Читать книгу "Махинации самозванца - Илья Николаевич Романов"

на передовую, им не привыкать терять по половине отряда за штурм, но и у них есть свой предел. Ведь всё-таки это разные вещи – умирать за просто так или умирать за звонкую монету.

В общем, задержка выплат, не только за убитых, но и живым была последней каплей. Остатки отряда уехали в ночи. По сути, просто сбежали, чтобы их не задавили массой. Спустя несколько дней они вернулись. Пускай отомстили не всем, но хотя бы кому-то. А вот дальше начинается весь цимес ситуации.

По сути, парни нарушили контракт. Так-то никого не волнует, что были задержки по зарплате. С точки зрения законов они преступники. Они, конечно, могут обвинить альянс дворян, что месят другой альянс, в срыве договора. Однако былые работодатели всегда могут сослаться на финансовые трудности или банальный форс-мажор. Апелляция к большим потерям нелепа, на то они и наёмники, чтобы идти впереди. Доводы разума, что если почти все наёмники полягут в битвах, то и платить никому не надо, конечно, здравы, но их к делу не пришьёшь. Есть только факт, что парни оставили своего нанимателя и начали разбой, а это при желании всегда можно или доказать, или сфабриковать.

А теперь расскажу о внутренних заморочках отряда. То, что они часть известного отряда, даёт преимущество. Это была легализация их найма, защита от кидалова. Но есть проблема. Отряда Амера больше нет. Больше некому мстить.

Я как-то уже рассказывал про то, что делают наёмники из крупных отрядов за подставы. Так вот, некому мстить. Вести не сразу доходят с границы, а когда дошли, то у филиала не осталось выбора. Каяр не дурак, понял весь расклад. Зачем платить мясу, если мясо может пробить брешь в обороне. Кто выживет – добьют, а покойникам деньги не нужны.

Такая вот картина, если опускать лишние подробности. От себя могу добавить лишь одно. Я ему пообещал смерть на стене. Добавил, что, наверное, и я там же сдохну. И то, что я не кидала.

Как ни странно, но он согласился на моё предложение под пьяные откровения. Уже позже, под трезвую голову, я понял почему. Каяр меня тупо «наколол», чтобы не сказать жёстче. Он воспользовался моей неграмотностью и пьяной сентиментальностью. В договоре, что подписали мы при свидетелях и отослали почтой для визирования, дата найма стоит пятью днями ранее.

Поясню. Выходит, я как наниматель стал во всем в ответе за их прежние косяки. Вот и вся правда жизни. Впрочем, я не в обиде. Сам профукал, так что без обид. Впрочем, просто пока Каяр сам не знает, как я его наколол. Наивный дурачок. Меня ич Освир научил составлять договоры с наёмниками. Оставил шапку договоров, и мне оставалось только вписать имена. Каяр просто не понял подвоха договоров и то, куда он едет. Про то, что с ними будет, если они нарушат условия контракта, я даже говорить не буду. Поверьте, смерть от врага – это лучше, чем преследование не только своим отрядом, но и всей гильдией.

Расскажу о занозе в моей заднице. Кто не понял, то это я, любя, об Алёне… Честно говоря, не думал, что она доставит мне столько проблем. Видимо, когда я подписался на её опеку, то думал не только головой, но и головкой. Хотя, что я сам себе вру, выпивши мы были…

Как бы вам рассказать про этот постоянный геморрой? Кратко, без мата не получается. Литературным языком рассказывать – это значит не передать самой сути моих претензий… Начну хронологически, уповая на ваше здравомыслие.

Алёна – молодая, симпатичная девица. Если принарядить и увешать побрякушками, то и красивая. Однако толку-то от этого? Не на курорт едем, а на фронтовую полосу. Поверьте, инстинкт размножения – это сильно, но не сильнее инстинкта самосохранения. Романтикам сразу скажу: «Заткнитесь. Включите логику! Если бы размножение было первичным, то не было бы науки, культуры и самого языка как культурной области. Даже у бессловесных тварей первично самосохранение – посмотрите на братьев меньших. А с какого фига я должен рисковать непонятно за что?»

Если разобраться, то Алёна мне не чужая. Хотя я вру. Чужая, я её толком-то и не знаю, но уже рискую. Но ей этого мало. У неё есть цель. И я просто очередной винтик в её планах. Холост, знатен, в курсе её напрягов. Сам её разыскал, а это значит, что не останусь безучастным. Да мало ли стимулов меня охомутать? Кто знает, что творится в женских котелках?! Я имею в виду, что она мастит ко мне лыжи, но я рассудок ещё не похерил.

Признаться, изначально я хотел пойти по самому лёгкому пути. Спрятать, отослать обратно. На крайний случай был готов выдать замуж за подходящего человека. И не спешите меня судить. Вам не понять, какая тут жопа с социализацией. Уже этим я серьёзно рискую. Пояснять не буду, умные поймут, дуракам пояснять бессмысленно.

Жалко мне её. Как бы это сказать. Смотрит на тебя такая плаксивая, смазливая девица, и что-то переворачивается внутри. Робко улыбается украдкой, а ты с каменной рожей не ведёшься на её провокации. Чувствуешь тревогу в её глазах. Хочешь снять эту тревогу. Улыбаешься украдкой от всех, видя, что она улыбается. Но всё это фигня, не более чем романтика. Если глубже, то просто хочешь заполнить свою душевную пустоту хоть чем-то, пусть даже и чьей-то душевной пустотой.

Последнее я не сразу понял. Даже не в первые дни. Я ведь, если разобраться, пытался сблизить Ивара и Алёну. Подложить, скинуть проблему на другого. О поспешности трезвых решений заявляло моё пьяное подсознание. Я ревновал к Ивару, хотя остатками рассудка понимал, что нечего ревновать.

Полусон между попойками вывел меня на абсурд рассудка. «Она проблемы». «Проблем у меня хватает». И вместо силлогизма «Мне не нужны эти проблемы» выходило другое. «Ну не дурак ли я»?

Впрочем, этот вопрос все люди так или иначе себе когда-то задают. А те, кто до тридцати не задал себе такого вопроса, уже не люди, а субстанция. Убивайте их смело, в этом нет греха, а только нарушение законов…

Алёна меня провоцировала. Я это видел. Ну как я должен относиться к тому, что она постоянно ошивалась у вечернего костра рядом со мной. Ивар, в чьём седле она ехала днём, ей был побоку. Впрочем, это всё мелочи. Она жестила по местным меркам.

Ну, вот как мы должны относиться к её требованию остановки, потому что река рядом? Искупаться ей захотелось. А так то, если