Читать книгу "Война на истощение - Владимир Дудченко"

— Хадыр, эффендем. Сейчас узнаем…

Автомобиль остановился возле одного из домов Насер-сити. Хагай Леви проследил, как русский вошел в здание, запомнил его и посмотрел на таксиста. Тот непонимающе спросил:

— Хадритак, здесь же русские живут? Он что — русский?

— Не твое дело! — ответил Леви. — Может, русский, откуда я знаю! Вот тебе деньги — он достал бумажник и зашелестел купюрами — быстро за ним! Узнай, в какой квартире живет, скажи, что что неправильно дал сдачу! Давай, ялла! У таксиста при виде таких денег загорелись глаза и он побежал ко входу в здание. Хагай Леви проводил его глазами, обратил внимание, что ключ зажигания остался на месте, и расстегнул клапан портфеля, где лежал его «кольт».

Через пять минут он увидел таксиста, выходящего из дома, за ним, крича, выскочил, охранник с автоматом. Таксист махнул рукой и что-то ответил, после чего охранник кивнул и вернулся обратно.

— Ну? — спросил Леви. — Узнал?

— Деньги давай, эффендем! Чуть было не арестовали! Кто, что, документы!? Ужас, еле отвязался!

Таксист включил двигатель и, поглядывая с опаской на высотку, стал выруливать на трассу.

Его смуглое лицо было покрыто бисеринками пота, он неподдельно был взволнован.

Леви отсчитал таксисту тридцать фунтов, получил инфомацию о квартире русского и сказал:

— Ялла, давай обратно, гони в Гелиополис… Плачу дополнительно — с двойным бакшишем!

Вечером он связался с Кямалем, нелегалом Моссада. Встретились в условленном месте. Кямаль был вне себя.

— Что еще, Саид? — возмущался он. — Твои действия мешают нашей работе. Кус эммак! Ты действительно ничего не понимаешь! Какой русский мальчишка? Какая ликвидация? Ты уже прокололся, и я удивляюсь, почему тебя не отозвали?

— Кямаль, ты должен понять, — сказал Леви. — Так получилось, но оправдываться не собираюсь. В конце концов, я в этом дерьме не по своей воле, и общение с агентурой мне уже вот где. — И он показал на шею. — Достал меня и Рамзес и прочие… Сообщи и ты в Центр, что я устал и хочу воевать… Меня там не понимают…

— Ладно, Саид, успокойся, — сказал Кямаль. — Я сообщу. Что за проблемы с русским мальчишкой? Ты же его, вроде, завалил… Квеийс, разберемся, давай адрес.

Узнав, что ситуация связана с районом Насер-сити, где компактно проживают русские военные специалисты, Кямаль задумался.

— Нет, туда я людей не пошлю. И вообще… Саид, ты в своем уме? Нам еще не хватает сцепиться с русской контрразведкой!?

— Кямаль, я засветился, но Центру в деталях не сообщал… Пойми правильно… А насчет русского, может, найдешь вариант… Ну, например, использовать какого-нибудь местного…

— Понимаю, — сказал Кямаль и посмотрел на Саида. — Всесильный израильский спецназ просит оказать помощь в ликвидации ненужного человека. — Он ухмыльнулся. — Мне кажется, ты действительно не на своем месте. А?…

— Не бери на себя больше, чем можешь, Кямаль! — возмутился Леви. — Если я попросил тебя о помощи, это не значит ничего кроме помощи в конкретной ситуации. Я могу очень многое — тебе и не снилось!

Он снял темные очки и смерил своими жесткими серо-голубыми глазами низкорослого полненького моссадовца с круглым животиком, нависающим над брючным ремнем, внешне — типичного каирского чиновника невысого ранга. Тому стало не по себе. Взгляд Хагая Леви, человека, привыкшего убивать, обезоруживал любого.

— Ладно, не переживай, Саид, найдем какого-нибудь каирского хулигана, — сказал Кямаль, криво улыбнувшись и вытирая платком вспотевший лоб. — Не надо ломать копья, мы — в одной лодке. Извини, если был резок…

— Ты был не резок, Кямаль, — сказал Леви. — Ты был, извини, просто неправ в этом разговоре со мной. Если я тебя о чем-то прошу, надо это вы-пол-нять! Понял?

— Да, — ответил Кямаль.

— Маа саляма, — попрощался Леви, надевая темные очки. — Надеюсь, ты все понял? Кямаль! Связь в прежнем режиме…

Кямаль, далеко не последний разведчик-нелегал в каирской резидентуре Моссада, человек с безупречной легендой, успешно работающий в системе уже который год, проводил глазами удаляющегося Саида.

С каких это пор, подумал он, мне будет что-то приказывать этот выскочка, случайный в нашей конторе человек? Да, пора его отзывать…

* * *

…Полещук вышел на освещенную часть улицы и остановился в ожидании такси. Быстро темнело, и после сверкающей неоном рекламы площади Рокси, примыкающие к ней улицы казались темными. Узкая улица Султана Селима была безлюдной, лишь один человек шел по направлению к нему. Что-то в нем показалось подозрительным. Но что? Это был обычный молодой египтянин среднего роста в брюках и рубашке с коротким рукавом. Правая рука в кармане брюк, в левой — незажженная сигарета.

— Мистер, прикурить не найдется? — спросил прохожий по-арабски, быстро оглянувшись по сторонам.

Полещук не успел ответить, насторожившись словом «мистер», которое из уст незнакомца звучало странно по отношению к нему, человеку почти арабской внешности.

— Огонька, — повторил прохожий, и в его правой руке в свете фонаря сверкнул нож…

В Военном институте иностранных языков физподготовка была не в особом почете, значительно больше внимания уделялось другим дисциплинам — иностранным языкам и марксистско-ленинской подготовке, но один из преподавателей физо, майор небольшого роста, заслуженный мастер спорта СССР, плевал на другие предметы, и добился того, что несколько приемов боевого самбо многие слушатели усвоили до автоматизма. Это — защита от ударов ножом сверху, снизу, ногой…

Полещук блокировал скрещенными руками руку с ножом, и нанес ему сильный удар в пах. Тот заорал от боли. Сделав захват руки противника, Полещук мгновенно завел ее за спину и резко повернул кисть на излом. Египтянин крикнул, нож выпал и зазвенел, ударившись об асфальт. Услышав хруст кости, Полещук швырнул незнакомца на землю и отошел, занеся ногу для удара. Очень хотелось добить ногой негодяя, но тот корчился со стонами на грязном асфальте и Полещук понял, что в этом уже нет необходимости. Он все-таки резко пнул его ногой.

— Огоньку тебе, ублюдок! — не выдержал Полещук. — Козел! На кого напал, скотина!

Собралась толпа людей, раздался свисток полицейского. Двое полицейских в пропотевшей черной форме протиснулись сквозь толпу, защелкнули наручники на запястьях вопившего от боли незнакомца, нашли его нож, и потащили к машине. Полещук пошел с ними, понимая, что в этот раз отвертеться от участка не получится…

В участке Полещука допросили, посмотрели его документы, предложили заполнить бланк протокола. Когда дежурный полицейский увидел, как Полещук пишет арабской вязью протокол, он подошел к задержанному и двинул ему кулаком по лицу. «Ты — животное, хайван! — сказал он. — Русский не только говорит по-арабски, а даже умеет писать! Они, русские, защищают нашу страну на Суэцком канале! А ты, хайван, на него с ножом!»