Читать книгу "14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс"

Противник смог до позднего вечера продолжать свои атаки, однако их мощь постепенно ослабевала. Русские смогли широким фронтом пересечь дорогу Зингениеки — Кроте и продвинуться вдоль шоссе в направлении на Лубаскрогс. Однако потом, совершенно обессилев и понеся тяжелые потери, они были вынуждены залечь перед ожесточенно защищаемыми тыловыми позициями и перед позицией зенитно-артиллерийского дивизиона восточнее рубежа Бунка — Кроте. Потери, которыми противник оплатил свой успех, оказались просто чудовищными. В предполье из все еще метровых сугробов повсюду возвышались обугленные, почерневшие от копоти остовы подбитых танков, вокруг них громоздились трупы павших красноармейцев, которых командиры безжалостно гнали под огонь немецких пулеметов.

Но и для немецких соединений продолжавшиеся в течение вот уже 48 часов бои не прошли бесследно. Оба главных медицинских пункта в северной части участка фронта у поселка Каграс и на железнодорожной станции Падоне докладывали о поступлении уже к этому времени более тысячи раненых. И сил, оставшихся в воинских частях, занимавших позиции на передовой, хватало только на то, чтобы — снова в ходе ночных контратак — оттеснить противника в тех местах, где он особенно далеко прорвался на запад.

И хотя благодаря введению в действие свежего маршевого батальона, который, едва успев высадиться на берег в Либау, был переброшен на грузовиках в расположение дивизии и распределен среди ее наиболее пострадавших подразделений, удалось восполнить часть потерь, однако на следующий день дивизия не смогла помешать противнику осуществить несколько вклинений на ее участке фронта. Боевые группы были вынуждены снова отойти, чтобы не потерять контакт друг с другом. Однако им удалось остановить последующий удар советских танков и нанести большие потери пехоте, сопровождавшей эти бронемашины И хотя фланговый удар на юг нескольких «Пантер» и группы бронетранспортеров из района развилки, находившейся в одном километре к юго-востоку от поселка Бунка, на короткое время снял напряжение, однако этой бронетанковой группе не удалось прорвать мощную оборону нескольких противотанковых батарей неприятеля, и атаку вскоре пришлось остановить. Точно так же, как и контратаку еще одной бронетанковой группы на восток из района поселка Лубаскрогс. Правда, следует отметить, что в ходе этих двух атак был нанесен значительный урон советским танкам. А поскольку гренадеры и саперы часто пускали в ход свои фаустпатроны (особенно успешно действовал отряд истребителей танков, сформированный из бойцов 4-го танкового батальона связи), наступательный пыл русских войск заметно упал.

Тем не менее вся эта отвага и ожесточенное сопротивление казались напрасными, так как фронт отодвигался все дальше на запад и северо-запад. Прежде всего на южном участке, где несколько пехотных групп отчаянно пытались удержать рубеж железнодорожная станция Крогземжи — Перли — Лубаскрогс, он грозил под давлением противника окончательно передвинуться за реку Вартаву. И хотя на участке фронта дивизии между поселками Лубаскрогс и Бунка до сих пор удалось избежать глубоких вклинений, однако противник, имея подавляющее преимущество, продолжал оттеснять наши войска к дороге, соединяющей оба поселка, и уже продвинулся до последнего тылового рубежа, который с необыкновенной самоотверженностью защищала конвойная рота. Командный пункт дивизии, находившийся в примыкавшей с запада роще и почти непрерывно подвергавшийся вражеским артобстрелам и налетам штурмовой авиации, оказался в зоне досягаемости штурмовых групп противника, и поэтому его пришлось перенести за Вартаву. С огромным трудом удавалось удерживать и позиции, находившиеся непосредственно за гребнем высот южнее поселка Бунка и развернутые на восток и север. А на севере, у селения Кроте, противник подошел вплотную к мосту через реку Вартаю.

Но как гласит народная мудрость — чем больше нужда, тем ближе спасение…

Еще 28 февраля атаки противника неожиданно начали ослабевать, и артиллерийский огонь стал раздаваться реже. Только малочисленные группы советских танков время от времени прощупывали наши оборонительные позиции, однако тотчас отступали, если встречали активное противодействие. Множество атакующих волн пехоты, которые раз за разом накатывались на опорные пункты обороны восточнее поселка Бунка, были разгромлены массированным заградительным огнем, которым великолепно управляли наблюдатели с аэростата, запущенного над железнодорожной станцией Тадайке. И наконец подошли наши резервы. 18-й армейский штурмовой батальон, многократно прекрасно зарекомендовавшее себя соединение, выгрузился на железнодорожных станциях Тадайке и Изриеде и занял исходные позиции западнее поселка Бунка. За ним последовало несколько батарей 70-го минометного полка, которые сразу заняли позиции у дороги и на окраине поселка. Жаль только, что те немногие танки дивизии, которые стояли под Изриеде для охраны переправы, очень плохо обеспечивались горючим. В противном случае, после наметившегося ослабления потока отходивших войск, они могли бы активнее участвовать в боевых действиях, чем это было возможно до сих пор.

Как уже часто бывало, русские, почти достигнув своей цели, неожиданно прекратили атаки на главном направлении и обратились к другому участку фронта. Их главная ошибка заключалась в том, что они распределили свои и без того ослабленные ударные подразделения между двумя разными районами боевых действий. Как у поселка Крогземжи, так и в районе поселка Кроте они добились некоторых локальных успехов, которые можно было бы рационально использовать только в том случае, если бы они продвинулись и в центре, в полосе обороны 14-й танковой дивизии. Из остатков действовавших здесь танковых и стрелковых бригад, из плохо вооруженных инженерно-строительных батальонов и подразделений штрафников они сформировали крупное ударное соединение, которое еще до наступления темноты должно было перейти в наступление и, атакуя южнее поселка Бунка, выйти к переправе у станции Тадайке. Группы поддержки, которые противник, очевидно, перебросил сюда с севера и юга, должны были своими отвлекающими атаками на соседних участках фронта прикрывать операцию.

Большой деревянный крест, возвышавшийся над солдатским кладбищем в городке Изриеде и резко выделявшийся на фоне вечернего неба, видимо, казался многим русским пехотинцам, знавшим, что им вскоре предстоит, предостерегающим знаком. Но у них не было выбора. Когда все еще сильный огонь артиллерийской подготовки начнет перемещаться в глубь немецкой обороны, шагая плечом к плечу в плотных стрелковых цепях, они должны будут следовать за немногими танками, поддерживающими атаку.

Первый напор русской пехоты начал вязнуть уже на позициях гренадеров и саперов, однако, поскольку отдельные танки прорвались через линии охранения, в некоторых местах возникли критические ситуации. Но огневые налеты нашей артиллерии и контратаки, в которых, правда, из-за нехватки бензина смогли принять участие лишь немногие машины бронетанковой группы, вскоре снова восстановили положение. Следующая атака, проведенная русскими из лощины южнее поселка Бунка в северном и северо-западном направлении, была встречена смертоносным огнем минометных батарей из почти вертикально установленных стволов еще до того, как цепи атакующих достигли шоссе, ведущего с запада на восток. Удар минометчиков оказался таким сокрушительным, что атака вскоре захлебнулась и даже удаленные группы красноармейцев поспешили в ближайшие укрытия.