Читать книгу "Повелительница снов - Евгений Гуляковский"

И тогда панический, ослепляющий ужас перед этим оживающим кораблем, совершенно не похожим на тот корабль, который был ей знаком во время полета, заставил ее повернуть обратно. Но было уже поздно. Проход, ведущий к люку, сузился настолько, что пройти через него стало невозможно. Он изменил свою форму и размеры, словно был сделан не из серого прочного металла, способного выдержать полетные перегрузки, а из мягкой живой ткани…

Ружана вдруг всем своим существом почувствовала, что оказалась внутри гигантского пищевода и этот пищевод начал сокращаться, медленно перекатывая сужение ей навстречу…

Прежде чем ее сбило с ног и поволокло вниз, она успела осознать, что ее заглатывает безжалостная живая машина, не знающая ни сомнений, ни жалости. Ордосу нужна была пища, и он ее получил.

Сокращение стен коридора выбросило ее в конце концов на лестницу, ведущую в нижние этажи.

Здесь она попыталась ухватиться за перила и подняться на ноги, но и лестница оказалась живой. Ее вновь сбило с ног, и неумолимое движение вниз, к желудку, продолжилось.

Лишь теперь она поняла, чем был для ордоса его подвальный бассейн, некогда наполненный человеческой кровью, и чем был для него весь этот полуживой корабль. Он весь был ордосом, его гигантским телом. И лишь сейчас она окончательно осознала, какой безумной затеей была попытка о чем-то договориться с этим монстром, мечтающим лишь о жратве, о свежей человеческой плоти.

Новый толчок, и площадка лестницы, услужливо подхватившая ее беспомощное тело, пошла вниз, словно кабина лифта, складывая ступеньки под собой в плотно сжатую гармошку.

Корабль грохотал и извивался, словно огромный червь. Но сейчас ей уже не было до этого никакого дела — она ждала конца этого затянувшегося заглатывания и закричала лишь тогда, когда упала с четырехметровой высоты на груду человеческих костей в нижнем бассейне.

Он был сух — пока сух, и, замерев, сжавшись в комок, она ждала продолжения, которое неминуемо должно было последовать.

Но сок, растворявший здесь некогда человеческие тела, превращавший их в кровавое месиво, все не появлялся, и она, сбросив с себя тяжеленный рюкзак, доверху набитый мясом животных, поднялась на свои подгибающиеся ноги и, проковыляв к стене бассейна, попыталась опереться об нее, чтобы устоять.

Корабль продолжал содрогаться, и в его судорогах появилась странная периодичность, словно снаружи раз за разом кто-то бил по его корпусу огромным молотом. Она знала, что это полная чушь, но человек, даже попав на гильотину, не теряет надежды до того момента, пока не опустится роковой нож.

Неожиданно она почувствовала, что стены под ее рукой начинают размягчаться, становятся упругими и теплыми. С отвращением она отдернула от них руку.

Сверху лился тусклый красноватый свет аварийных ламп, делая картину, окружавшую ее, еще более жестокой и безнадежной. Наверно, именно так выглядит ад, если он существует… «Не об аде надо думать, не об аде! — приказала она себе. — Надо искать выход! Всегда, из любых обстоятельств есть выход. До тех пор, пока человек до конца не поверит в собственную обреченность, до тех пор, пока он продолжает бороться…»

И, словно опровергая эти ее мысли или, наоборот, подтверждая их, стена бассейна напротив того места, где она стояла, стала выгибаться в ее сторону огромной, двухметровой выпуклостью.

Она отшатнулась, с ужасом замечая, как на этой выпуклости образуются непонятные поперечные складки. И вдруг поняла, что выпуклость превращается в лестницу, ведущую вверх, к кольцевому балкону. И едва она поняла это, как хриплый утробный голос в ее сознании проревел одно-единственное слово: «Уходи!»

Все еще не веря этому слову и намного раньше, чем она успела что-нибудь понять, ее ноги и руки, действуя самостоятельно, будто отделившись от ее заторможенного сознания, рванулись к этой спасительной лестнице, и через краткое мгновение, растянувшееся для нее в целую вечность, Ружана уже стояла на спасительном балконе. А внизу, под ней, из открывшихся труб или, быть может, сосудов на ее рюкзак хлынула красноватая жидкость, растворяя его матерчатую поверхность и закручивая свежие куски мяса в небольшом водовороте.

Словно завороженная, она смотрела на эту сюрреалистическую картину пищеварения. А корабль продолжал содрогаться от невидимых ударов. Голос ордоса вновь проревел ей: «Уходи!»

Тогда она вспомнила, что здесь должна быть дверь, ведущая с балкона в коридор, и бросилась к ней.

Через пару минут она уже лезла вверх, цепляясь за искореженные пролеты лестницы.

Ружана не стала подниматься к верхнему люку. Ее мозг в конце концов вырвался из заторможенности и заработал в полную силу. Она вспомнила, что гораздо ближе, всего на расстоянии трех уровней от нее, находится пандус, предназначенный для боевых машин корабля.

Если механизм работает, если ей удастся справиться с управлением и, самое главное, если орд ос позволит выполнить ее команду, то ей не придется карабкаться через весь корабль к верхнему люку.

Корабль продолжал содрогаться от серии непонятных ударов, слишком ритмичных, чтобы их можно было объяснить простой случайностью, — что-то происходило там, снаружи…

Со скрипом, медленно, пандус начал открываться, словно распахивалась огромная пасть, и когда щель стала достаточно большой, она увидела, что происходит вокруг корабля.

Плотным кольцом на всем выжженном пространстве болота стояли сородичи Шлепа.

Их собралось здесь несколько сотен. Они стояли молча и неподвижно, не отрывая глаз от ордосского корабля. И время от времени то с той, то с другой стороны в обшивку корабля ударяли невидимые обычному глазу ветвистые фиолетовые молнии ментальной энергии.

Они брали свое начало то у одного, то у другого сородича Шлепа. И били в корпус корабля. В момент удара голова животного (впрочем, были ли они животными? У нее имелись все основания в этом сомневаться) начинала светиться ментальным огнем, затем все его тело окутывало облако энергии, которое подпитывали тонкие лучи, скрещивавшиеся на его теле и идущие от всех остальных участников этого молчаливого и никому, кроме нее, не видимого сражения.

Когда энергии накапливалось достаточно, следовал удар, от которого корпус корабля начинал извиваться, словно стоявший на хвосте гигантский червяк.

Наконец пандус коснулся земли, и она вышла наружу. Атака Шлепов немедленно прекратилась. Все они как один подняли головы и уставились на нее. И, нисколько не колеблясь, она спустилась к ним, безошибочно узнала своего Шлепа среди остальных и встала с ним рядом, повернувшись лицом к кораблю.

Его шершавый холодный язык немедленно прошелся по ее руке.

— Так это ты меня выручил?

Как всегда, в ответ Шлеп промолчал, только его язык еще раз коснулся ее ладони.

Неожиданно, словно получив какой-то сигнал, все участники этой странной атаки сделали шаг назад, потом еще один и еще. Ружана отступала вместе со всеми, а когда расстояние до корабля увеличилось на пару сотен метров, внизу, под основанием башни, глубоко ушедшей в грунт, полыхнул огонь.