Читать книгу "Башня континуума - Александра Седых"

— Какой вы, оказывается, слабовольный.

— Да…

Им обоим доставляло невыразимое удовольствие нести эту ребяческую белиберду, кроме того, Шарлотта явственно ощутила, что их милость и впрямь рад встрече. Если, конечно, то не напомнил о себе бумажник в кармане его брюк, туго набитый купюрами крупного номинала.

— Поедемте обедать, — сказал Кит. Он-то во время встречи с государем не притронулся к жареной колбасе, и теперь и впрямь был голоден.

— Мне жаль, но я не могу закрывать цветочный магазин, когда мне в голову взбредет, даже ради вас, — сказала Шарлотта, ласково теребя узел его безукоризненного галстука, — у старика Либера последнее время из-за возраста небольшие нелады с головой, но к дневной выручке это не относится.

— А если я у вас что-нибудь куплю?

— Не хочу пользоваться вашей добротой, лорд Ланкастер. Если только это будет что-то вам действительно нужное…

— Не сомневайтесь, не просто нужное. Важное. Жизненно необходимое.

* * *

Терри никак не могла поверить, что это происходит на самом деле. Что муж изменяет ей. Кит стал все позже и позже возвращаться с работы, потом и вовсе приобрел привычку не ночевать дома. Раз, другой… а потом он приходил домой, дарил ей бриллианты и лгал, причем так складно и правдоподобно, что Терри поверила бы ему, не выдавай мужа с головой нежный и блудливый взгляд. В глазах его мерцали звезды, в ушах пели соловьи, сверкали молнии, грохотали фейерверки, планеты слетели с орбит, глобальный катаклизм, конец света.

В навязчивых мыслях о конце света тем вечером Терри варила куриную лапшу. Она жарила, шинковала, солила и перчила, когда зашел Дэниэл и пожелал ей доброго вечера.

— Добрый вечер, Дэнни.

Он чмокнул ее в щеку. Терри не возражала. Она и впрямь была рада его видеть. Он ей не изменял и принес коробку сливочной помадки — ее любимого лакомства. К тому же, Дэниэл напоминал старшего брата в те далекие и, видимо, уже безвозвратные времена, когда Кит еще интересовался чем-то, кроме прибыли и наживы.

— Что делаешь, Тереза?

— Варю суп.

— Нет, это я вижу, но почему в такой громадной бадье.

— Это для благотворительной столовой.

— Для ночлежки, что ли?

— Да. Собираюсь завтра съездить туда. Я езжу туда почти каждую неделю.

— Официальное мероприятие? — спросил Дэниэл, скорчив гримасу.

— Нет, ничего официального. Никаких камер и репортеров. Кит со мной ездит тоже.

— Придурок, — привычно резюмировал Дэниэл.

— Дэнни, твой брат пожертвовал деньги на строительство приюта для бездомных, и на оплату обслуживающему персоналу… и на прочие расходы…

Умереть не встать, какая щедрость.

— Ты голоден, Дэнни? Выпьешь кофе?

— Нет, лучше чаю, некрепкого. Иначе не засну.

Терри заварила чай, положила ломтик лимона и подала к чаю розетку малинового варенья. Дэниэл аккуратно перелил чай из чашки в блюдечко, подул и начал пить вприкуску с вареньем.

— Вкусно. Ты чем-то расстроена?

— Нет.

— Ты плакала?

— Нет.

— Брось ты этот суп, пойдем прогуляемся, хоть по парку пройдемся, подышим воздухом.

Терри с удовольствием прошлась бы, но Кит мог вернуться в любую минуту, она должна была дождаться мужа.

— Кит может вернуться, он, наверное, захочет поесть.

Дэниэл потратил около бесконечной минуты, дуя на горячий чай и размышляя, из какой глухой, темной и первобытной пещеры Кит выволок эту женщину за волосы и приволок к алтарю. Теперь он где-то шатался, а Терри ждала его с ужином. Уму непостижимо.

