Читать книгу "Хозяин шара - Елена Минькина"

— Как назвали?

— Ты не поверишь! Дочка-то хотела ее Кариной назвать, модно же сейчас. А когда метрику заполняли, девушка, которая ее писала, ошиблась. Ей в тот день два документа пришлось заполнять. Она записала фамилию Иры, а потом имя Алла, так должны были назвать другую девочку. Сначала решили метрику переписать, да бланки кончились. А мужу Иры, Данилке, имя понравилось, да и я обрадовалась. Упросила дочку, пусть останется, в честь Аллочки нашей. Между прочим, нашу Аллочку по паспорту не Аллочкой звали, а Алевтиной. Я когда ее хоронила, паспорт относила и меняла на свидетельство о смерти. Но никто об этом не знал, она для всех всегда Аллочкой была.

Марина застыла в удивлении:

«Вот тебе на! Никогда баба Алла не говорила про это. Выходит, ей три Альки спасли жизнь! Все они были Алевтинами. Имя-то какое редкое. Что бы это значило? Но теперь кто объяснит?».

— Ладно, Клавушка, покажи девочку, умираю от любопытства.

Та провела ее в комнату, где стояла детская кроватка. Марина в изумлении склонилась над ребенком. На нее яркими синими глазами бабы Аллы смотрело замечательное существо. Беленькие волосики мягкими колечками падали на лобик, розовые пальчики были сжаты в кулачки. Одета девочка была в настоящее беленькое платьице кукольного размера. При виде Марины девочка заулыбалась, забила ножками.

— Можно ее взять?

— Бери, конечно. Вот смотри, месяц всего, а как людей чувствует. Прямо видно, как обрадовалась тебе.

Марина осторожно взяла девочку на руки, и сердце словно запрыгало от радости.

— Ой какая красавица! Прямо ангелочек. Видишь, глаза, как у бабы Аллы, синие. Обычно у детей месяцам к трем глазки становятся большими, а у нее уже в месяц.

Довольная Клавушка заулыбалась.

— Говорят, у детей глаза могут поменяться. У Иришки моей глазки карие, у Данилки тоже, так что в кого ей синие глаза иметь?

— Да, нет, Клава, не переменятся, вот увидишь, — сказала Марина, качая на руках девочку. Та неотрывно смотрела на нее своими лазоревыми глазами и улыбалась.

— А что, Клава, — весело спросила Марина, — вдруг мы с тобой породнимся? Невеста родилась для моего сыночка.

— Да, Мариночка, ты права. Время бежит, не заметишь, как бабкой станешь. Настя-то уже заневестилась?

— Да, гуляет уже с мальчиком из класса. Представляешь, маленький такой был, невзрачный, за Настей бегал, а она на него и не смотрела даже, а пришел после лета высокий красавец. Все девчонки в классе ахнули, а он так и остался Настеньке верен. Теперь-то она его заметила и, кажется, влюбилась.

— Марин, скажи, а зачем вы ее Настей назвали? У тебя, кажется, с самого начала с ней отношения не складывались?

— О, это давняя история. Помнишь, я так по маме тосковала, даже когда замуж вышла, мне тепла хотелось. Папа очень любил свою Настю, и, когда я родила, то подумала: «Вот назову Настей, и мы с ней подружимся». Но дружбы не получилось, да ты все знаешь. А вторую дочку мы назвали в честь папиной мамы. В моей семье меня всегда Мариной звали, чтобы с бабушкой не путать, меня по документам Марией зовут.

Марина, побывав у Клавы, с легким сердцем бежала к Алисе забрать сына. Перед церковью она в изумлении остановилась. На улице мороз, а дверь открыта! Что это за посетитель такой? И хотя Книга лежит в соседней комнате, надо бережнее к ней относиться. Решив посмотреть, кто забыл закрыть дверь, Марина вошла в церковь.

