Читать книгу "Наваждение Люмаса - Скарлетт Томас"

— Это интересно. Продолжайте.

— Он утверждал, что сознание — это всего лишь один из этапов эволюции. Случайная мутация, которая может произойти с чем угодно. И в конце концов, машины ведь сделаны из того же, из чего и мы… И еще мы их все время кормим — даем им питание и наделяем речью…

— Да! — Она хлопнула по земле своей лопаткой для взрыхления. — Отлично. Но не забегайте вперед.

Поскольку я не знала, к чему мы движемся, мне было непонятно, как помешать себе случайно забежать вперед. Но я перевернула еще немного почвы и сказала:

— Ладно, извините. Что там дальше?

— Представьте себе, что в нашей компьютерной симуляции происходит некоторая мутация. Персонажи обретают сознание. И что? Из чего будут сделаны их мысли?

Я представила себе, что на столе лежит мой ноутбук и на нем запущена эта игра-симулятор. И попыталась предположить, каково это — быть одним из этих цифровых, двоичных существ. Сколько измерений ты способен осознать? Как бы ты взаимодействовал с другими персонажами? Я стала размышлять о том, из чего состоит этот мир — в основном из нулей и единиц, — и вдруг поняла, что ведь в этом маленьком мире из нулей и единиц сделано вообще все! Возможно, маленькие человечки этого и не видят, но все, включая их мысли, сделано из одного и того же.

— Их мысли будут сделаны из того же самого кода, что и весь их мир, — сказала я Луре. — Из нулей и единиц.

Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

— Да, очень хорошо. А теперь скажите-ка мне: трава и деревья в этом двоичном мире — из чего сделаны они?

— Из нулей и единиц, — ответила я.

— А дома, вода, воздух?

— Из нулей и единиц.

— И что происходит с мыслью в этом мире, стоит ей появиться? Она исчезает?

— Она записывается на жесткий диск. — Я остановилась, вспомнив о том, что бывает ведь еще и временная память. — Или нет?

— Да. Записывается в виде информации, переведенной в нули и единицы, как и все остальное в этом мире. И значит, вы согласитесь, что жесткий диск станет увеличиваться с той же скоростью, с которой будут думать эти существа?

Я задумалась. Я уже перестала рыхлить землю, отложила лопатку и уселась поудобнее на своем куске брезента. Откуда-то сверху упали еще несколько капель — опять из какой-то невидимой тучи в небе.

— Да? — спросила я. — В этом я не уверена. Похоже, это вопрос с подвохом.

— Ага. Так и есть. Жесткий диск сам по себе не увеличивается и никак не меняется, он не наращивает массу — ничего такого. Но информация на нем меняется. Поверх нее постоянно что-нибудь записывается. Если бы вы посчитали жесткий диск свободным пространством, на которое можно что-то записывать, вы могли бы подумать, что он увеличивается. Но если признать, что речь идет всего лишь об информации, которая кодируется для того, чтобы обрести смысл, но при этом ее не становится ни больше, ни меньше — тогда вы не станете говорить ни о каком увеличении. А ведь в нашем сценарии, если помните, не было никакого свободного пространства.

— Не было.

— Итак? Что вы обо всем этом думаете?

— Думаю, что мне как-то нехорошо.

— Понятно. А почему?

— Потому что то, что вы говорите, кажется очень логичным. Тропосфера действительно похожа на жесткий диск, к которому обычно у нас нет доступа, но теоретически мы могли бы его иметь, поскольку он находится на той же машине… И… Вот черт. Мы живем в компьютерной симуляции. Вы это хотите сказать?

— Хм, — сказала она. — Отлично. Очень интересно. Нет. Не думаю, что мы живем в компьютерной симуляции. Компьютер — это всего лишь метафора.

— Метафора чего?

— Вот об этом я и хочу вас попросить подумать, — сказала она. — Вы уже помогли мне с головоломкой про писательницу. Теперь я хочу, чтобы вы подумали о кое-чем еще. Если в этой компьютерной симуляции мысль и материя сделаны из одного и того же, то как создается материя?

Дождь усилился, хотя туч на небе по-прежнему не было. Лура встала.

— Может, это та самая гроза, — сказала она. — Пойдемте в дом.

Как только мы вошли, Лура направилась к себе в кабинет.

— Подумайте об этом, — снова сказала она мне.

И я погрузилась в размышления. Я сидела на кровати и обдумывала все это и так и эдак. Я думала весь день напролет: прокручивала в голове мысленный эксперимент от начала до конца, каждый раз добавляя какую-нибудь маленькую подробность. Если мысль и материя суть одно и то же, то как создается материя? Я думала о материи, о том, что это такое — всего лишь кварки и электроны, — и задавала себе вопрос о том, отличаются ли вообще кварки и электроны от нулей и единиц. В обоих из этих возможных миров они «создают материю» одинаково. Вселенная, как и компьютерный мир, содержит постоянное количество материи. Кварки и электроны могут составлять разные комбинации, чтобы в физическом мире принять любую форму — форму семени, дерева или угля. А потом вещи распадаются и принимают уже другую форму — но новые вещи сделаны из того же материала.

В компьютерном мире можно создавать что-нибудь из нулей и единиц — например, порнографическую картинку, — а потом на ее место можно записать что-нибудь совершенно другое, если, конечно, вы располагаете подходящим программным обеспечением, позволяющим возиться с памятью компьютера на уровне нулей и единиц. Вы можете сделать так, чтобы никто никогда не догадался, что на этом месте раньше стояла порнографическая картинка — оно может выглядеть как ничем не заполненное место или же предстать на этот раз, например, документом про дерево. Но вы можете также оставить какой-нибудь след: например, окаменелости — это следы. Кварки и электроны, застывшие во времени и отказывающиеся быть сломленными и превращенными во что-то иное.

Так как же создается материя?

Позже, за ужином из грибов с поджаренным хлебом, наша дискуссия возобновилась.

— Я рассказала Эриел о своей книге, — сказала Лура Берлему. — Ну, по крайней мере, про мысленный эксперимент с компьютером.

— Это единственная часть, которую я понимаю, — сказал Берлем и, повернувшись ко мне, добавил: — Остальное — сплошная математика.

— Я еще не ответила на ваш вопрос, — сказала я Луре. — «Как создается материя?»

Берлем рассмеялся.

— Отличная загадка, чтобы не заскучать в дождливый денек!

Небо целый день становилось все темнее и темнее, и к трем часам дня я уже не могла сказать наверняка, что происходит на улице — приближается гроза или настала ночь. Около пяти я пошла варить кофе и увидела, как Берлем пытается вытолкать Планка из дома. Но собака все время пятилась обратно. Это, безусловно, самый быстрый способ спрятаться от дождя, но выглядело все невероятно комично.

— Я и не ожидала, что вы ответите, — улыбнулась Лура.