— Терри, так нельзя. Посмотри на себя, это просто унизительно. Целый день бегаешь вокруг этого типа, сдуваешь пылинки. Невозможно возводить на пьедестал гнусного, лицемерного, высокомерного… он того не стоит. Я смотрю в его постное лицо и время от времени сомневаюсь: человек ли он вообще? До того он плоский и двумерный. Прямо Нервный Тик Дрейси, Гламурный Детектив…

Означенный персонаж дешевого комикса вкрадчиво вынырнул из сумрачной темноты холла и навис над Дэниэлом, сжимая в руке, обтянутой черной перчаткой, черенок лопаты.

— Бу!

Дэниэл грохнулся на пол и облился чаем.

— Какого…

На полдороге он благоразумно осекся, увидев лопату, старшего брата и высящихся кругом него, словно на параде, здоровенных человекоподобных шкафов. Завидев Дэниэла, шкафы приветливо заулыбались и дружелюбно помахали ему ощеренными дулами лучевиков.

— Добрый вечер, — ласково поздоровался Кит. — Не дергайся, поросенок, я обеими руками… и лопатой… за свободу слова… и самовыражения.

Охранники загоготали, Кит утихомирил их одним взглядом.

— Неужто я сказал что-то смешное, парни. Нет? Я тоже так не думаю. Исчезните. И лопату заберите. Терри, свари мне, пожалуйста, кофе. Дэниэл, вставай, что ты разлегся? И не хлюпай, когда пьешь, это мерзко.

Наведя порядок, Кит получил от жены поцелуй и чашку кофе, заверил ее, что не голоден, здоров, даже счастлив (пусть она и не имеет к этому отношения), и собрался пойти по своим делам — то ли зарабатывать деньги, то ли замаливать грехи — но увидел монументальную бадью куриного супа на плите и остановился.

— Дорогая, что это?

— Суп для благотворительной столовой.

— Для ночлежки? Но завтра к нам ужин придет председатель Антимонопольного Комитета. Нам надо срочно обсудить смету…

— Я вернусь и успею приготовить ужин.

— Нет, не успеешь.

— Но я уже договорилась.

— Терри, я все равно не смогу завтра поехать с тобой, я не хочу, чтобы ты одна…

— Я буду не одна, со мной будут охранники. Пожалуйста. Я совсем не прошу, чтобы ты ездил со мной. Я понимаю, ты очень занят, и тебе неприятно…

— Еще бы. Вонючие…

— Кит.

— Дорогая, эти люди воняют. Они гниют изнутри и разлагаются заживо. Они больны всем на свете, начиная от холеры и заканчивая бубонной чумой и проказой. У них вши. Что вылупился, поросенок? Когда я говорю о вшах, я выражаюсь отнюдь не фигурально. Я говорю буквально. Вшивые…

Познакомьтесь, это был ее муж, известный филантроп.

— Кит… с каждым из нас… с любым человеком однажды может случиться что-то ужасное, никто от этого не застрахован…

— Терри, пойми, с подавляющим большинством тех завшивевших бродяг как раз ровным счетом ничего ужасного не случилось. С какой стати тебе их жаль? Жалеть можно того, кто несчастлив, а эти люди на свой лад очень даже счастливы. Можно сказать, они осуществили заветные мечты. Сколько времени и сил надо потратить, чтобы долгими годами убивать себя наркотиками и алкоголем, спать в сточной канаве, отказаться от семьи, друзей, работы, малейшего шанса на достойную жизнь. Это уже не люди… а одушевленные предметы. Человек не свинья, чтобы валяться в грязи и хрюкать от удовольствия. Нет, сравнение со свиньей — извини, ничего личного, Дэнни — здесь неуместно: свиньи, вопреки общепринятому мнению, животные чрезвычайно чистоплотные. Так вот, эти люди хуже любой завалящей свиньи. У человека должно быть чувство собственного достоинства. Человек должен работать. Честный труд на благо общества…