, она не могла уловить мысль, которая мелькала где-то по краям сознания и снова пряталась.

– Даже если я тебя отпущу… – пробормотала она, – отпустят ли киевляне? Они и Уту не хотели отпускать. Я ее почти ратью отбила. – Она усмехнулась: – С оружниками. Потом пожалела. Ох как я пожалела!

– Обо мне тебе что жалеть? – хмуро возразила Соколина. – Это Ута тебе сестра, а я кто?