Читать книгу "Слуга праха - Энн Райс"

Ветер колыхал тонкие белые занавески на окнах. В саду я увидел красные герберы и лиловые соцветия лиан. Их чудесный аромат наполнял квартиру. Дуновение бриза заставляло шелестеть кружевные кроны деревьев.

Рашель захлопнула дверь, оставив по ту сторону слуг и преданного шофера, повернула ключ в замке, накинула цепочку и только после этого повернулась ко мне.

«Теперь ты мне веришь? — спросил я. — Можно я тебя обниму?»

Рашель прильнула ко мне.

«Отнеси меня в кровать, — прошептала она. — Моя спальня там, слева».

Она обвила руками мою шею, и я поднял ее на руки: легкую, благоуханную, нежную.

Спальня произвела на меня впечатление, одарила незабываемым теплом. Три ее стены, прорезанные множеством окон, были обращены к морю. Нигде больше не видел я таких облаков и разбросанных между ними на фоне яркого неба звезд, дружелюбно подмигивающих мне.

Я опустил Рашель на огромную кровать, на шелковые подушки и одеяло. Все в комнате, включая шторы и обивку мебели, было богато украшено золотом — с роскошью, достойной дворца турецкого султана.

Вглядываясь в безупречно чистое лицо женщины, я вдыхал ее аромат, смешанный с соленым запахом моря, а потом наклонился и нежно поцеловал в лоб.

«Не бойся, дорогая, — прошептал я. — Все, что я тебе говорил, — правда. Ты должна мне верить. И рассказать все, что знаешь об Эстер и Натане».

Рашель всхлипнула, а потом отвернулась и, дрожа всем телом, уткнулась лицом в подушки. Я присел рядом и накрыл ее шелковым, пахнущим цветами одеялом. Впрочем, она в этом не нуждалась.

«Не надо, — сквозь слезы сказала она. — Мне нужен воздух. Поцелуй меня еще раз. Обними крепче. Просто побудь рядом».

«Я держу тебя в объятиях, — ласково утешал я. — Мои губы касаются твоего лба, щек, подбородка, плеча, руки…»

Должен признаться, мне с трудом удавалось сдерживаться. С каким удовольствием я сорвал бы одежду с этой женщины и насладился властью над ней.

Я нежно обхватил пальцами ее хрупкое запястье. Она и правда умирала.

«Не бойся, дорогая, — повторил я. — Разве что это облегчит твою боль. Иногда один страх помогает избавиться от другого».

В ответ она повернулась и поцеловала меня, а потом крепко прижала мою голову к себе и проникла языком мне в рот. Это был страстный поцелуй, исполненный желания и в то же время необыкновенно нежный. Мой ответный поцелуй длился бесконечно. Я почувствовал, как приподнялись ее бедра и напряглось мое тело.

Я должен был решиться. Должен был сделать ее счастливой и познать собственные возможности в любви, как прежде познал их во всем остальном. И если мне суждено лишиться сил в ее объятиях, значит, такова судьба.

Все вокруг, даже небо с плывущими по нему облаками и сияющими звездами, было наполнено человеческим теплом и располагало к любви.

21

Рашель медленно потянулась к пуговицам на блузке, но передумала.

«Раздень меня, — попросила она, — пожалуйста».

Я быстро снял с нее одежду и залюбовался по-девичьи упругим телом, но ее лицо на фоне золотистого шелка подушек казалось очень бледным.

Под шорохи и вздохи ночного сада я принялся целовать ее бедра, икры, ступни. Впервые в жизни я слышал негромкое журчание водопада, шелест листьев под его струями. Но я смотрел на небольшую обнаженную грудь Рашели с розовыми, как у молодой девушки, сосками и сгорал от желания. А исходящий от нее сладкий запах близкой смерти, похожий на аромат увядающей лилии, только усиливал мою страсть. Дело было, конечно, не в том, что меня привлекала смерть сама по себе, а в осознании невероятной ценности момента, ведь скоро я потеряю эту женщину навсегда.

Глубоко вздохнув, она легла на спину. Царивший в комнате полумрак делал черты ее лица особенно рельефными и в то же время утонченными.

«Я хочу увидеть тебя без одежды», — сказала она и потянулась к пуговицам на моей рубашке.

Я жестом показал, что в этом нет нужды, встал и отошел на шаг от кровати.

В квартире не горела ни одна лампочка, и в полумраке все вокруг казалось волшебным.

Я простер руки и обратил лицо к небу. Несмотря на пришедшую после тяжелой ночи усталость, я пожелал стать обнаженным и приказал одежде покинуть мое тело и аккуратно лечь неподалеку.

Все произошло гораздо быстрее, чем прежде, и я впервые увидел собственную грудь, волосы на лобке и вздымающийся твердый член. Я был слишком счастлив, чтобы проявлять сдержанность и скромность. Напрягшиеся мышцы свидетельствовали, что я вернулся в число живых и меня ждет впереди много интересного.

Рашель села на кровати. Ее груди были упругими, а розовые соски смотрели вверх. Черные с серебром волосы струились по спине, оставляя открытой длинную стройную шею.

«Великолепно…» — прошептала она.

А меня вдруг обуяли сомнения.

Но я должен был сделать это. И бессмысленно предупреждать ее, что я могу раствориться прямо в процессе. Я решился.

Я присел на кровать и обнял ее, восторгаясь влажной шелковистой кожей, не очень здоровой при такой худобе, но удивительно приятной на ощупь. Ее изящные запястья тоже не могли не вызывать восхищения.

Она погладила меня по волосам, слегка потягивая их, а потом закрыла глаза и осыпала поцелуями мое лицо. Только тут я вдруг осознал, что на мне борода и усы.

Рашель отстранилась и посмотрела на меня.

Я приказал бороде и усам исчезнуть.

«Нет, верни обратно, — попросила она. — Так твой рот кажется более влажным и сладким».

Я снова почувствовал на лице бороду и усы — они как будто возвратились по собственной воле. Я не понимал, как это случилось, но ведь и тело мое приняло форму само по себе. Достаточно было мне, возгордившись, чуть ослабить волю, как на лице появились волосы.

Ей это понравилось. Очарованный магическими превращениями, я глубоко вздохнул. Тело мое напряглось и сделалось твердым, как статуя, в предвкушении обладания женщиной. Я готов был наброситься на нее, но вместо этого позволил ей зарыться лицом в волосы на моей груди и поцеловать соски. Ее ласки доставляли мне невероятное наслаждение.

Я обхватил пальцами ее груди, маленькие и упругие, с розовыми, как у юной девушки, сосками.

«Это все лекарства, милый, гормоны, — будто почувствовав мой восторг, шепнула она, целуя мне бороду. — Достижения современной науки. Я напичкана специальными препаратами для женщин, вот и все. Они помогают мне оставаться молодой, но не могут сохранить жизнь».

Я обнимал и целовал ее, гладил бедра, постепенно приближаясь к сокровенной расщелине, внутри которой ощутил приятную упругость. Неужели все дело в лекарствах? В достижениях науки?

«Лекарства сохраняют тебе молодость, но твоя красота от них не зависит», — сказал я.