Читать книгу "Кровь Дезидерия - Али Стюббе"

будто это доставляет ей удовольствие, и я не могу удержаться от высказывания мыслей, которые проносятся мимо.

— Сияй, как луна, Эмма.

Ее брови хмурятся вместе.

— Луна?

— У луны тоже есть шрамы. Но ночь за ночью она ярко светится в темноте, которая пытается ее скрыть.

Она открывает рот, чтобы заговорить, прежде чем закрыть его. Я могу сказать, что она борется с тем, что сказать, сбитая с толку мягкостью моего тона и добротой в моих словах. Я не позволяю ей страдать слишком долго, прежде чем выхожу из бассейна и хватаю ее, чтобы поставить на ноги.

— Я собираюсь захватить еще один комплект одежды в комнате, пока ты одеваешься. Я уже собрал оружие, так что нам следует вернуться и немного отдохнуть, пока солнце не застало нас врасплох.

Эти серые лужи ищут, отчаянно пытаясь найти слова, которые она хочет сказать, но я поворачиваюсь и ухожу, прежде чем она успевает. Лучше прекратить это, сократить расстояние между нами и сосредоточиться на том, чтобы найти Камень раньше ее отца.

Я делаю глубокий вдох. Я не понимаю, почему я теряю все осознанные мысли рядом с ней, зная только, что мне нужно быть рядом. Может быть, это то, как она кусает меня в ответ, или, может быть, мне будет скучно и я буду удовлетворен в тот момент, когда погружусь в нее. Освобожусь от этой неконтролируемой жажды. Я не могу зацикливаться на порочной женщине, которая не является моей парой, мне нужно избавиться от нее.

Мне нужно вернуть свой разум в прежнее русло, оставаться сосредоточенным и не теряться в принцессе, которая может так просто поставить меня на колени.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Эмма

Дрейвен молча доставляет нас обратно в гостиницу с оружием виверн в сумке, висящей у него на груди. Я позволяю своему взгляду упасть на него, пока он смотрит вперед, впитывая его красоту. Его глаза напоминают мне море, когда песок оседает на дно, оставляя после себя чистейшую синеву под залитым солнцем небом. Но когда они слегка сереют… это выглядит как слой льда, мерцающий от свечения луны.

Он приземляет нас на крышу со смертельной грацией, и холод обрушивается на меня в тот момент, когда он опускает меня на землю и отступает назад. Я молча наблюдаю, как он убирает крылья, позволяя его глазам обрести ледяное выражение, к которому я уже привыкла. Я осторожно остаюсь на месте, потому что не уверена, что должна чувствовать в данный момент.

Часть меня хочет притянуть его обратно, моя кровь бурлит от потребности, чтобы он прикоснулся ко мне, но другая часть хочет держаться подальше. Я никогда не чувствовала, как такое наслаждение разливается по всему телу, становясь все горячее, пока у моего тела не осталось выбора, кроме как взорваться. Вспыхнув к жизни, я разлетелась на куски.

Сломанные части меня всегда оставались забытыми на полу, разбросанными для того, чтобы я могла найти их, чтобы попытаться снова стать цельной. Но на этот раз Темный Принц собрал меня обратно. Позволил мне развалиться на части в его руках, чтобы он мог поймать каждую частичку меня.

— Отдохни немного, Эмма, — говорит он с безразличием.

Я смотрю на него, когда он поворачивается к двери, ведущей обратно в гостиницу. Его тени медленно начинают расползаться вокруг него, чтобы он мог слиться с темнотой.

— Луна может ярко светить, — говорю я, наблюдая, как его шаги замирают.

Мой голос разносится по крыше, нарушая ночную тишину. Я поднимаю голову, чтобы увидеть луну, сияющую сквозь легкий туман, вижу ее серповидную форму, висящую на волоске. Сломанная. Позволяющая тьме похоронить ее части, украсть ее свет.

— Но она не всегда целая, — говорю я тихо, позволяя своим словам свободно падать.

Он резко поворачивает голову, эти свирепые голубые глаза впиваются в меня с острой осведомленностью. Его брови хмурятся, анализируя мои слова, в то время как его глаза продолжают проникать в мою душу. Пытаясь найти тьму, которая живет внутри.

Вокруг нас повисает тяжелая тишина, когда он бросает на меня последний взгляд, прежде чем направиться в гостиницу. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на первобытные деревья, которые стоят, как солдаты в ночи, когда я слышу, как окончательно закрывается дверь.

Интересно, хранят ли эти деревья много секретов, слушая правду слов, сказанных под покровом ночи. Кажется, что они всегда окутаны тьмой, и я не могу не задаться вопросом, понимают ли они, как тьма медленно пожирает душу.

Бросив последний взгляд на далекое полуночное небо, я возвращаюсь в свою комнату, крадучись, чтобы не разбудить Кору, которая тихонько похрапывала с каждым вдохом. Когда я снимаю ботинки и забираюсь под одеяло на маленькой кровати рядом с ней, в моей голове начинается навязчивый стук от того, что я узнала сегодня вечером, и усталость, наконец, наваливается.

Дрейвен — дракон — Тень.

Мой отец запечатал железо виверны вокруг моего горла. Самое прочное из созданных железо… и оно на моей гребаной шее.

Я провожу по ней пальцем, жалея, что не могу его сорвать.

Но, возможно, Дрейвен сможет помочь мне в этом сейчас. Если он захочет. Возможно, у него есть идея или намек на то, как я могу освободиться от этого тяжелого ограничения, наложенного на меня моим отцом. Особенно теперь, когда он узнал жестокую правду о моей жизни.

Так же, как я узнала правду о нем.

Неохотно поделившиеся секреты, которые теперь дают нам толику власти друг над другом.

Мое тело все еще гудит от толчка удовольствия, которого требовал от меня Дрейвен. Фантазируя о том, как его губы ощущаются на моих шрамах, на моем…

Я прикусываю губу, зная, на что способен его порочный рот. Еще один первый. Я хотела оттолкнуть его, но не могла заставить себя сделать это. Мне нужно было знать, что он сделает, и удовольствие, которое он вызвал, делает меня влажной при одной мысли об этом. Он сказал мне, что я могу остановить его одним словом, но мой голос так и не вырвался на свободу. То, как его тени сжимали мое горло, поразило меня. Образы руки моего отца на моей шее вторглись в мой разум, но затем полные похоти глаза Дрейвена встретились с моими… прогоняя эти воспоминания. Он обещал мне удовольствие, а не боль. Возможно, я была захвачена его собственными водоворотами ночи, когда он украл у меня дыхание, но он позволил мне чувствовать комфорт от контроля, если это было слишком.

Контроль — это то, чего мне никогда не