Читать книгу "Любовь по его правилам - Рина Ушакова"

все.

— А приз мы как делить будем?

— Так же, как и этот, — ответил он и разорвал полиэтиленовый пакет. — Закрепим за каждым классом свой день в столовой, и пусть там все хоть обожрутся.

Предложение приняли с энтузиазмом, а карамельки быстро разошлись по рукам. Даже Вербицкая заметно приободрилась и начала шутить со всеми.

— Ладно, — сказал староста. — Давайте по домам расходиться, а то нас скоро родители с собаками искать начнут.

* * *

Отблески фонарей слабо освещали помещение шахматного клуба, подсвечивая в темноте доски с аккуратно расставленными на них фигурами. В тишине было слышно, как тикают стрелки настенных часов, которые отсчитывали последние дни до Нового года, и как за дверью иногда раздавались весёлые крики.

— Я забыла, как ходит ладья, — сказала Даниэла и рассмеялась.

Её рука замерла над доской, и она ждала подсказки от Феликса, на коленях у которого сидела. Одной рукой он подпирал голову, а другой придерживал её за талию.

— Даниэла, сегодня ты можешь ходить ей, как хочешь, — ответил он.

Немного подумав, она шлёпнула фигуру посреди доски и вопросительно посмотрела на него.

— Удивительно, — сказал Феликс, оценив расклад сил. — У тебя был такой выбор, а ты создала ситуацию, которая приведёт тебя к мату через три хода.

— Просто я решила поддаться, — заявила Даниэла. — Если бы я выиграла у тебя в шахматы, это бы уничтожило последние остатки твоего самоуважения.

— Разве оно не было окончательно уничтожено, когда я начал с тобой встречаться?

Простить такое Даниэла не могла, поэтому заколотила по Феликсу руками, но его это только рассмешило, отчего она нахохлилась и изобразила крайнюю степень обиды.

— Кстати, как долго нам ещё нужно делать вид, что мы ненавидим друг друга? — спросил он.

— Не знаю, пока не придумаем, как помочь Максиму. Мне его жалко, да и к тому же я знаю, — ответила Даниэла с таинственной улыбкой и провела пальцем по его губам, — что тебе так даже интереснее.

Феликс перехватил её руку, поднёс к своему лицу и легко её поцеловал.

— А ты хорошо меня изучила, — сказал он, посмотрев ей в глаза долгим и внимательным взглядом. — В таких случаях либо убивают, либо женятся.

— И что бы ты сделал? — спросила Даниэла, тихо захихикав.

— Ты же знаешь, что я сторонник решительных мер.

— Ладно, — ответила она и спрыгнула с его колен. — Только учти, что так просто я не соглашусь.

Он всё ещё не отпускал её руку, и с улыбкой наблюдал за тем, как она пытается сдвинуть его с места.

— А ты учти, что я не буду спрашивать, — сказал Феликс и поднялся.

У двери он поймал Даниэлу и, прижав к стене, коротко поцеловал.

— Жду тебя через десять минут у бокового выхода, — прошептал он, не отстраняя лица.

— Хорошо, — ответила Даниэла и чмокнула его в губы.

Коридоры опустели, и только где-то вдалеке ещё ощущались признаки жизни. В учительской до сих пор продолжалось застолье с песнями и звоном бокалов, а эхо разносило по школе топот ног и громкий смех торопившихся домой учеников.

В гардеробе почти не осталось курток, поэтому Даниэла быстро нашла свою. Наспех переобувшись, она схватила её и вышла в вестибюль, где столкнулась с участниками организованного Феликсом конкурса.

— Сестрёнка, ты где была? У нас тут так круто было, ты зря всё пропустила! — говорила Маша, захлёбываясь от восторга.

— Я случайно здесь заснула, — сказала она и для убедительности потёрла глаза.

— Как удачно это у тебя получилось, — с сарказмом заметил староста. — Именно в тот момент, когда надо было убираться.

— Тебе же лучше, — ответила Даниэла. — Я могла бы случайно перепутать тебя с мусором и отправить на свалку!

— Здорово, были бы там соседями!

Наверное, самой большой радостью для всех было то, что в ближайшие две недели им не придётся выслушивать эти вопли, от которых глохли уши. Оттягивать наступление этого момента никто не стал, и последние куртки пропали с вешалок.

— Сестрёнка, мы уходим, ты с нами? — спросила Маша, набросив на шею шарф.

— Я там кое-что забыла в актовом зале, вы идите, я догоню, — сказала Даниэла и на всякий случай убежала, не дожидаясь ответа, чтобы за ней никто не увязался.

— Господи, как же хорошо, что я её не скоро увижу, — выдохнул староста и посмотрел Машу. — А тебя, я надеюсь, вообще больше не увижу.

— Знаешь, Пьетро, — ответила она с весёлой улыбкой, — я тут подумала, может, мне к вам перевестись?

— Чего? Да кто тебя в одиннадцатом классе переведёт? Забудь про это!

— Ну, попробовать же можно. У вас тут так здорово!

— Забудь, я сказал!

Входная дверь хлопнула, и их голоса стихли, а Даниэла на ходу накинула куртку и направилась через второй этаж к боковой лестнице. Кабинеты были заперты, а в коридоре работало только дежурное освещение, и ей казалось, что кроме неё тут уже никого нет.

Боковой выход был приоткрыт, и сквозь небольшую щель виднелся блестящий белый снег. Даниэла вдохнула полной грудью морозный воздух, пробравшийся в здание, и толкнула плечом тяжёлую железную дверь.

— Ты опоздала на целых две минуты, — сказал Феликс, запирая замок.

— И что? — спросила она, капризно надув губы.

— Ничего. Просто в очередной раз убедился, что пунктуальность — не твоя сильная сторона.

— Только не говори, что не знал, с кем связался.

Феликс вздохнул, сжал её ладонь и повёл по свежему слою выпавшего несколькими часами ранее снега. Ноги утопали по щиколотку, и его это, кажется, не волновало, а вот Даниэла уже через пару метров начала сердиться.

— Мне снег в ботинки засыпается, — пожаловалась она.

— В следующий раз выбирай более подходящую для зимы обувь.

Совет, конечно, был полезным, но совершенно несвоевременным. Даниэла обижено фыркнула и попёрла вперёд с каменным лицом.

— Что не так? — с усмешкой спросил Феликс, остановив её.

— Если бы ты был подогадливее, ты бы донёс меня на руках до дороги.

— И почему вы с Кецхеном постоянно пытаетесь забраться ко мне на руки?

— С кем? — не поняла Даниэла.

— С Кецхеном, — повторил Феликс. — Да, ты же не знаешь, так теперь называется спасённый тобой генератор блох.

Он с лёгкостью подхватил её и поднял на руки, отчего она растерялась и крепко ухватилась за него.

— Ну и имечко, ты как до такого додумался? — спросила Даниэла.

— Это котёнок по-немецки.

— Как оригинально!

— В любом случае звучит лучше чем то, что придумала ты.

Под ногами у Феликса поскрипывал снег, а в свете фонарей виднелись мелкие редкие снежинки, падавшие с неба. Даниэла болтала в воздухе стопами, поглядывая на белые деревья и мелькавшие в окнах соседних домов гирлянды.

— Наверное,