Там царил полумрак, поэтому она не сразу заметила двух людей справа. Сначала ее взгляд упал на сына, он с восторгом смотрел на шар, отливающий бледно-голубым светом. Рядом с Виктором стояла Алиса, она о чем-то задумалась. Ее взгляд был устремлен на грустное лицо Божьей Матери, изображенное на большой иконе. Маленький Иисус протягивал Божьей Матери небольшой золотой крестик и смотрел на нее недетскими глазами. Сначала Марина хотела окликнуть Алису, но потом замерла от счастья, залюбовавшись сыном: «Малыш стал таким красивым!»

То, что произошло в следующую минуту, Марина не забудет никогда. Внезапно фигура, стоявшая справа от нее, зашевелилась. И теперь, когда глаза привыкли к полумраку, Марина смогла разглядеть мужчину и того, кто стоял рядом с ним. Мужчина был одет в черный плащ, голову прикрывал капюшон, и лица она не видела. Очертания второй фигуры вызывали в ней странную боль. И вдруг мужчина откинул капюшон. Перед нею возникло зловещее лицо, которое преследовало ее всю жизнь, и в ту же секунду во второй фигуре Марина узнала Изольду.

Появление этих нелюдей, всегда столь роковое для нее, толкавшее от несчастья к несчастью, заставило ее оцепенеть. В это же мгновение Минос достал пистолет, и раздался оглушительный выстрел, потом еще один и еще… Крик ужаса застрял в ее горле. Ноги вдруг стали ватными, и она медленно опустилась на пол. Мелькнула мысль: «Мне так холодно». Марина вжалась в пол, зубы ее стучали. Раздался истошный вопль Изольды:

— Что ты наделал, Минос, ты испортил мое тело! Ты убил Алису!

— Дура! Кто знал, что эта идиотка окажется такой проворной?! Теперь война, Изольда! Нам эта война пока ни к чему. Нужно было тщательнее продумывать план!

— Ты специально ждал, чтобы она нас заметила? — рыдала Изольда.

— Надо уходить! Найдем тебе новое тело. Быстрее, сейчас активируется шар! У нас была всего одна минута, она на исходе!

Но Изольда не унималась:

— Дай мне пистолет, я добью этого заморыша. Мне кажется, он живой. А потом надо взять его Силу. Это яйцо-шар скоро станет курицей, видишь, оно даже не пытается защитить пацана.

Тут из шара вырвался яркий синий луч света, он насквозь прошил Изольду. Та тихонько охнула и упала на пол церкви, сраженная насмерть. Ее голова, руки, ноги, туловище продолжали гореть, пока от нее не осталась кучка пепла. В ту же секунду бесследно исчез Минос. «Ушел через калитку», — вяло подумала Марина. Она заметила, как та, повисев несколько секунд в воздухе, растворилась вслед за Миносом.

Марина видела, что Алиса закрыла своим телом Виктора и что малыш пытается выбраться из-под нее. Это движение сына заставило Марину прийти в себя. Она вскочила и подбежала к Алисе. Осторожно перевернув девушку на спину, Марина освободила сына, ощупала его. Мальчик был невредим. Он в ужасе смотрел на Алису, в его глазах читалась страшная, недетская боль. Марина пощупала пульс Алисы. Сердце едва билось. Разорвав девушке платье, она увидела три черно-красные дырки в ее теле. Вдруг Алиса открыла глаза, ее бескровные губы зашевелились, как бы шепча молитву. Марина наклонилась и услышала:

— Он живой?

Марина поспешила успокоить ее:

— Живой. Тихо, не говори ничего. Сейчас вызову «скорую».

Девушка захрипела, изо рта потекла тоненькая струйка крови. Собирая последние силы, Алиса прошептала:

— Не надо, я умираю. Это я виновата, Марина. Я так боялась за него, мой страх привлек врага. Я ухожу, но ты была свидетелем: Минос не хотел меня убивать, он целился в Виктора. Нам сейчас не нужна война.