Читать книгу "Асы шпионажа - Аллен Даллес"

Пытаясь выяснить детали этой таинственной операции, мы воспользовались сведениями авиакомандования района, которое скрупулезно отмечало появления вражеских самолетов над своей территорией. Сообщения пунктов воздушного наблюдения и оповещения и засечки радиолокационных станций наносились на специальную карту, из которой было видно, каким курсом, на какой высоте следовали одиночные самолеты, где они делали круги и тому подобное.

Нас приятно удивила точность и подробность данных. Так, на этих картах были довольно точно указаны хорошо знакомые нам операции англичан в Хугхалене 28 февраля и в Стеенвике 27 марта по времени, месту и курсу. Таким образом, мы выяснили, что неудачливый парашютист со своими товарищами был сброшен 28 марта под Холтеном.

Не объясняя причин, мы отдали распоряжение, чтобы пункты воздушного наблюдения и оповещения, а также радары обращали повышенное внимание на курс полета отдельных самолетов, получивших у нас наименование «специалистов». Ежедневно к десяти часам утра я стал получать из Амстердама указанные карты за истекшие двадцать четыре часа.

Использование этих данных, точность которых теперь возросла, позволило нам следить за ночными операциями, проводимыми секретными службами союзников с территории Англии.

Еще одним показателем деятельности вражеской агентуры были донесения радиоконтрразведки, которая, например, сообщила о появлении нового радиопередатчика в районе Утрехта, прием радиограмм которого осуществляла радиостанция вблизи Лондона. Перехваченная радиосвязь свидетельствовала, что речь идет о передатчике такого же типа, что и у нашего Эбенэцера. А во второй половине апреля ко мне заезжал Хайнрихс и доложил, что радио «Оранье» стало передавать цифровые сигналы, которые носили характер как «позитивных», так и «негативных». Это свидетельствовало о том, что, по крайней мере, еще одна группа агентов появилась и действовала в Голландии, избегая нашего контроля.

Все эти данные не позволяли мне говорить с уверенностью об успехах нашей игры, затеянной через Эбенэцера. Не стал ли Лондон о чем-либо догадываться?

20 апреля Эбенэцер получил указание из Лондона принять направляемые грузы на прежнем месте под Стеенвиком в одну из предстоящих ночей. Я был почти убежден, что на этот раз вместо контейнеров будут сброшены бомбы, и принял чрезвычайные меры предосторожности.

На назначенный день, 25 апреля, я попросил капитана Лента, коменданта аэродрома Лейварден, выделить мне временно три мобильных 37-миллиметровых зенитных орудия, которые с наступлением темноты мы установили в районе сброса грузов.

Чтобы не подвергать опасности команду «сигнальщиков», я приказал оборудовать в назначенном треугольнике красные лампы, укрепленные на кольях, ток к которым можно было подключать из укрытия, удаленного на триста метров. Для белой лампы в вершине треугольника подвели особый кабель. Зенитные орудия должны были открыть огонь по самолету, если тот начнет сбрасывать бомбы, или же по моему сигналу красной ракетой.

Когда английский самолет около часа ночи появился в небе, я приказал включить все необходимые огни. Томми[79]несколько раз пролетел над установленным местом и, видимо, потерял ориентировку, так как наши лампы не были направлены вверх. При его третьем заходе я вышел к вершине треугольника и подсвечивал своим мощным карманным фонарем до тех пор, пока летчик не взял правильный курс. Благодаря тому обстоятельству, что и на сей раз с самолета полетели контейнеры, а не бомбы, я и смог впоследствии написать эту книгу.

Сброс грузов свидетельствовал, что Лондон еще не раскрыл нашу игру с Эбенэцером. Я настолько обрадовался этому обстоятельству, что не расслышал сожалений молодого обер-лейтенанта-зенитчика, что ему не пришлось открыть огонь по самолету и что такую дичь, находившуюся на расстоянии чуть ли не вытянутой руки, ему уже больше встретить не придется.

В начале мая радиоигра «Норд поль» вступила в решающую фразу.

Мы могли бы потерять все, достигнутое в этой операции, если бы не счастливый случай и не наша расторопность и находчивость.

Как было установлено позже, Лондон в конце апреля был вынужден предпринять попытку объединить три действовавшие в отрыве друг от друга агентурные группы и работавшего в одиночку агента.

Когда к этой связке мы подключили Эбенэцера, нам вскоре уже удалось вскрыть всю организацию и постепенно прибрать ее к рукам.

А произошло все следующим образом.

В период с февраля по апрель 1942 года МД и британской секретной службе удалось забросить в Голландию на парашютах три агентурные группы в составе двух человек – агента и радиста в каждой – да еще доставить в страну агента-одиночку на быстроходном катере. В результате нашего расследования, допросов арестованных агентов и использования полученных другими путями материалов удалось установить следующую картину.

Названные мероприятия англичане осуществили в ходе четырех последующих операций.

Операция «Леттуче»: 28 февраля 1942 года в район Холтена сброшены на парашютах два агента – Джордан и Рас. Радистом был Джордан, имевший при себе радиопередатчик. Работать он должен был по плану «Трампет».

Операция «Тарнип»: 28-го же февраля под Холтеном приземлились агент Андринг и его радист Маартенс, который должен был работать по плану «Тарнип». Радисту во время ночного прыжка не повезло (это и был обнаруженный у колодца труп парашютиста).

Операция «Лик»: 5 апреля 1942 года заброшены агент Клоос с радистом Себесом. Радиопередатчик этой группы должен был работать по плану «Хек». Рация, однако, во время прыжка получила повреждения и работать не могла.

Операция «Потейто»: 19 апреля 1942 года агента де Хааза по прозвищу Пиил доставили к побережью Голландии на быстроходном катере. Рации у него не было, но он имел небольшой радиопередатчик, работавший на расстоянии до пяти километров. Он должен был связаться с Эбенэцером и через него получать указания из Лондона.

Поскольку радиопередатчик «Тарнип» из-за гибели радиста Маартенса, а рация «Хек» из-за неисправности не могли выходить на связь с Лондоном, эти агенты вошли в контакт с группой «Леттуче». Имели ли они на то разрешение Лондона, неизвестно.

Из перехваченной нами и позднее расшифрованной радиограммы «Трампета» мы узнали, что агент де Хааз не смог установить связь с Эбенэцером и поэтому вступил в контакт с ними.

Когда Лондон из-за сложившихся обстоятельств приказал Эбенэцеру войти в контакт с «Трампетом», круг замкнулся.

Проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что это была вынужденная мера Лондона. Вместе с тем мы понимали, что агентурные группы, имевшие радиопередатчики, будут и впредь работать самостоятельно. Свободные контакты различных групп между собой имели то преимущество, что арест их членов не вызывал у Лондона особых подозрений в отношении «радиоигры».