Читать книгу "В двух шагах от рая - Михаил Евстафьев"

Шарагин психанул и легко выбил дверь ногой. На одной щеколде держалась дверь.

Востроглазая, лет пятидесяти, с жиденькими убранными назад в косу волосами, с вислой грудью, в нижнем белье

…старая дева!..

хозяйка в ужасе отпрянула к стене.

…бородавка на носу! вот ты где живешь!..

– Где он?! Что ты с ним, ведьма, сделала?

– Не убивай! Нет у меня ничего, вот тебе крест, – одной рукой она крестилась, другой защищала лицо.

– Коля! Я здесь! Коля! Где ты, Николай? – метался из комнаты в комнату Олег.

Заглянул на кухню, в чулан. Наконец, убедившись, что в доме на самом деле никого больше нет, словно охотничий пес в горячке погони неожиданно потерявший след, весь мокрый от пота, с воспаленным взглядом, выбежал во двор.

Женщина съехала по стенке, обняв руками колени, забилась куда-то в угол, повторяла без перерыва:

– Не убивай… не убивай… не убивай… па-ма-ги-те! – завопила женщина.

…где же он? бред какой-то, наваждение! я весь в горячке!

галлюцинации? врачи предупреждали, что такое возможно, если боли

не пройдут… но так явно!.. я болен, я весь горю!..

Если кто из соседей и услышал крики, то, во всяком случае, вида не подал. Будто спать все завалились средь бела дня.

Мордастый кот так же сидел в окне дома напротив.

В полной растерянности находился Шарагин, прикуривал на ходу, удаляясь от неразгаданного видения.

…бред какой-то… но это был он!.. точно, абсолютно точно!.. или я

схожу с ума?!

На перекрестке он засомневался, куда идти, и, затягиваясь в кулак, подавленный, сбитый с толку, опасливо глянул влево, вправо.

…опять он появился!.. сандалии, голый по пояс…

– Епимахов! Постой!

Мужчина ускорил шаг, свернул за угол, затем появился вновь,

…дразнит меня?!.

обернулся, пересек переулок, и скрылся за углом деревянного одноэтажного дома.

Шарагин налетел на толстушку в платочке.

– Куда тебя леший несет?! – тявкнул платочек.

Прыгая через многочисленные лужи, он бежал по длинному проулку, стесненному покосившимися зелеными заборами, которые образовали своеобразный коридор. Проулок заканчивался воротами церковной ограды, и там, в этом Шарагин мог поклясться, буквально пару секунд назад исчез Епимахов.

…теперь ясно, куда ты спешил!.. из окна выглядывает… в рясу

обрядился… теперь я тебя нашел…

Нынешний век оттеснил церквушку, упрятал в закоулках. Впрочем, с другой стороны, не исключено, что именно это обстоятельство и спасло ее от разрушения. Церковь, по всей видимости, совсем недавно получила право вновь стать церковью, а служила она долгие годы складом. Сложенная из красного кирпича, ободранная, простенькая, с одной березкой сбоку, лысая, с оголенными до досок куполом, куда воткнули крест, выглядела она несчастной и замученной.

…Епимахов, зачем ты привел меня в церковь?..

Когда-то, помнится, в Афгане давал он слово, что если минует смерть, если суждено будет вернуться домой живым, непременно поставит свечку.

…подходящий случай…

Прямой заслуги Бога в том, что он остался жив, Шарагин не видел. Он никогда не молился, ни разу не просил о помощи. Вину в душе он, конечно, носил. Вину за порученные ему и не сбереженные солдатские жизни.

…а то что афганцы гибли?.. так что в этом такого?! война! если не

ты, то тебя… война идет – нечего по улицам шастать!..

Значит, вот, сдержал-таки слово, пришел в храм.

Пришел в сомнениях, в смятении, не замаливать грехи, которых определенно назвать за собой, вероятней всего, не смог бы, а чтобы говорить на равных.

…один на один…

На ступенях встретили Шарагина крестными знамениями жалкие людишки:

– Дай тебе Бог здоровья!

Порывшись в кармане, он выскреб мелочь, разделил ее по протянутым морщинистым ладошкам, помедлил, заметив безглазого юродивого, сунул и тому, бумажный рубль. Калека схватил пальцами с черными от грязи ногтями рубль, обрадовался, сжался весь и закрыл здоровый глаз мелкой купюрой.

Внутри вдоль стены стояли попрошайки, они недовольно зацыкали и забрехали, стоило обделить их подачками и вниманием.

Шарагин купил три свечки, вынул из кармана червонец, сунул в ящик с надписью: «На восстановление храма»; остановился посреди зала, задрав голову, рассматривал росписи на сводах, к иконам подошел. Вот только кому ставить свечки, кого из святых благодарить, кого просить за упокой души всех убиенных не знал.

…печальные лики святых… отчего столько печали в их глазах?

столько скорби? никакой радости, никакой надежды, и упрек

читается… вам-то все давно известно… Господи, как же это,

наверное, скучно, когда все заранее известно: что было, что есть, что

будет… сотни лет подряд стояли здесь люди, смотрели вам в

глаза, молились и просили о чем-то… а что вы им дали?..

…у Достоевского, по-моему, сказано, что если Бога нет, то все

дозволено… действительно, в Афгане Бога не было, и кто-то нас

направил туда, заранее зная об этом, нас всех специально отбирали для

этого… и раз не было его там, значит… значит… значит это… был…

был ад?.. так это надо понимать?.. полигон дьявола?.. нас окружили

бесы, которые претворяются, что заменяют Тебя…

…хорошо, что изменится, если я поверю?.. ничего… неужто я

настолько бессилен, что не смогу спастись без Тебя?.. нет, ни то я говорю…

…я будто пришел сюда, как на судилище… и кто же меня здесь будет

судить? и за что? и по какому праву?..

…церковь – это сердце России… в русский пейзаж церковь хорошо

вписывается… иконы, образы древние, колокольный звон… и

огромность, ширь земли Русской…

…вот я и вернулся домой, вот и снова на Родине, в России!.. нет, это

не Россия!.. а что, если это и есть Россия?.. именно сейчас и ЗДЕСЬ?..

…я ждал что-то светлое и обнадеживающее, а столкнулся с