Читать книгу "Музыка и Тишина - Роуз Тремейн"

Кирстен: из личных бумаг

Пришел март, и снег начал таять.

Сегодня я увидела, что какой-то маленький желтый цветок отважился раскрыть головку в старой, мокрой траве, но названия его я не знаю. Говорят, что именно из цветов пчелы вырабатывают мед, но я отказываюсь утомлять свою голову беспокойством о том, как они это делают. Некоторые люди, например мой муж Король, постоянно задают вопросы о природе, такие как: «Чему равно самое большое расстояние, на которое может прыгнуть Блоха?» или «Почему Совы видят в темноте?». Но я не понимаю, к чему обременять себя Знаниями, которые не могут быть мне Полезны. Если бы кто-нибудь мог показать мне, как прыгнуть на большое расстояние или видеть, когда на небе нет света, что ж, я была бы благодарна, ведь эти дары могли бы служить моим Целям. Но Просто Понимание ради него самого лишь утомляет мой Ум, и я давно заметила, что в Дании так называемые Ученые кажутся самыми меланхоличными людьми на земле, и это наблюдение заставляет меня думать, что любое Бесполезное Знание должно гнить в мозгу и, значит, вызывать Неизбежное Страдание, от которого нет избавления.

Но разве я мало Настрадалась?

Не думаю, чтобы когда-либо я переживала Время столь ужасное, как это.

Я стараюсь выбросить из головы Абсолютно все, о чем не хочу думать, например Отъезд Эмилии, и сосредоточиться на том, как обеспечить себе Будущее, более для меня приятное, чем это безумное Настоящее.

От Английского Лютниста не пришло никакого ответа. Меня удивляет, что он так Труслив. Я делаю вывод, что Эмилия его нисколько не интересует. Возможно, он действительно нашел себе новую Любовницу и выбросил из головы мысль жениться на особе, которая держит в любимицах курицу и всем сердцем привязана к своему Брату-лунатику. Я бы не стала его осуждать. Лишь одно меня Раздражает: в моем распоряжении до сих пор нет тех документов, которые помогли бы мне оказать давление на Короля Густава Шведского, и я не вижу способов их получить, разве что самой отправиться во Фредриксборг и украсть. Ах, если бы я была Блохой, могла стать Маленькой и скакнуть туда в три прыжка, или Совой, летающей по ночам и видящей все, что можно увидеть в спящем мире!

Я уже так давно живу без моего Любовника, что заявляю: бывают дни, когда я почти Смиряюсь с его Отсутствием. Но между приступами Смирения я неистово жажду сжать его в своих объятиях. Я бешено хочу его ласки. Я кусаю подушку, калечу мое Перо Волшебника. В такие часы я чувствую, что должна найти способ — пусть самый невероятный — приехать к нему в Швецию.

Итак, я думаю, что поскольку это Общество погрязло во Лжи и Притворстве, то иногда самый действенный способ заключить Сделку — это Притвориться, что некто имеет в своем Распоряжении те самые Вещи, которых у него нет. Ведь Люди так же подозрительны, как и доверчивы. Они могут с подозрением относиться к тому, что Истинно, и верить тому, что Ложно. Они склонны видеть то, что хотят видеть.

В соответствии с этим и в Смелом Настроении я сажусь за письменный стол и сочиняю дерзкое письмо Королю Швеции. Я говорю ему, что имею в руках «некие документы, касающиеся Финансов Его Величества Короля Кристиана», которые обладают для него несомненной ценностью, но доверять такие Бумаги Письмоносцу опасно, ибо они могут попасть в руки грабителей. Далее я продолжаю:

Посему если Ваше Величество обеспечит мне Безопасный Переезд в Швецию, где по причине Оскорблений, претерпеваемых мною в Дании, я бы хотела обосноваться и вести свое Существование, то я привезу Вам эти Секретные Бумаги и заявляю, что Ваше Величество будет безмерно благодарен мне за Вещи, которые я Вам раскрою.

Кирстен Мунк, Супруга Короля

Я очень довольна своим письмом и не понимаю, как раньше не додумалась до такой Стратегии. Ведь, оказавшись в Швеции, я, разумеется, найду способ остаться там с Графом Отто Людвигом, даже если мне придется признаться Королю Густаву, что у меня нет никаких Секретных Бумаг. Я скажу, что потеряла их в Заливе, или что в той части корабля, где они находились, случился пожар и они сгорели, или что их у меня украли, пока я ехала через Ютландию. Какая разница, что я скажу. Ведь мне известно о моем муже Короле много такого, что очень порадует слух его Старого Врага. А что неизвестно, я создам. Я стану пчелой, которая превращает бесполезные цветочки в Мед.

Не у меня одной голова полна Интригами и Заговорами.

Моя мать и Вибеке так заняты своим Планом, что все время ухмыляются и обмениваются Таинственными Взглядами. Это так сильно меня раздражает, что я наконец не выдерживаю и говорю матери:

— В чем же состоит ваш дьявольский План? Я искренне желаю, чтобы Он Удался, и вы бы перестали крадучись ходить по дому, как жирные Лисы, которые сожрали целый Гусятник!

Они, конечно, ничего мне не скажут. Они слишком наслаждаются своим Секретом. А возможно, и боятся, что я постараюсь их Одурачить, что я непременно сделала бы, если бы смогла выяснить, какую Гадость они задумали.

Мне известно лишь то, что Вибеке учат, как управляться с ее новыми Зубами, чтобы они не щелкали, не стучали и не вываливались в пудинг. А еще она делает какие-то Уроки под наблюдением Эллен, которая никогда не была терпеливым Учителем, и поэтому я замечаю, что ужинать Вибеке часто приходит с красными глазами и мокрым носовым платком и за едой сидит молча или, если моя Мать к ней обращается, отвечает короткими фразами. Это меня немного веселит и забавляет, но, увы, такое Горестное Настроение длится не слишком долго, и на следующий день Вибеке улыбается, словно улыбка и не сходила с ее лица.

Ее усилия сделаться стройной потерпели Неудачу. Она такая же жирная и жадная, какой была; ее плоть вздувается пузырями под платьями, которые сшила для нее моя Мать, а на ее серебряные и золотые ожерелья свисают несколько подбородков. Но об этом уже молчат. Более того, я замечаю, что на тучных формах Вибеке появляются и Другие Новые Одежды — на сей раз отороченные Мехом или отделанные разными Украшениями, — которые стоят моей Матери большие суммы Денег.

— Меня поражает, — говорю я, — безграничность твоих Средств. И узость, с какой ты предпочитаешь их тратить. Ты же знаешь, что я тоже хотела бы получить несколько новых платьев, но, похоже, вовсе обо мне не думаешь и не делаешь мне никаких Предложений.

Но эти слова на нее не действуют. Она говорит мне, что я «всю жизнь была испорченной», что профукала свою Удачу и пропустила сквозь пальцы все, что когда-то имела. Все это Правда, но мне от того не менее больно. Матери не должны говорить Дочерям подобные вещи, наоборот, должны стараться им помогать. Я говорю Эллен, что она Злая и Ненормальная Женщина и что близок час, когда я выставлю ее из Боллера, как выставила Эмилию, потому что не могу жить рядом с людьми, которые меня не любят. Но она только улыбается своей Лисьей улыбкой.

— Не бойся, Кирстен, — говорит она. — Очень скоро мы с Вибеке уедем в Копенгаген и оставим тебя Совсем Одну.

Сознание близкого Полного Одиночества повергает меня в самую жестокую Печаль.