Читать книгу "Сезон охоты на людей - Стивен Хантер"

Он сразу же подавил страх, отложил винтовку и взялся за орудие, которое часто и хорошо помогало ему: бинокль «лейка» с лазерным дальномером. Стрельба на неизвестную дистанцию почти бессмысленна. Он навел прибор на женщину, и перед ним поплыли точные цифры. Вот она на расстоянии в 765 метров, а теперь уже в 770 и продолжает стремительно удаляться.

Его мозг все еще вычислял нужную поправку, а он уже отложил бинокль и не глядя взял винтовку, лежавшую с закрытым затвором выбрасывателем вверх справа от него Огромный опыт и врожденная способность к расчетам подсказывали ему, что он должен взять на добрых девять метров перед ней – нет-нет, девять было бы, если бы она двигалась перпендикулярно линии огня, а угол-то был острым, градусов этак сорок пять или пятьдесят, так что он возьмет поправку в семь метров.

Одно деление миллиметровой шкалы (волосяные линии в прицеле были размечены несколькими разными величинами) на таком расстоянии соответствовало приблизительно семидесяти пяти сантиметрам, и поэтому, прицеливаясь, он навел перекрестье на шесть миллиметров вперед и на миллиметр выше цели, так что фигура женщины касалась лишь самого края толстой части горизонтальной линии. Невозможный выстрел! Невероятный выстрел! Почти на восемьсот метров по быстро движущейся цели, под острым углом и сквозь густую пыль.

Винтовка отдала в плечо и возвратилась в прежнее положение, чтобы показать стрелку что-то непонятное. Он толком ничего не видел: лошадь упала, затем вскочила, яростно подскакивая и брыкаясь, и в воздухе плыла туча пыли.

Снайпер снова передернул затвор.

Где же она? Ребенок был совсем забыт; впрочем, это было не важно.

Снайпер вгляделся в пыль, затем отложил винтовку и взял бинокль, поле зрения которого было намного шире.

Так где же она? Попал ли он в нее? Находится ли она где-то там? Мертва ли она? Удалось ли ему со всем этим покончить? Он ждал, как ему показалось, несколько столетий и все это время не дышал. Ну наконец-то, вот она, раненная – он разглядел кровь на голубой рубахе – и еле движется от боли после падения. Но она не в шоке, не сдалась, не растянулась на земле, ожидая смертельного удара, подобно многим, впервые оказывающимся под неизбежной угрозой смерти. Она героически отступала от лошади и клубов пыли к краю уступа.

Легкая мишень. Стоит предпочесть ее девчонке, которая все равно ничего не значит.

Женщина была уже на краю.

Он навел бинокль прямо на нее и на мгновение увидел ее лицо, успел мельком заметить ее красоту. На него накатила было меланхолия; впрочем, его сердце было жестким и непреклонным, и он без труда отогнал непрошеное чувство. Снайпер нажал кнопку, чтобы послать в нее луч умного лазера, тот вернулся рикошетом назад и показал на маленьком табло: 795 метров. Снайпер знал, что ему нужно прицеливаться точно по центру и на одно деление ниже горизонтальной линии.

Он аккуратно положил бинокль, взял винтовку и увидел ее на том же месте: она просто стояла там, подстрекая его сосредоточиться на ней, чтобы дать тем самым своей дочери возможность скрыться в темном ущелье. Его прямо-таки тошнило от дурацкой храбрости женщины. И от безумной храбрости ее теперь уже покойного мужа его тоже тошнило.

Кто они такие, эти люди? Какое у них право обладать таким благородством духа? С какой стати они считают себя особенными? Кто дал им на это право? Он навел на середину ее фигуры первое миллиметровое деление, расположенное ниже горизонтали.

Одновременно с нажатием на спусковой крючок в нем ярко полыхнула вспышка ненависти.

Винтовка вздрогнула. Время полета пули – около секунды, может быть, чуть-чуть меньше. Пока 175-грановая пуля семимиллиметрового патрона «ремингтон магнум» чертила поперек каньона свою невидимую, непресекаемую трагическую параболу, у снайпера было несколько мгновений, чтобы разглядеть женщину. Собранная, спокойная, не сдающаяся до самого конца, она стояла выпрямившись, зажимая рукой свою рану. А потом она исчезла из поля зрения прицела; вероятно, пуля сбила ее с ног. Она скатывалась все ниже и ниже, поднимая пыль, пока не исчезла из виду.

Снайпер не чувствовал ничего.

Он сделал свое дело. Дело закончено.

Он сел и с изумлением почувствовал, что его белье промокло от пота. Он ощущал только пустоту, точно так же, как и тогда, когда в прошлый раз видел этого человека в своем прицеле, – лишь ощущение профессионала, закончившего еще одну работу.

Снайпер снова навел прицел на мужчину. Ясно, что этот ликвидирован. Очень глубокая и широкая рана, прямо-таки необъятная, это хорошо заметно даже с такого расстояния. Но тут он одернул себя. Такой живучий, такой здоровый, такой серьезный соперник. Зачем испытывать судьбу?

В этом было что-то нечистое, как будто он намеревался унизить кого-то, чуть ли не равновеликого себе. Но он снова уступил соображениям практичности: главным для снайперов являются не абстрактные соображения о чести, а выполнение работы.

Он передернул затвор, выбросив гильзу, и навел перекрестье прямо под подбородок, который так удачно подставил ему лежавший на спине выгнутый труп. При таком положении пуля пройдет прямо в мозг со скоростью 550 метров в секунду. Десятисантиметровая мишень на расстоянии в 722 метра. Еще один грандиозный выстрел. Он расслабился, чтобы успокоиться, потом в нужной степени напрягся, снова подвел перекрестье к выбранной точке и почувствовал движение спускового механизма. Прицел подпрыгнул и вернулся на свое место; труп дернулся и, казалось, снова окутался облачком пара, розоватого тумана. Ему уже не раз приходилось видеть такое зрелище. Выстрел в голову вышибает мозги в виде мельчайших капелек, похожих на туман. Этот туман почти сразу же рассеивается. И больше ничего, на что стоило бы смотреть или о чем имело смысл думать.

Снайпер поднялся и повесил винтовку на плечо. Собрал снаряжение (самым тяжелым оказался пятикилограммовый мешок с песком) и убрал в футляр бинокль. Внимательно осмотрелся в поисках следов своего пребывания здесь и нашел их множество: отпечатки тела и снаряжения в пыли, три стреляные гильзы, которые он подобрал. Он сломал ветку с куста и с ее помощью разровнял пыль там, где находилась его огневая позиция, разметал взад и вперед, пока не убедился, что ничего больше не осталось. Ветку он бросил в пропасть и не спеша пошел прочь, стараясь не наступать на мягкую землю, чтобы не оставлять следов.

Он направлялся выше в горы и шел уверенно и без малейшего опасения. Он знал, что пройдет по меньшей мере несколько часов, прежде чем полиция сможет хоть как-то отреагировать на проведенную им операцию. Действительной проблемой для него теперь была опасность случайной встречи с охотниками или туристами, он не хотел убивать свидетелей без особой необходимости, ну а в таком случае сделал бы это спокойно и без малейших колебаний.

Он шел и карабкался на скалы в течение нескольких часов и в конце концов перевалил через хребет и спустился на крохотное плато. К трем часам он нашел условленную точку рандеву, вытащил маленькую рацию и послал подтверждение.

Не прошло и часа, как с запада, держась низко над горами, прибыл вертолет. Эвакуация была проведена быстро и профессионально.